Линда Лафферти - Проклятие Батори

– Да, – сказал Янош. – Полагаю, это были две кобылы и жеребец. Жеребца звали Мститель, а кобыл…

– Императрица и Гроза Турок, – закончил за него граф Турзо. – Откуда вы знаете?

– Я ездил на всех трех в начале их выездки.

Турзо удивленно сжал губы и поднял подбородок.

– Удивлен, что столь молодой… Сколько вам было тогда лет?

– Шесть, мой господин.

– Шесть лет? И вам позволяли ездить на норовистых лошадях, предназначенных для…

– Благородных господ?

Турзо прищурился.

– Я хотел сказать «для битвы». Очевидно, ваш дед крепко верил в ваши будущие способности.

– Да.

– Гм… Ну, хорошо. – Граф сделал Яношу знак, чтобы тот сел.

– Вам, может быть, известно, что к нам поступили донесения о жестокости – нет, об истязаниях и убийствах в стенах замка.

– Да, – кивнул Янош.

– Вы сказали «да». Вы, что же, сами слышали такие истории? А есть ли у вас основания верить им?

Янош прямо посмотрел графу в глаза вместо того, чтобы говорить в пол, как полагается человеку более низшего сословия.

– Служанки без конца шепчутся о жестокостях, о таинственных исчезновениях. Я был свидетелем страданий несчастной девушки – ее руки были обожжены раскаленными монетами за то, что та забралась в кладовую графини в поисках еды.

– Ах, но это же наказание за воровство… Вряд ли это относится к тем убийствам и увечьям, о которых я говорил.

– Девушку морили голодом. Графиня специально не давала ей есть, чтобы наблюдать ее мучения.

– Да. Мне известно об этой девушке. Но ни один суд не признает ее наказание несправедливым. Она ведь простая крестьянка, к тому же воровка.

– Но она умирала с голоду!

– Это меня не касается, – отмахнулся граф. – Меня интересует благородная дама, которую недавно пригласили в Чахтицкий замок. Она первая из нескольких девушек благородных фамилий, которых пригласили провести зиму в замке.

– Как ее зовут?

– Графиня Зичи Эчедская, – сказал Турзо, глядя Яношу в лицо. – Вы ее знаете?

– Два дня назад я ужинал с этой дамой, палатин.

– Вы?! – фыркнул Турзо. – Графиня приглашает своего конюшего отужинать за ее столом? – Он наклонил голову. – Ну, конечно же! На следующей неделе ваш отец должен быть произведен в дворяне. Вести разлетаются быстро, даже здесь, в дебрях Карпат.

Янош услышал конское ржанье, и глаза его метнулись к окну.

– Надеюсь, ваши конюхи справятся с моим жеребцом.

Турзо хмыкнул. По его раздраженному лицу Янош понял, что палатину не понравилось, что его перебивают.

– Как выглядела графиня Зичи?

– Богатая и избалованная. Говорила мерзости о служанке графини.

Турзо кивнул и потеребил свою черную бороду.

– Ах да. Зверек графини Батори, так мы с женой зовем ее… как ее имя?

– Она не зверек! – закричал Янош, вставая.

– Успокойтесь, молодой человек. Не забывайте, с кем разговариваете, – тихо проговорил Турзо, не потрудившись встать, и снова пальцем указал Сильваши на стул. – Вам лучше со мной не ссориться.

Янош медленно сел, но твердо смотрел графу в глаза, отказываясь опустить взгляд в пол.

– Что ж, перейдем к делу? – сказал Турзо. – Полагаю, у нас с вами общий враг – графиня.

Янош ничего не сказал, его плечи все еще тряслись от ярости.

– Если с графиней Зичи приключится какое-нибудь несчастье, король Матьяш сможет привлечь Эржебет Батори к суду. Но только если она причинит зло дворянке.

– А как же остальные? Я слышал…

– Да, пастор составляет список. В нем якобы уже почти сотня имен крестьянских девушек. Конечно, он преувеличивает. Но что бы с ними ни случилось, это не преступление. Эти девушки были ее личной собственностью.

– Они были человеческими существами! – воскликнул Янош на грани ярости.

Турзо цокнул языком, выражая свое недовольство.

– Не будьте дураком, Сильваши. В глазах закона эти женщины – расходный материал. А графиня, дама благородной крови, – совсем иная птица.

Янош отвел глаза.

– Если вы действительно хотите добиться справедливости, то можете положить конец этой резне. Вы можете стать моим союзником, Сильваши.

– Союзником? – переспросил Янош, чувствуя горечь во рту.

– Да, – сказал Турзо, откинувшись в деревянном кресле, отчего оно заскрипело.

– Что же вам от меня нужно?

– Мне нужно, чтобы вы сразу же донесли мне, как только графине Зичи будет нанесен какой-либо вред или…

– Или что?

– Или если вдруг она исчезнет.

– Я могу это сделать, – сказал Янош.

– Хорошо. Хорошо, – сказал Турзо, теребя бороду. – Теперь, когда вы знаете, что от вас требуется, я буду здесь ждать новостей от вас лично. Не полагайтесь на гонцов и не пытайтесь писать мне в Вену. У графини Батори повсюду шпионы.

– Понятно, – сказал Янош, вставая.

– И еще вот что, – проговорил Турзо, провожая своего гостя к двери. – Ходят слухи про какого-то незнакомца в черном, который навещает Чахтицкий замок. Это может быть очередная карпатская сказка, ведь простодушные крестьяне любят преувеличивать. Некоторые говорят, будто это дух графа Влада Цепеша, что якобы замок посещает сам Дракула.

– Колосажатель?

– Великий истребитель турок – и слуг из крестьянского сословия, которые ему не угождали. Боюсь, моя родственница графиня Батори взяла его себе в наставники.

Турзо заметил, как Янош сжал кулаки.

– Он жил и умер два века назад, – с улыбкой проговорил граф. – Я хочу знать, кто на самом деле этот визитер. Я не верю в призраков. А вы, конюший?

– С такими чудовищами среди живых нет нужды в злых духах.

Турзо открыл дверь.

– Вам может быть интересно узнать, что граф Влад Цепеш приходится дальним родственником Эржебет… Счастливого пути, Сильваши.

Братислава, Словакия

25 декабря 2010 года

Такси остановилось у Михайловских ворот – старейших ворот в городской стене.

– Я не могу дальше ехать. Вам придется идти пешком. Улочка слишком узкая, – пожал плечами водитель.

Дейзи затуманенным взором посмотрела на крохотную улочку, ставшую серой от холодного утреннего дождя. На маленькой вывеске она прочла: «Михальска Брана. Ночлег и завтрак».

– Ладно. Я сама донесу сумку. Сколько я вам должна?

Она протянула яркие купюры евро, которые получила во франкфуртском банкомате. Для нее они казались деньгами из «Монополии». Дейзи позволила нетерпеливому таксисту самому взять нужную сумму у нее из руки.

– Возьмите на чай по случаю Рождества, – сказала она.

Он улыбнулся и взял еще одну цветную бумажку.

Девочка покатила свой чемодан по неровному булыжнику мостовой, рассматривая дома пастельных тонов, украшенные хвойными гирляндами. Вокруг витрин мигали фонарики, с соседней улицы слышались рождественские песни.