Агата Кристи - Трагедия в трех актах

Внезапно он застыл как вкопанный.

Спустя минуту мистер Саттерсвейт получил возможность полностью оценить профессиональные данные своего друга.

Чарлз Картрайт превратился в дворецкого Эллиса. Он сел за письменный стол и начал что-то писать, потом поднял взгляд, бегая глазами из стороны в сторону. Казалось, он внезапно что-то услышал – мистер Саттерсвейт даже мог догадаться, что именно: шаги в коридоре, – вскочил с бумагой в одной руке и ручкой в другой, метнулся к камину, продолжая прислушиваться, и попытался затолкать бумагу под горелку обеими руками, нетерпеливо бросив карандаш на пол. Карандаш упал прямо на чернильное пятно.

– Браво! – воскликнул мистер Саттерсвейт, с энтузиазмом аплодируя.

Убедительный спектакль создал у него впечатление, что Эллис мог поступить только так.

– Понимаете? – со скромным торжеством в голосе заговорил сэр Чарлз, вновь становясь самим собой. – Если парень подумал, что идет полиция, и должен был спрятать то, что писал, где он мог это спрятать? Не в ящике комода или под матрацем – при обыске туда заглянули бы в первую очередь. Приподнимать половицы у него не было времени. Нет, самое лучшее место – под газовой горелкой.

– Остается проверить, спрятано ли там что-нибудь, – заявил мистер Саттерсвейт.

– Вот именно. Конечно, Эллис мог вытащить бумагу позднее, поняв, что тревога ложная. Но будем надеяться на лучшее.

Сняв пиджак и засучив рукава рубашки, сэр Чарлз лег на пол и приложил глаз к щели под газовой горелкой.

– Там что-то белеет, – сообщил он. – Но как это извлечь? Нам нужно что-то вроде женской булавки для шляпы.

– Женщины больше не пользуются шляпными булавками, – печально напомнил мистер Саттерсвейт. – Может быть, перочинный нож?

Но ножа под рукой тоже не оказалось.

В конце концов мистер Саттерсвейт вышел и позаимствовал у Битрис вязальную спицу. Хотя ей было любопытно узнать, зачем она ему понадобилась, чувство приличия не позволило спросить об этом.

Спица оправдала ожидания. Сэр Чарлз извлек полдюжины скомканных листков писчей бумаги, которые в спешке затолкали в щель.

С растущим волнением он и мистер Саттерсвейт разгладили их. Это явно были черновики письма, написанные мелким, аккуратным почерком клерка.

«Сообщаю, – начинался первый из них, – что автор этого письма не желает причинять неприятности и может ошибаться в том, что, как ему показалось, он видел вечером, но…»

Вариант не удовлетворил автора, и он начал новый:

«Джон Эллис, дворецкий, со всем почтением хотел бы побеседовать о вечерней трагедии, прежде чем идти в полицию с информацией, которой он располагает…»

Снова не удовлетворенный, Эллис попробовал еще раз:

«Джон Эллис, дворецкий, располагает определенными фактами, касающимися смерти доктора. Он еще не сообщил их полиции…»

В следующем варианте использование третьего лица было отвергнуто.

«Я крайне нуждаюсь в деньгах. Тысяча фунтов меня бы удовлетворила. Я мог бы кое-что рассказать полиции, но не хочу причинять неприятности…»

Последняя версия выглядела еще откровеннее:

«Я знаю, отчего умер доктор. Полиции я пока ничего не сообщал. Если вы встретитесь со мной…»

Это послание обрывалось по-иному – после слова «мной» следовали неразборчивые каракули и кляксы. Очевидно, Эллис услышал что-то, встревожившее его, скомкал листы бумаги и поспешил спрятать их.

Мистер Саттерсвейт с шумом выдохнул:

– Поздравляю вас, Картрайт. Инстинкт не подвел вас. Отличная работа. Давайте подведем итоги. – Он сделал паузу. – Эллис, как мы и думали, негодяй. Он не убивал сэра Бартоломью, но знал, кто убийца, и готовился шантажировать его или ее…

– Его или ее! – прервал Саттерсвейта сэр Чарлз. – К сожалению, мы этого не знаем. Жаль, что парень не начал одно из своих посланий со слова «сэр» или «мадам». Похоже, Эллис не чужд артистизма. Он тщательно потрудился над письмом. Если бы в нем содержалось хоть одно указание на то, кому оно адресовано…

– Все равно мы значительно продвинулись, – возразил мистер Саттерсвейт. – Помните, вы говорили, что нам нужно найти в этой комнате доказательство невиновности Эллиса? Ну, мы нашли его. Эти письма доказывают, что в убийстве он неповинен, хотя и законченный мерзавец в других областях. Сэра Бартоломью убил кто-то другой, и этот же человек убил Бэббингтона. Думаю, теперь даже полиция согласится с нами.

– Вы собираетесь рассказать им об этом? – В голосе сэра Чарлза слышалось недовольство.

– А как еще мы можем поступить?

– Ну… – Картрайт сел на кровать и задумался. – В данный момент мы знаем то, что больше никому не известно. Полиция ищет Эллиса, считая его убийцей. Это все знают, поэтому настоящий преступник должен чувствовать себя в относительной безопасности. Разве не жаль разрушать такую ситуацию? Ведь это наш шанс найти связь между Бэббингтоном и кем-то из этих людей. Они понятия не имеют, что кто-то связывает эту смерть со смертью Бэббингтона.

– Я понимаю, что вы имеете в виду, – кивнул мистер Саттерсвейт. – Согласен – это наш шанс. Но тем не менее не думаю, что мы можем им воспользоваться. Гражданский долг велит нам немедленно уведомить полицию о нашем открытии. Утаивать его от них мы не имеем права.

Сэр Чарлз с усмешкой поглядел на него:

– Вы образец благонамеренного гражданина, Саттерсвейт. Конечно, общепринятые правила надо соблюдать, но я не такой благонамеренный гражданин, как вы, и без всяких угрызений совести попридержал бы эту информацию хотя бы на один-два дня. Нет? Ладно, сдаюсь. Будем столпами закона и порядка.

– Понимаете, – объяснил мистер Саттерсвейт, – Джонсон мой друг и вел себя в высшей степени достойно – посвятил нас во все, что предпринимает полиция, сообщил все сведения и так далее.

– Вы правы, – вздохнул сэр Чарлз. – Хотя никто, кроме меня, не подумал заглянуть под газовую горелку. Эта идея и в голову не пришла ни одному из тупоголовых полисменов… Но пусть будет по-вашему. Как вы думаете, Саттерсвейт, где сейчас Эллис?

– Полагаю, – ответил мистер Саттерсвейт, – ему заплатили за то, чтобы он исчез, и он проделал это весьма эффективно.

– Да, – вздохнул сэр Чарлз. – Очевидно, так оно и было. – Он слегка поежился. – Мне не нравится эта комната, Саттерсвейт. Давайте выйдем отсюда.

Сэр Чарлз и мистер Саттерсвейт вернулись в Лондон следующим вечером.

В разговоре с полковником Джонсоном приходилось соблюдать высшую степень тактичности. Суперинтендент Кроссфилд был не слишком доволен тем, что «штатские джентльмены» обнаружили то, что упустили он и его подчиненные, и изо всех сил старался сохранить лицо.

– Превосходно, сэр. Признаюсь, я ни разу не подумал заглянуть под газовую горелку. Не понимаю, что побудило вас это сделать.