Агата Кристи - Трагедия в трех актах

Леди Мэри улыбнулась:

– Сэр Чарлз мне очень нравится. Слава не испортила его. Во многих отношениях он все еще ребенок.

Подошла горничная, неся поднос с коктейлями, и мистер Саттерсвейт подумал, как неисчерпаем в женщинах материнский инстинкт. Но поскольку сам принадлежал к викторианскому поколению, одобрял эту черту.

– Выпей коктейль, мама! – Эгг подбежала к ним с бокалом в руке. – Но только один!

– Спасибо, дорогая, – кротко отозвалась леди Мэри.

– Думаю, – промолвил мистер Бэббингтон, – жена не будет возражать, если и я попробую один коктейль. – И он засмеялся добродушным пасторским смехом.

Мистер Саттерсвейт бросил взгляд на миссис Бэббингтон, что-то внушающую сэру Чарлзу о пользе навоза. У нее красивые глаза, подумал он.

Миссис Бэббингтон – крупная, не слишком опрятная дама – казалась весьма энергичной и свободной от мелочных условностей. Как говорил Чарлз Картрайт, приятная женщина.

Леди Мэри слегка склонилась к мистеру Саттерсвейту:

– Скажите, кто та молодая женщина в зеленом платье, с которой вы разговаривали, когда мы вошли?

– Драматург – Энтони Астор.

– Неужели? Такая анемичная особа… – Леди Мэри осеклась. – Нехорошо так говорить, но она выглядит точь-в-точь как неумелая гувернантка.

Описание настолько подходило к мисс Уиллс, что мистер Саттерсвейт рассмеялся. Мистер Бэббингтон устремил на леди-драматурга добродушные близорукие глаза и, сделав глоток, закашлялся. Не привык к коктейлям, подумал мистер Саттерсвейт. Вероятно, они воплощают для него современность, с которой приходится мириться.

– Это вон та леди? – Мистер Бэббингтон мужественно сделал еще один глоток и поднес руки к горлу. – Господи!..

– Оливер, – послышался звонкий голос Эгг Литтон-Гор, – ты настоящий хитрый Шейлок! [8]

«Ну конечно! – сообразил мистер Саттерсвейт. – Он не иностранец, а еврей».

Они выглядели подходящей парой. Оба молодые, привлекательные и уже из-за чего-то ссорятся – это хороший признак… В следующее мгновение его внимание отвлек какой-то звук. Мистер Бэббингтон поднялся со стула, раскачиваясь в разные стороны. Его лицо конвульсивно подергивалось.

Леди Мэри тоже встала и с беспокойством протянула к нему руку.

– Смотрите! – воскликнула Эгг. – Мистеру Бэббингтону плохо!

Сэр Бартоломью Стрейндж быстро подошел к пастору и подвел его к кушетке у стены. Остальные столпились вокруг, не зная, чем помочь…

Через две минуты Стрейндж выпрямился и покачал головой.

– Сожалею, – без обиняков заявил он, – но мистер Бэббингтон умер.

– Зайдите на минуту сюда, Саттерсвейт, – просунул в дверь голову сэр Чарлз.

Прошло полтора часа. Суматоха улеглась. Леди Мэри увела из комнаты плачущую миссис Бэббингтон и отправилась с ней в пасторский дом. Мисс Милрей названивала по телефону. Прибыл местный врач и взял инициативу в свои руки. Быстро пообедав, гости, не сговариваясь, разошлись по комнатам. Мистер Саттерсвейт собирался последовать их примеру, когда сэр Чарлз позвал его в комнату-«каюту», где умер пастор.

Мистер Саттерсвейт вошел в комнату, справившись с легкой дрожью. Он был достаточно стар, чтобы бояться зрелища смерти. Возможно, скоро он сам… Но к чему об этом думать? «Я проживу еще двадцать лет», – успокоил себя мистер Саттерсвейт.

В комнате, кроме сэра Чарлза, находился только Бартоломью Стрейндж. При виде мистера Саттерсвейта он одобрительно кивнул:

– С Саттерсвейтом можно иметь дело. Он знает жизнь.

Слегка удивленный мистер Саттерсвейт сел в кресло рядом с доктором. Сэр Чарлз мерил шагами комнату. Сейчас он забыл о привычке сгибать руки в локтях и меньше походил на моряка.

– Чарлзу это не нравится, – заявил сэр Бартоломью. – Я имею в виду смерть мистера Бэббингтона.

Мистеру Саттерсвейту показалось, что он неудачно выразился. Происшедшее едва ли могло кому-то понравиться. Но он понимал, что Стрейндж имел в виду нечто совсем иное.

– В высшей степени огорчительно, – отозвался Саттерсвейт, поежившись от неприятного напоминания.

– Да, весьма болезненный инцидент, – кивнул врач, машинально прибегая к профессиональной терминологии.

Картрайт перестал ходить взад-вперед.

– Ты когда-нибудь видел, Толли, чтобы кто-нибудь умирал таким образом?

– Пожалуй, нет, – задумчиво произнес сэр Бартоломью. – Но я видел не так уж много смертей, как ты, возможно, думаешь. Специалист по нервным заболеваниям редко убивает своих пациентов. Он сохраняет им жизнь и зарабатывает на этом деньги. Не сомневаюсь, что Макдугал видел куда больше покойников, чем я.

Доктор Макдугал, которого вызвала мисс Милрей, был самым популярным врачом в Лумуте.

– Макдугал не видел, как умирал этот человек. Когда он прибыл, Бэббингтон был уже мертв. Поэтому он основывался на том, что мы… что ты ему рассказал. Макдугал говорит, что смерть последовала от удара, что Бэббингтон был уже не молод и его здоровье оставляло желать лучшего. Но меня это не удовлетворяет.

– Возможно, его тоже, – проворчал сэр Бартоломью. – Но врач должен сказать хоть что-то. Удар – подходящее слово; оно ровным счетом ничего не означает, но удовлетворяет любительский ум. В конце концов, Бэббингтон действительно был пожилым человеком и, по словам жены, в последнее время жаловался на недомогание. Может быть, у него развилась болезнь, о которой никто не подозревал.

– Было ли это типичным случаем?

– Типичным случаем чего?

– Удара или какой-нибудь известной болезни?

– Если бы ты изучал медицину, – заявил сэр Бартоломью, – то знал бы, что типичных случаев практически не бывает.

– Что именно вы предполагаете, сэр Чарлз? – спросил мистер Саттерсвейт.

Картрайт не ответил, сделав неопределенный жест рукой.

– Чарлз сам этого не знает, – усмехнулся Стрейндж. – Просто его мысли, естественно, обращаются к самым драматическим возможностям.

Сэр Чарлз с упреком посмотрел на него. Его лицо было задумчивым. Он рассеянно покачал головой.

В голове мистера Саттерсвейта мелькнуло воспоминание: Аристид Дюваль, глава секретной службы, распутывающий заговор в пьесе «Подземные провода». Сэр Чарлз, сам того не сознавая, прихрамывал при ходьбе. У Дюваля было прозвище Хромой.

Между тем сэр Бартоломью продолжал безжалостно опровергать все еще не сформулированные подозрения сэра Чарлза:

– Что именно ты подозреваешь, Чарлз? Самоубийство? Убийство? Кому могло понадобиться убивать безобидного старого священника? Это фантастично! Самоубийство еще куда ни шло. Можно вообразить причину, по которой Бэббингтон решил покончить с собой…

– Какую причину?

Сэр Бартоломью покачал головой: