София Эдель - Назови мне свое имя

Я хихикаю. Похоже, я действительно нетрезва. Пол будет в шоке. Он всегда пил очень мало – не больше пары бутылок пива или бокалов вина. Или двух-трех порций виски. А я в последний раз чувствовала такое опьянение еще в колледже.

– О, я боюсь даже думать об этом. Нужно что-то придумать, или придется импровизировать…

– То есть ты не собираешься рассказывать ему правду? – в голосе Эрвина слышится любопытство.

– Не уверена, что эта правда ему понравится, – признаюсь я. – Если честно, я совершенно забыла о той ситуации в баре, и Пол не знает, что я пошла в лес именно с тобой. Конечно, лучше рассказать ему правду, но я боюсь подумать, чем это может кончиться. Так что я понятия не имею, как буду все это ему объяснять. Проще всего сказать, что я поскользнулась и упала. Не обязательно же вдаваться в подробности?

– Наверное. Моника, мне жаль. Я, правда, надеюсь, что у тебя не будет проблем из-за… сегодняшнего.

– Ну, если он не узнает о тебе и поверит, что я просто упала в овраг, то, думаю, я отделаюсь легким испугом, – с усмешкой говорю я.

– Ты дыши глубже, – советует Эрвин. – Тогда, может, алкоголь быстрее выйдет.

– Ну ладно, – отвечаю я разочарованно и с удивлением ловлю себя на мысли, что мне нравится с ним разговаривать. Очень легко, как со старым другом, которого знаешь тысячу лет. Перед которым не стараешься казаться лучше, чем ты есть на самом деле. Наверное, это от того, что я вижу его в последний раз, поэтому совершенно не забочусь о том, что он будет думать обо мне.

Странно, но от этой мысли мне почему-то становится грустно, и я, вздохнув, снова прижимаюсь щекой к его плечу. Мне становится тепло и уютно. И в голове вдруг появляется мысль, что было бы здорово, если бы этот день не заканчивался так быстро.

– Просыпайся. Мы на месте.

Я открываю глаза, пытаясь прийти в себя и понять, где я. Вокруг совсем темно, сыро и холодно. Эрвин аккуратно расцепляет мои руки и спускает меня на землю, потом снимает рюкзак, пока я сонно осматриваюсь. Хмель сошел, только во рту осталось легкое послевкусие от егермейстера.

Я зябко поеживаюсь. Ссадины ноют, на вывихнутую ногу все еще больно наступать. Видимо, я уснула и проехала всю дорогу у Эрвина на спине. Удивительно, как алкоголь раскрепощает и сближает людей, – в трезвом уме мне бы такое и в голову не пришло.

Сейчас мне неловко, особенно после всего, что я наговорила Эрвину около пещеры. А еще внутри – странная пустота после неожиданно возникшего чувства близости.

– Эрвин, я… Ты должен был меня разбудить, я могла бы пройти хоть часть пути. Прости… мне ужасно неудобно.

– Все нормально. Я же сам тебя посадил. Тебе лучше?

Я демонстративно шевелю руками и ногами.

– Все болит, конечно. Но спасибо тебе за то, что спас меня. И еще раз прости за шишку, – я смущенно улыбаюсь и смотрю на его лицо, но в темноте почти ничего нельзя разглядеть.

– Пойдем к Хайке, тебе нужно перекусить.

– О, я… – на самом деле, есть хочется ужасно, – я… я, пожалуй, поужинаю с Полом. Но спасибо за предложение.

Мы выходим из леса. Андерленд встречает нас вереницей ярких фонарей.

– Ну, вот и гостиница. Я так понимаю, дальше тебя не провожать?

– Да, не нужно. Еще раз спасибо за помощь.

– Наш договор про экскурсию по Мюнхену все еще в силе.

– А, спасибо. Но это вряд ли, как ты понимаешь.

– Пообещай мне кое-что. Не ходи в лес одна, без карты и компаса. Это может быть опасно.

– Хорошо, – отвечаю я неуверенно.

– И не стирай мой телефон, на всякий случай. Вдруг у тебя появятся какие-то идеи.

– Ладно, – мне не сложно выполнить это обещание. – Еще раз спасибо за все.

Мы прощаемся, и я ковыляю к гостинице.

Никогда еще, со дня знакомства с Полом, я не смотрела на других мужчин. Точнее, не то, чтобы не смотрела, – они для меня просто не существовали. Конечно, на меня иногда обращали внимание, но в ответ я всегда говорила, что несвободна. Мне было приятно, и только. Я всегда знала, что другие проигрывают Полу, даже не пытаясь сравнивать.

Эрвин не проигрывал.

Но дело было даже не в этом, а в странном чувстве близости, которое возникло после того, как он спас меня у обрыва.

Конечно, мы больше никогда не увидимся. Конечно, мне стоит рассказать все Полу, но я боюсь представить, что будет, если он узнает, с кем я ходила в лес.

Нужно быстрее выбросить все это из головы и не повторять подобных ситуаций.

Я тяну дверь на себя и в темном стекле вижу свое отражение.

Черт, Пол действительно будет в шоке, если увидит меня в таком виде. Может, он вышел поужинать или пройтись? Тогда у меня будет время переодеться, помыться и привести себя в порядок.

Я киваю портье, игнорируя его странный взгляд, и поднимаюсь в номер.

Дверь не заперта. Значит, мне не повезло. Я тихо вхожу внутрь, но все равно вздрагиваю от неожиданности, когда вижу Пола.

Некоторое время мы молча смотрим друг на друга: он – с изумлением и беспокойством, а я, конечно, виновато.

– Моника, что случилось?

– Я поскользнулась и упала. Ничего страшного.

– Ты ничего не поломала?

– Нет, только ушибы, – уверенно отвечаю я, умолчав о вывихнутой ноге. – Просто неудачно получилось.

– Я надеюсь, теперь с лесом покончено?

Я молчу, чувствуя прижатые к животу дневники Даниэля.

– Почему ты молчишь?

Что тут ответить? Больше всего на свете я хочу, чтобы он ушел, и я смогла раздеться в одиночестве. Чтобы он не видел, что все еще хуже, чем он думает. Ведь сейчас на мне куртка – чистая, целая и сухая. Чего нельзя сказать о когда-то белой флисовой кофточке, в которой я катилась по склону. Я медленно снимаю кроссовки, все еще надеясь, что Полу надоест за этим наблюдать, но он расценивает мою медлительность по-своему.

– Тебе помочь?

– Нет, я сама, я… ты можешь идти дальше заниматься своими делами.

– Но, Моника, ты же…

– Пол, честно, со мной все в порядке. Всего лишь несколько ушибов.

– Как это произошло?

Похоже, уходить он не собирается.

– Я поскользнулась и покатилась в овраг. – Я, наконец, снимаю обувь и направляюсь в ванную, оставляя за собой мокрые следы.

– А ну, стой, – Пол хватает меня за руку. По его голосу я понимаю, что он разгадал мою хитрость. – Снимай куртку.

– Пол… – все внутри меня сжимается. Боюсь представить, как он отреагирует, когда увидит мою измазанную в земле одежду.

– Снимай куртку, – настойчиво повторяет он.

Уйти от разговора не удалось. К счастью, дневники Даниэля спрятаны под кофтой, значит, мне не придется объяснять Полу хотя бы это. С тяжелым вздохом я тяну молнию.

– Что это?! Как так получилось, что куртка целая, а кофта… ее теперь только на помойку?

– Куртка была расстегнута и слетела, когда я упала, – вру я. – А потом я ее отмыла. Как и брюки.