Хайнер Мюллер - Переселенка, или Крестьянская жизнь

Так вот ты кто! Кулацкое отродье!

Неправда. Мой папаша – середняк.

Вернись. Ведь так недолго и погрязть
В мещанстве, в обывательском болоте.
Еще не поздно. Вспомни первый принцип.

Хочу, чтоб новым стала человеком,
А ей охота одного: чтоб я
Ей человека нового заделал.
Упрусь – в Союзе будет членом меньше,
А уступлю – прибавится один
Иль даже два через пятнадцать лет.
И ни один не выйдет из Союза.
Но ведь мораль важней, чем член какой-то?
Тогда упрусь. Аж зло меня берет.
Как член Союза все я понимаю.
Но человек ведь целое, ансамбль.
А если у меня в ансамбле член
Такой уж несознательный попался?
Ему приказано играть, как все,
А он назло свои права качает,
Ведет себя нахально и стихийно,
Начальство злит, уставы нарушает.
Противоречье. Как же с ним бороться? (Ищет в книгах.)
Вот если б не было противоречий,
Мы в коммунизм вошли б в сто раз скорей.
Ведь сколько хлеба было бы у нас,
Не будь на свете голода, к примеру.
И сколько было бы у нас морали,
Не будь на свете, например, любви.
А если форму снять? Так будет лучше.

А там, при коммунизме, видно будет!
Шмулка!

На луг давно мы не ходили, Флинт.

Да, тридцать лет.

Нет, Флинт. Тридцать один.

И ты меня уж больше не обнимешь?
Что было, то прошло, и не вернешь.

Стареем.

А другие помоложе…

Опомнись. Я могу тебя понять.
В пустой постели бабе неуютно.
Но все-таки не стоило тебе
Во все колокола о нас звонить.
Пускай в деревне церковь остается.

А пастор у кухарки, так сказать.

Ну ладно, я твой муж, болтай что хочешь,
Но ты меня со мною же не путай,
Все знают: я здесь партия сейчас,
Не надо стричь нас под одну гребенку,
Ты мне билет партийный не марай

Тебе плевать на твой значок партийный,
А я его до блеска отчищай?

Пять лет я в лагере провел, без баб.
Ведь хочется урвать у жизни что-то.

Я тоже без тебя не веселилась,
Хоть и могла бы время не терять.
Но я тебя пять долгих лет ждала,
А ты вернулся только на полгода.

Ведь я твоей свободы не стесняю,
И ты моей свободы не стесняй.

Сказал жених после десятых родов.

Да я б не прочь, но я не из железа.
Что я сказал? Что я не прочь? Соврал.
Я от твоей любви совсем отвык,
Я слишком крепко вкус ее запомнил.
Для пролетария любовь была
Как бы поездкой на седьмое небо.
А нынче – предвкушенье коммунизма.

И мой доход не больше, чем мой пай.

Ну как же! Красный Флинт! И красный бабник!

Все ты. И я об этом не забуду.
Но, видишь ли, теперь мы взяли верх,
Не о двоих – обо всех моя забота.
Над нами никаких правительств нет,
Да, Пик – наш козырь, мы за все в ответе.

Что, не умеешь плавать? Прыгай в воду.
Листовки раздавал, рискуя жизнью?
Теперь пиши законы. Ты молчал
Под взмахами резиновых дубинок?
Теперь изволь красиво говорить.
Ах, не умеешь? Срочно научись.
Все надо знать. Но знать – еще не все.
Ты должен знанья отдавать другим,
Разумное для всех обязан сеять,
И агитпроп, и сельское хозяйство,
И скотоводство… диамат… истмат…
На трактор надо пересесть с кобылы,
Пульт управления страной принять.
Но у меня всего-то две руки.
И голова всегда одна – не тыща.
Тут женщина нужна с большим умом.
Нет, я тебя, конечно, не виню.
Откуда взять тебе образованье?
Но если мне еще тебя тащить,
То где же я тогда вообще застряну?

Каков хитрец! А я, выходит, дура.
Тебя мой ум не слишком беспокоил,
Пока другое место сильно грело.
Ума я у тебя могу набраться.
А ты ума набрался у кого?

Женился бы на дочери барона,
Коль ты желаешь государством править.
А у коровницы какая жизнь?
Помещик хоть за труд поденно платит,
А дома даром вкалывать изволь,
И доброго словечка не услышишь.
Детей носи, рожай, ори от боли,
Корми, пока не высосут всю грудь.
Нет дела петуху до старой куры,
А баба старая – кому нужна?
Ее любой в селе поднимет на смех.
Ты лакомый себе нашел кусок,
Но помни – за него и я платила.

Ты слишком мало знаешь, вот и злишься,
А ты учись, займи свои мозги –
Не будешь головой об стену биться,
Не будешь прятать голову в песок.
Вот, например, задам тебе вопрос:
Что значит империализм, ты знаешь?