Йосеф Бар-Йосеф - Это великое море

Эстер.Любой, кто захочет?

Пнина.Любой, кто захочет, сколько захочет!

Эстер.Закрути, зачем же? Зря льется. Впустую…

Пнина (закручивает кран). Тут воды достаточно. Ноах объяснил мне: под нами – сплошная вода. Подпочвенные воды. Даже не приходится глубоко рыть. Песок, его легко копать. И все – пожалуйста вам колодец. Этой водой поливают апельсиновые плантации. Как будто там внизу море, совсем как настоящее, только вода в нем пресная. Хорошо, правда? Если кто-нибудь идет по улице и вдруг захочет пить, можно зайти в любой двор и напиться. (Прибавляет как будто по секрету.) И по-маленькому во дворе делают. Женщины тоже, даже девушки, я видела.

Эстер.Перестань! Что ты такое говоришь? Можно правда подумать: а ганце ребецн!

Пнина (усмехается). А почему, собственно, в Тель-Авиве?

Эстер. Что?..

Пнина.Ты и он – ты и Эфраим, встречаетесь…

Эстер.Что значит – почему? Он так предложил. Он хочет, чтобы ты тоже слышала. Ты – моя родня.

Пнина.И не просто в Тель-Авиве, он еще хотел, чтобы не в доме.

Эстер.Ну и что? В Тель-Авиве не обязательно встречаться в доме, так он сказал. Ты сама говорила…

Пнина.Скажи мне: а ты?..

Эстер.Нечего говорить! Мне все равно.

Пнина.Ты еще не знаешь, о чем я, а уже: «Мне все равно!» А он? Он ничего не сказал? Не подал какого-нибудь знака?

Эстер.Знака? Не знаю. Что ты от меня хочешь? Какие такие знаки он должен подавать? А если он просто посмотрит на меня… Если у него голос вдруг сделается такой… Он сват, и все. Он ко мне приходил от имени рава – тотчас как рав овдовел.

Пнина.А он? Когда он овдовел?

Эстер.Откуда мне знать? Это не мое дело. Два года уже. Четверо детей, двое совсем крошечные. Чистенько одеты, но все равно – некому как следует приглядеть. Малышка все время простужена…

Пнина усмехается.

Что тебе смешно?

Пнина.Ты вся покраснела. Ты хочешь за него.

Эстер.Зачем мне хотеть? Когда я чего-нибудь хочу, я все порчу. Я вот хотела, чтоб Шмельке остался, чтобы не уезжал в Америку – на это свое канторство, через суд его задержала, а что вышло? Вышло, что он потребовал развода. Это сватовство, рав этот – это мне наказание. Правильно, это то, что я заслужила: наказание, а не премию. (Плачет.) А он, Эфраим, он все время шутит, смешит, радует сердце, так вдруг хорошо с ним становится. Еще и с детьми… Будут дети, будет мне за кем глядеть, каждый день будет радость, день и ночь радость…

Пнина.Ты хочешь его, и он хочет тебя.

Эстер.С чего это вдруг он захочет меня? Он такой молодой, многие пожелают – выйти за него. Он сюда едет, чтобы сосватать меня за рава. Он ни о чем другом и говорить не станет. Испугается, что все начнут болтать – знаешь Иерусалим? – это же кругом сплошные уши, все тотчас всё знают, в ту же минуту пойдут пересуды…

Пнина.Оттого он и захотел встретиться в Тель-Авиве – чтобы никто не подслушал и не разболтал. Прежде времени. Оттого и в доме не хотел – чтобы остаться с тобой наедине… Вы любите друг друга. Жалко такое упустить. Ты помоги ему.

Эстер.Любим?.. Ты совсем сделалась тельавивкой! У тебя глупости на уме, еще и в кино ходишь. Как я ему помогу? Что я могу сделать?

Пнина.Ты сама почувствуешь. Это как будто в море – тонешь и пытаешься выплыть!

Эстер.С какой стати – в море?

Пнина.Не знаю. Я просто так сказала.

Эстер.Я еще в воду не заходила, а уже должна знать, как тонут? И как оттуда выплыть?

Пнина.Ты почувствуешь. Кто-то идет!

Эфраим (вбегает с мороженым в руках). Здравствуйте! Извините! Я…

Эстер и Пнина смотрят на него с удивлением.

Вы не верите, да? На улице тоже все смотрели на меня. Еврей в капоте и в этой шляпе – в Тель-Авиве! – с тремя стаканчиками мороженого в руках! И не просто так, бегом! Что я могу поделать? Это их мороженое – оно тает. Утекает сквозь пальцы, струится, как песок. Приходится бежать, чтобы хоть что-нибудь спасти. Берите!

Эстер и Пнина смеются.

Что случилось? Смеются… Если в Меа-Шеарим и Батей-Унгарим в двадцатом веке нет мороженого, так что – во всем мире нет мороженого? Берите быстрей, оно исчезает. Берите же – свату дозволено делать женщинам приятные сюрпризы!

Эстер и Пнина берут мороженое, принимаются облизывать стаканчики.

Хорошо, правда? Я исключительно из-за сладостей и сделался сватом. Отец, да будет благословенна его память, время от времени брал меня с собой, когда отправлялся по сватовским делам. И вот, пока они говорят о женихе, о невесте, о брачном контракте и условиях, я набиваю рот шоколадом и конфетами! Какое же сватовство без сладкого угощения. Если так, сказал я себе, сват – прекрасная профессия!

Эстер смеется, Пнинаподнимается, направляется к выходу из садика. Эстер и Эфраим остаются вдвоем. Пнина оборачивается и смотрит на них.

Эстер (зовет ее, будто пытается остановить). Пнина! Что, почему?.. Куда она пошла?

Эфраим.Покинула вас. Ваша старшая сестра…

Эстер.Нет, она младшая. Это из-за того, что у нее дети… Поэтому все думают… На самом деле я старше на два года.

Эфраим.Может, они ошибаются оттого, что вы выглядите молодо. Совсем как девочка. Это хороший признак.

Эстер.Когда нет детей, это и как девочка, и как старушка. Вместе.

Эфраим.Да, я понимаю. А все-таки, знаете, когда Бог сотворил женщину, он сотворил ее без детей. Ее самое, полностью живую и существующую. В жизни, знаете, есть очень много вариантов. Это как сорта мороженого.

Эстер.Может быть, не знаю…

Эфраим.Ничего, нам дозволяется остаться одним, вдвоем то есть. Я ведь сват. Это как врач. Я не сам по себе. Я – это не я. Только посланец. То есть не ради себя… (Легкая дрожь колотит его.) Поэтому, значит… Вы присядьте, пожалуйста.

Эстер. Что?..

Эфраим.Я говорю, может, присядем… Тут есть скамейка. У меня вдруг ноги… Уста произносят, а ноги… Хорошо столу – у него четыре ноги… Четыре крепкие ноги и никогда не дрожат…

Эстер (садится, говорит еле слышно, почти шепотом). Вы тоже можете присесть.

Эфраим.Да, конечно. Я тоже могу присесть. Сам говорит, а сам стоит, да? (Усаживается.) Спасибо, мне это нравится – вы, как говорится, пришли мне на выручку…

Эстер.Это Пнина. Я беру пример с нее. В Тель-Авиве делают всякие такие вещи…

Эфраим.Н-да… Ну что ж… Приступим, как говорится… (Не знает, как продолжить.) В жизни своей я еще не устраивал сватовства с мороженым в руках! Кто-нибудь вообще, я имею в виду – во всем мире, приступал вот так к сватовству? Что делать?.. Может… (Хочет избавиться от мороженого, но не решается выбросить.) Нет, я не могу. Там у нас ничего зря не бросают, верно?