Луиджи Лунари - Трое на качелях

Командор (трагически) . Не нравится мне это место. Совсем не нравится!..

За окном неожиданно завывают ближние и дальние сирены.

Профессор.Вот оно – учения…

Капитан.Тревога…

Командор.Выходит – сидеть нам здесь всю ночь!

Та же сцена часом позже. Командор сидит, держа над электрокамином брюки Профессора и просушивая их. Капитан читает вслух газету с инструкциями по проведению учебной химической тревоги. Профессора не видно: он в ванной комнате.

Капитан.…Следующий пункт: электропитание. Вечером не позднее восемнадцати часов тридцати пяти минут отключить от сети все электробытовые приборы, в первую очередь холодильники… (вынимает из розетки вилку холодильника) водонагреватели… (Подойдя к двери ванной комнаты, стучится.) Там есть водонагреватель?

Голос Профессора.Да, есть!

Капитан.Отключайте! Так… Радиопроигрыватели, стиральные машины, посудомойки… (оглядываясь вокруг, убеждается в их отсутствии) электроплиты… (Смотрит на Командор .) Высохли?

Командор.Сырые.

Из-за двери ванной высовывается голова Профессора.

Профессор.Ничего, ничего! Не страшно. Пускай будут сырые!..

Командор немедленно выключает электрокамин, поднимается и относит брюки Профессору. Тот забирает их и вновь скрывается в ванной комнате.

Капитан.…Затем обесточить телевизоры, магнитофоны, видеомагнитофоны, кассовые аппараты, компьютеры и тому подобное, ограничив потребление электроэнергии минимально необходимым освещением.

Из ванной комнаты появляется Профессор, застегивая пояс на брюках. Он без пиджака, но может и надеть его: пиджак сохнет на спинке стула.

Профессор.Ну вот – я и снова в штанах. Благодарю. Ах, штаны, штаны! Они – как здоровье, как молодость! Лишь когда они покидают нас, мы осознаем их великий смысл, понимаем их фундаментальную значимость! (Капитану.) Вы сказали – водонагреватели…

Капитан.Кто – я?

Профессор.Вы, вы. Когда газету нам читали. А мне подумалось: странная штука – язык. Пишется: водонагреватели, а надо бы: водынагреватели, то есть нагреватели воды; равно как: не посудомойки, а посудымойки, то есть мойки чего? – посуды.

Капитан.А я был уверен, что – посудомойки.

Профессор.Да, так принято, хотя теоретически это неверно. Вот мы пишем, к примеру, пылесос. Но родительный падеж от слова «пыль» – как? – «пыли». Сос – чего? – пыли. Значит, по идее должно быть: пылисос.

Капитан.А почему не «сосопыль» или «сосипыль»?

Профессор.Вы имеете в виду корневую инверсию в сложных словах? Не исключено. Скажем, «психопатология». Это термины. Или из метафорики: «лизоблюд» и «блюдолиз». В то же время «фонограмма» и «граммофон» – суть весьма различные понятия.

Капитан.Надо же! Интересно.

Профессор.Впрочем, в отдельных случаях – на уровне казуистики – подобной разницей можно пренебречь.

Капитан.Все равно граммофон положено выключить.

Профессор.Да-да, разумеется. Еще один любопытный случай описан во всех учебниках грамматики индоевропейских языков, если вам действительно интересно. Вам интересно?

Капитан.Нет.

Профессор.А-а-а… я думал… Мне показалось…

Капитан.Нет. Я и в школе плохо учился. Предпочитаю, знаете ли, конкретную работу. Дело делать, действовать! Поэтому грамматика в особенности… Ее вроде и не преподают больше. Внучата мои, школьники, про нее ни сном, ни духом.

Профессор.По-вашему, это хорошо?

Капитан.Не знаю. Может быть… То есть, конечно, плохо!

Профессор.Грамматика есть основа точности в языке. А неточность порой имеет пагубные последствия. Например, Боккаччо повествует о том, как двое иноземцев приехали в Тоскану, остановились на ночлег в постоялом доме и потребовали свежее белье. Заметьте: белье – от слова «белое». Им постелили простыни, измазанные белой краской. Хозяин же наутро объяснил, что надо говорить не «свежее белье», а «чистые простыни», как принято в тех краях. Понимаете?

Капитан.Хозяин мог бы и догадаться, чего хотели эти двое. Тем более – иностранцы…

Профессор. Хозяин прекрасно понял, но он хотел их проучить.

Капитан.За что проучить? Что они ему сделали?

Профессор.Ничего. Тем не менее…

Командор( в дурном расположении духа вмешивается в разговор) . Бред сивой кобылы!

Профессор.Как можно! Ведь это – Боккаччо!

Командор.Все равно – бред сивой кобылы, извините! Уже не говоря о том, что в наше время «свежее белье» и «чистые простыни» – одно и то же, – я не понимаю, как вы, промокший до нитки, можете разглагольствовать о каких-то родительных падежах, о грамматике… Вы что – совершенно спокойны? По-вашему, здесь все в порядке? Вас это место не удивляет? Вы не заметили ничего странного, загадочного, необъяснимого? Ну, отвечайте же, говорите!..

Профессор.Скажу, если дадите сказать! Вас какой ответ устроит: полезно-практический или интеллектуально-философский?

Командор.То есть? Как понять?

Профессор.А так: хотите попросту «да – нет» или предпочитаете углубленный анализ?

Командор.О, господи! Да я хочу знать, что вы думаете обо всем этом! Волнуетесь, нервничаете, испытываете тревогу? Или, по-вашему, все нормально?

Профессор.Я отвечу!

Капитан (кашлянув) . Кхм, извиняюсь… Скоро семь, а в семь я обычно принимаю ножную ванну. Сегодня можно было бы и отказаться от этой процедуры, поскольку была назначена встреча с господином Ансельми, но поскольку господин Ансельми не явился, то я помою ноги, с вашего позволения…

Командор.Пожалуйста.

Капитан.Спасибо. Только хочется и разговор ваш послушать, и самому поучаствовать. Так что… если не возражаете, я оставлю дверь в ванную открытой… Или вообще буду мыть ноги прямо здесь. Можно?

Профессор.Мойте на здоровье. Все равно сидеть нам вместе целую ночь. Какие уж тут формальности!

Капитан.Спасибо. (Уходит в ванную и вскоре возвращается с тазом, полным воды, ставит его на пол возле стула. Предвкушая освежительное омовение ног, аккуратно подворачивает брюки, снимает с себя обувь, носки; достав из кармана какой-то пакетик, высыпает его содержимое в таз и размешивает, отчего появляется обильная пена.)

Командор.Ну так что?

Профессор.Вот сами и скажите – что. Что, по-вашему, не так? Дом с тремя разными номерами? Редко, но бывает. Три человека по совершенно разным делам сходятся в одном и том же месте? Пять часов вечера – классическое время встреч. Кстати, у меня было не точно в пять, а с минутами.