Луиджи Лунари - «Трое на качелях» и другие пьесы

Уолтер. Можно задать тебе вопрос?.. Ты… уже спала с Нино?

Клодин (внимательно смотрит на Улотера. После паузы). Нет.

Уолтер.Нет?.. Я не думаю, что у меня есть право запрещать или не запрещать тебе это…

Клодин. Все равно, нет.

Пауза .

Клодин (подходит к Уолтеру, берет его голову в ладони и нежно прижимает к себе. С улыбкой). Ты устал?

Уолтер. Да. Мне хорошо с тобой. Ты – мое убежище.

Клодин. Я слышала ваш разговор с Нино.

Уолтер. Очень жаль. Хотя это был всего-навсего технический разговор.

Клодин. Ты всегда ведешь исключительно технические разговоры.

Уолтер. Начиная с первого раза, помнишь, когда ты стояла посреди комнаты, не зная, куда деть руки. А я: «Кто такая!.. Ей место в баре на танцплощадке!.. Это какая-то кокотка!..» А ты…

Клодин. А я? А я подумала: какой засранец!

Уолтер. Ты все приняла на свой счет.

Клодин. Конечно. Я же не понимала, что это технический разговор.

Уолтер несколько наигранно смеется. Он уходил в воспоминания, чтобы увести Клодин от темы разговора с Нино. Клодин не поддалась на эту уловку.

Но то, что сказал Нино, правда, Уолтер. Почему ты утверждаешь, что я никогда не улыбаюсь? Мы делали по нескольку дублей каждой сцены, в которых я, по твоему указанию, и улыбаюсь, и даже смеюсь. И все эти кадры были вырезаны!

Уолтер. Неправда! Не все. Потому, что твоя манера улыбаться меня не устраивала. Или потому, что было слишком очевидно, что ты пытаешься подражать Ванде!

Клодин. Но если ты месяцами истязал меня требованиями копировать ее!.. При каждом моем движении, ты кричал, что она так не делала, требовал: ничего не придумывай, поставь себя на ее место, делай все, как она, будь, как она!

Уолтер. Я говорил: будь похожей на нее, а не будь ею!

Клодин. Но в таком случае кем я должна быть?

Уолтер( морщась ). О, Господи! Ты совсем, как она. С тем же вопросом: кем я должна быть? Будьте. Просто будьте! Открывайтесь навстречу мне, не ощетинивайтесь, не заставляйте меня чувствовать ледяную стену, которая постоянно между нами. Когда я беру вас в кадр, для меня это акт любви! Почему вы не отвечаете мне тем же? Почему, чем больше тепла я излучаю, чем нужнее мне ваша помощь, тем холоднее ваша реакция, тем непреодолимее барьер между нами?..

Клодин. Прошу тебя, Уолтер, замолчи! Прекрати постоянно твердить одно и то же! Это все слова, слова, слова, за которыми ты прячешься! Твой обычный способ бежать от очевидного, от того, чего ты не хочешь видеть, чего ты боишься. Ты из кожи вон лезешь, только чтобы переложить свою вину на других!

Уолтер. (с тоской). О, мама миа!

Пауза .

Клодин( мягко ). Уолтер, ты должен любить героиню этой истории.

Уолтер( искренне ). Но я люблю тебя, Клодин! Сколько раз я тебе это говорил! Я благодарен тебе за твою молодость… ты – мое убежище… я люблю тебя…

Клодин. Тогда почему, Уолтер, почему?..

Уолтер. Что почему?

Клодин. Ты однажды спросил меня, лягу ли я с тобой в постель. Я тебе ответила «да». И легла.

Уолтер. Ради моего фильма, сказала ты. А не потому, что любила меня.

Клодин. Но разве это не было проявлением любви к тебе? А ты взял меня с полным безразличием. Так… как… одну из многих…

Уолтер. Это правда. Тогда я тебя еще не любил.

Клодин. А в другой раз ты попросил меня остаться. И я осталась. Не ради фильма, а ради тебя… и ради себя… Не потому, что это была просьба великого режиссера, перед которым я робела, а потому, что это была просьба мужчины, который, мне показалось, полюбил меня и нуждался во мне… Который не был моим дрессировщиком… а был моим слоном… Но…

Уолтер (после паузы). Но?..

Клодин. Почему ты больше не спал со мной?

Улолтер. Ты об этом сожалеешь?

Клодин( твердо ). Нет, Уолтер. Дело, в конце концов, не в этом. Я хочу понять, почему ты считаешь, что это я отталкиваю тебя? Откуда эта стена льда между нами…

Уолтер не отвечает.

Может, потому что ты говоришь со мной о твоем фильме, а я не отвечаю? Но я не знаю, что ответить. Кино – не мой мир. Для меня это просто работа. И играть я не умею. Я, наверное, не оправдываю твоих ожиданий… Но жизнь, Уолтер, это не искусство. И здесь неважно, актриса я или нет, умею играть или не умею. В жизни я знаю, как мне поступить, и знаю, что отвечать. Я знаю, что во мне нет холодности, и это не я отталкиваю тебя, не я строю барьер между нами … Ледяная стена в тебе, Уолтер. И не только между нами как между мужчиной и женщиной, но и как между режиссером и актрисой. И тогда мне жаль нас, Уолтер, потому что я не знаю, как помочь тебе, и ничего не могу с этим поделать.

Уотер (откровенно уставший, прячет лицо в ладони). И ты, Брут… Я устал, Клодин. Я очень устал.

Клодин (улыбаясь, гладит его по волосам). Мой слон… мой бедный-бедный бедный слон…

Уолтер( тихо ). Иди спать, Клодин. Уже поздно.

Клодин. Да. Расчешу волосы, и пойдем спать.

Отходит к столику с зеркалом, распускает волосы, берет в руку щетку.

Уолтер некоторое время сидит неподвижно, потом нажимает кнопку пульта. Слышится музыка, которой сопровождались кадры с Клодин.

Клодин. Это музыка для фильма?

Уолтер. Да.

Клодин. Она отличается от той, что была в том фильме. Мне нравится… красивая… но более печальная.

Уолтер( тихо ). Да… без улыбки…

Клодин не слышит его, продолжает расчесывать волосы

Уолтер встает, идет к ней, останавливается в паре шагов, поднимает руку и стучит в воображаемую стену. Музыка обрывается.

В центре сцены световой круг, в нем – МАТЬ Уолтера.

Мать (испуганно оборачивается на стук, кричит). Кто вы такой?!

Уолтер. Не кричите, прошу вас!

Мать. Что вам нужно? Что вы делаете тут?

Уолтер. Я вошел… никого не было… я поднялся… меня зовут Уолтер… мне двадцать пять лет… моего отца звали Паоло…

Мать с изумлением смотрит на него.

Мать. Это… вы?!..

Уолтер. Мой отец умер три дня назад… Это стало толчком. Я подумал, что настал момент познакомиться с моей матерью.

Мать. О, Боже! (Она растеряна и не знает, как вести себя). Присаживайтесь, пожалуйста…

Уолтер. Спасибо… (С горькой иронией). Я могу пожать вам руку?..

Мать молча протягивает ему руку.

Как странно слышать… «присаживайтесь, пожалуйста»… «пожать руку» собственной матери… которую видишь впервые в жизни…