Луиджи Лунари - «Трое на качелях» и другие пьесы

Фокс. О Мадонна! Скажу вам больше! Архиепископ Айрони, в то время еще простой священник, был моим духовным отцом!

Джакомо. Это дядя моей матери.

Фокс. А с Филиппо Айрони я играл в теннис в спортивном клубе ФИАТа!

Джакомо. Это второй кузен моей матери.

Фокс. Я довольно часто посещал Дворец Айрони!

Джакомо. В этом дворце жила моя мать…

Фокс. Это было ровно тридцать лет назад!

Джакомо. Моя мать только что вышла из подросткового возраста.

Фокс. Но тогда… ваша мать…

Джакомо. Графиня Джиневра Бенедетта Бона Айрони ди Вал Петроза.

Фокс (хватается за сердце). О Боже! Только не это! Нет!

Джакомо. Вам плохо? Опять приступ? Таблетки! Где ваши таблетки?

Фокс падает в кресло. Коломбо бежит к столу, находит таблетки, наливает воду в стакан и возвращается к Фоксу.

Фокс (не сводя с него глаз, тихо, почти себе под нос). Нет, это невозможно!..

Джакомо. Что невозможно? ( Дает ему таблетку, воду, забирает стакан).

Фокс. Подтверждение, Джакомо!.. Доказательства!.. Улика!.. Ваша мать должна была оставить хоть какую-нибудь улику… что-то памятное!..

Джакомо (ставит стакан на стол). Памятное? Об этом мерзавце? Единственное, что от него осталось, дешевая безделушка, которую он ей подарил на память о совместной поездке в Монтекарло! Камея, которую я всегда ношу с собой, чтобы помнить о маминой горькой судьбе. Вот она.

Достает из кармана камею и протягивает ее Фоксу.

Фокс, едва взглянув на нее, закрывает глаза.

Джакомо с недоумением смотрит на него. До него доходит.

Нет!!!

Фокс открывает глаза, медленно с печальным лицом, знаком показывает: да.

(В сильном смятении, собираясь убежать, останавливается, подходит к Фоксу). О… отец!..

Фокс. Тсс!.. Тсс!.. Спокойно! Тихо! Никакой риторики. Никаких семейных сцен. Абсолютно ничего. Я понял. Все так. Это ничего не меняет. Уважение, которое я питаю к вам, остается неизменным. Вы его заслуживаете. Что касается случившегося… я рад этому. Одной причиной любить вас больше. Я не думаю, что тут зов крови. И это не повлияет на характер наших отношений.

Пауза. Из дома выходит Мария Виттория.

Мария Виттория. Ну что, папа? Вы закончили?

Фокс смотрит сначала на нее, потом на Джакомо.

Фокс (с серьезностью, которая придает ответу особый оттенок) . Да, Мария Виктория, мы закончили. И мой вердикт: это невозможно. Действительно, невозможно!

Мария Виктория поражена. Она переводит взгляд с отца на Джакомо и понимает, что тот на стороне отца.

Некоторое время Джакомо выдерживает ее взгляд, но затем поворачивается и уходит быстрым шагом, почти бегом.

На следующее утро. Джакомо один, в саду, за столом, с головой погружен в письмо.

Джакомо. «Дорогой доктор Фокс!..» Нет… «Уважаемый сенатор…» Нет… «Дорогой папа…»

На веранде показывается Мария Виттория. Она ест яблоко и наблюдает за Джакомо.

Когда от яблока остается один огрызок, она бросает его в Джакомо.

Джакомо вскакивает на ноги, сминает лист бумаги, на котором так и не успел ничего написать.

Джакомо. Ты?!

Мария Виттория. Я. Ничего не хочешь мне сказать?

Джакомо. А что я должен тебе сказать?

Мария Виттория. Ну ты даешь! Вчера вечером умчался как ошпаренный, не сказав ни слова. С утра не показываешься. Отец молчит. Мать в обмороке… Давай, давай, говори мне все!

Джакомо (после паузы, серьезно). Мне очень жаль, Мария Виттория…

Мария Виттория. Пожалуйста, не делай такого лица. Кем ты себя вообразил? Святым Себастьяном? Ну говори же… Ты что, веник проглотил? Он тебя шантажировал?.. И ты ему не ответил? Ты не сказал, что у тебя на него есть? «Достаточно показать ему уголок фотокопии, как он в штаны наложит!» Твои слова? А я еще, кретинка, снимала копии с документов в моем Ботаническом институте, чтобы сэкономить тебе сотню евро!

Джакомо. Я верну тебе эту сотню!

Мария Виттория. Нет, дорогой, ты мне должен еще триста.

Джакомо достает из кармана банкноту в пятьсот евро и протягивает Марии Виттории. Она берет и возвращает ему сто евро сдачи.

Ну что ж, ладно. Я все поняла. Для тебя больше значит союз с доктором Фоксом, чем женитьба на его дочери. Тогда уж тебе стоит присоединить к этому союзу брак с дочерью адвоката Акуилы, с этой шлюхой!..

Джакомо. Мария Виттория!

Мария Виттория. Заткнись, Джакомо Кломбо! И не думай, что я ничему не научилась, живя с моим отцом и общаясь с тобой. Знаешь, что я сделала, когда снимала для тебя фотокопии?

Джакомо. Что?

Мария Виттория. Сделала копии для себя! И в моем кабинете в Ботаническом институте лежит бело-голубая папка с наклейкой «Насекомоядные растения и паразиты», в которой хватит того, чтобы отправить тебя в тюрьму… На всю жизнь, Джакомо Коломбо! Твою и твоих потомков!

Джакомо. Ну и ну!

Мария Виттория. Только без нотаций!

Джакомо. Теперь ты меня шантажируешь…

Мария Виттория. Кто? Я?! Ты сдурел? Ради чего? Чтобы заставить тебя жениться на мне, вопреки шантажу моего отца, не желающего нашей свадьбы? С чего ты взял, что я хочу этого, червяк ты эдакий? Ты разоблачил себя! Теперь я все о тебе поняла! Слава Богу, что вовремя. Нет ничего в этом мире, что заставило бы меня прожить с тобой хоть один день! Конец! The end! Можешь спокойно продолжать служить кропильницей для доктора Фокса. Или для сенатора Фокса. Но учти, не вводи меня в искушение. Потому что желание засадить тебя в тюрьму очень велико, Джакомо Коломбо! Очень, очень!..

Не удержавшись, разрыдалась. Джакомо в смятении подходит к ней.

Джакомо. Мария Виттория!..

Мария Виттория. Исчезни!

Джакомо. Ты должна успокоиться, Мария Виттория, и выслушать меня. Я не могу назвать тебе причину…

Мария Виттория. Кретинка, перед кем я лью слезы! Дура! Дура! Дура!.. Джакомо!.. Эх ты, Джакомо!..

Прижимается к нему. Он ее обнимает по-братски.

На веранде появляется Фокс в сопровождении сенатора Орси и падре Гатти. Падре Гатти – молодой священник, современная версия аббата прежних времен. Сенатор Орси – старый нарцисс.

Фокс видит обнявшихся молодых людей и вздрагивает от неожиданности.

Двое его гостей воспринимают это как проявление слабости или нездоровья и удваивают любезность.

Падре Гатти (заботливо). Вам нездоровится?