Уильям Шекспир - Собрание сочинений в одной книге (сборник)

Я не могу начать молча.

Хорошо! Ей-богу, хорошо! Ну, начинайте!

Поют хором.

Входит Мария.

Это что за кошачий концерт? Если графиня не позовет своего дворецкого Мальволио, чтобы выгнать вас из дома, так назовите меня чем угодно.

Графиня – родом из Китая, мы – дипломаты, а Мальволио – старая ведьма.

( Поет. )

Что я ей не родственник, что ли? Разве мы не одной крови с твоей госпожой?

( Поет. )

Право, его милость славно дурачится.

Да, он на это мастер, когда расположен, и я тоже, но только у него это выходит искуснее, а у меня натуральнее.

Ради бога, замолчите!

Входит Мальволио.

Взбесились вы, господа, что ли? Что это у вас ни стыда, ни совести – шуметь по ночам? Или вы принимаете дом графини за трактир, что так немилосердно горланите ваши портновские песни? Право, вы лишены всякой благовоспитанности и такта!

Такт, сударь, в нашей песне мы соблюдаем. Убирайся к черту!

Сэр Тоби, я должен поговорить с вами начистоту. Графиня поручила мне сказать вам, что, хоть вы и живете у нее как родственник, но буйства вашего она не желает терпеть. Если вы можете отказаться от дурного поведения, так она вам очень рада; если же нет и вам угодно с ней проститься, так она очень охотно с вами расстанется.

Ты с такта сбился, приятель, сам врешь! Что ж ты за важная особа? Дворецкий! Или ты думаешь: раз ты добродетелен, так не бывать на свете ни пирогам, ни вину?

Да, клянусь святой Анной! И имбирем будут по-прежнему обжигать рот.

Твоя правда. Проваливай-ка! Хорохорься перед другими слугами! Подай-ка нам вина, Мария!

Если бы ты, Мария, хоть сколько-нибудь дорожила милостью графини, ты не потворствовала бы этому разврату. Графиня узнает об этом, вот мое слово!

Уходит.

Ступай! Помахивай ушами!

А было бы так же хорошо, как и выпить, проголодавшись, – вызвать его на поединок, да и не явиться, оставив его в дураках.

Сделай-ка это, рыцарь. Я напишу тебе вызов или на словах расскажу ему, как ты рассердился.

Почтеннейший сэр Тоби, будьте потише только эту ночь. Молодой посол от герцога опять был у госпожи, и с тех пор ей как-то не по себе. А с мсье Мальволио я справлюсь. Если я не сделаю его притчей во языцех и всеобщим посмешищем, так считайте меня круглой дурой. Я знаю, как это сделать.

Расскажи же, расскажи! Что ты о нем знаешь?

Право, иногда кажется, как будто он вроде пуританина.

О, если бы я думал так, я избил бы его, как собаку!

Как? За то, что он пуританин? Твои побудительные причины, рыцарь?

Мои причины хоть и не побудительны, но зато хороши.

Пусть себе будет – чтоб его нелегкая взяла – пуританином или чем угодно, все-таки он флюгер, что вертится по ветру, чванный осел, который выучил наизусть благородные слова и сыплет их пригоршнями; он ужасно доволен собою и совершенно уверен в том, что набит совершенствами; он свято верит, что кто на него ни взглянет, непременно влюбится. Этот порок отлично поможет моему мщению.

Что ж ты думаешь сделать?

Я подкину ему туманное любовное послание. В нем опишу цвет его волос, форму ноги, поступь, глаза, лоб, черты лица, и он узнает себя непременно. Я могу писать совсем так, как графиня, ваша племянница. Когда нам попадется какая-нибудь забытая записка, то мы едва можем различить наши почерки.

Превосходно! Я уже чую, в чем дело.

И мне в нос ударило.

Он подумает, что письмо это от моей племянницы и что она в него влюблена.

Да, я действительно хочу выехать на этом коньке.

Да, и этот конек сделает его ослом.

Ослом уж наверно.

О, это будет чудесно!

Отличная шутка! Уж поверьте! я знаю, мое зелье на него подействует. Я спрячу вас обоих, с шутом в придачу, поблизости от того места, где Мальволио найдет письмо: примечайте только, как он будет его толковать. А сейчас – на боковую. Желаю, чтоб вам приснилась наша шутка. Прощайте.

Уходит.

Прощай, Пентезилея [34].

Славная, на мой взгляд, девка!

Чистокровная гончая, и обожает меня. Да за это нельзя ее винить.

Меня тоже одна обожала!

Пойдем спать, рыцарь. Не худо бы, если бы тебе прислали еще денег.

Если мне не удастся жениться на твоей племяннице, я здорово сяду на мель.

Вели только прислать денег, и если в конце концов она тебе не достанется, назови меня кургузой лошадью.