Тэд Уильямс - Трон из костей дракона. Том 2

Старик посмотрел в огонь, потом энергично ткнул в камин кочергой.

– Как я уже говорил, принц Джошуа, моя задача заключалась в том, чтобы быть глазами Ордена, Моргенес и наставник молодого Бинабика знали больше меня о том, какие мысли могли наполнять разум властелина Стормспайка. – Он поднял руку, чтобы предотвратить новые вопросы. – Если бы мне предложили угадать, я бы сказал: подумайте о ненависти, которая помогла Инелуки уцелеть в пустоте и привела обратно из огня собственной гибели…

– Значит, Инелуки хочет мести? – спросил Джошуа, и его голос глухо прозвучал в темном зале, где тяжело дышали люди.

Ярнауга лишь продолжал смотреть на тлеющие угли.

– Нам нужно многое обдумать, – сказал господин Наглимунда, – и решения будут совсем непростыми. – Принц встал, высокий и бледный, его тонкое лицо превратилось в маску, скрывавшую мысли. – Мы вернемся сюда завтра на закате. – Принц вышел из зала в сопровождении стражников в сером.

Люди в зале стали поворачиваться друг к другу, собираясь в небольшие молчаливые группы. Саймон увидел, что Мириамель, у которой так и не появился шанс заговорить, выходит вместе с Эйнскалдиром и хромавшим герцогом Изгримнуром.

– Пойдем, Саймон, – сказал Бинабик и потянул его за рукав. – Думаю, мне нужно дать Кантаке побегать, пока дождь стал слабее. Нужно уметь пользоваться такими вещами. Я еще не утратил способности получать удовольствие от прогулки, когда ветер бьет в лицо… к тому же мне нужно многое обдумать.

– Бинабик, – сказал Саймон, на плечи которого тяжело легли события дня. – Ты помнишь сон, который у меня… у всех нас… был в доме Джелой? Стормспайк… и книга?

– Да, – мрачно ответил тролль. – Это одна из тех вещей, что меня беспокоят. Слова, которые ты видел, они мне запомнились. И я опасаюсь, что в них заключена ужасно важная загадка.

– Дю… Дю… Свер… – попытался произнести Саймон, сражаясь с путаницей воспоминаний.

– ДюСварденвирд, так это звучало, – со вздохом сказал Бинабик. – Фатум Мечей.

Жаркий воздух безжалостно бил в безволосое, незащищенное лицо Прайрата, но он не позволял окружающим увидеть, что это доставляет ему неудобство. Когда Прайрат в развевающихся одеждах шагал по литейному цеху, он с удовлетворением отмечал, что рабочие в тяжелой одежде и масках на лицах смотрят на него и вздрагивают, когда он проходит мимо. Возбужденный пульсирующим светом горна, он рассмеялся, представив на мгновение архидемона, вышагивающего по плиткам Ада, и мелких дьяволов, в страхе разбегающихся во все стороны.

Однако почти сразу настроение у него изменилось, и он нахмурился. Что-то произошло с жалким мальчишкой волшебника – Прайрат ощущал это так же четко, как если бы кто-то ударил его чем-то острым. Между ними после Ночи Побивания Камнями возникла тонкая связь, и ее присутствие грызло Прайрата, мешало сосредоточиться. Сегодняшнее дело было слишком важным, слишком опасным, чтобы он мог позволить себе хоть немного отвлечься. Теперь мальчишка снова думает о той ночи, наверное, рассказывает, что ему известно, Ллуту, или Джошуа, или еще кому-нибудь. Нужно срочно что-то сделать с мерзким, лезущим не в свое дело юнцом. Что-нибудь серьезное.

Прайрат остановился перед огромным тиглем, расправил плечи и сложил руки на груди. Так он простоял довольно долго, чувствуя, как постепенно нарастает гнев. Наконец один из литейщиков поспешно подошел к нему и неуклюже преклонил колено.

– Как мы можем вам служить, господин Прайрат? – спросил мужчина, голос которого заглушала влажная тряпица, скрывавшая нижнюю часть лица.

Священник так долго молча смотрел в лицо мужчины, что смущение превратилось в настоящий страх.

– Где ваш надсмотрщик? – прошипел Прайрат.

– Он там, святой отец. – Мужчина показал на темные проходы в стене пещеры. – Один из маховиков на лебедке вышел из строя… ваше высокопреосвященство.

Что было неуместно, ведь официально он все еще оставался простым священником, но то, как это прозвучало, не вызвало у Прайрата раздражения.

– Ну?… – спросил Прайрат. Мужчина не ответил, и тогда священник сильно лягнул его по защищенной кожей голени. – Тогда приведи его!

С низким поклоном мужчина захромал прочь, двигаясь в своих тяжелых одеждах, как ребенок, только научившийся ходить. Прайрат знал, что у него на лбу появились струйки пота, а легкие изнывали от невыносимо горячего воздуха, тем не менее его губы искривились в странной улыбке. Ему доводилось переносить вещи и похуже; Господь… или Кто-там-еще… знал, что он прошел через более тяжелые испытания.

Наконец, пришел надсмотрщик, огромный и осторожный. Его рост, когда он, наконец, остановился и теперь возвышался над Прайратом, уже можно было считать оскорблением.

– Полагаю, тебе понятно, из-за чего я пришел? – спросил священник, черные глаза которого заблестели, а рот искривился от неудовольствия.

– Из-за машин, – ответил надсмотрщик тихо, но по-детски раздраженно.

– Да, речь идет об осадных машинах! – резко сказал Прайрат. – И сними проклятую маску, Инч, чтобы я тебя видел, когда с тобой разговариваю.

Надсмотрщик поднял волосатую лапищу и снял кусок ткани. Его изуродованное лицо со следами ожогов вокруг пустой правой глазницы еще больше усилило у Прайрата ощущение, будто он оказался в одном из залов преисподней.

– Машины еще не готовы, – упрямо сказал Инч. – Мы потеряли трех человек, когда в прошлый дрордень обрушилась одна из больших машин. Работы продвигаются слишком медленно.

– Я знаю, что они недостроены, – заявил Прайрат. – Набери еще людей. Эйдон знает, в Хейхолте полно бездельников. Мы заставим работать дворян, пусть у них появятся мозоли на нежных руках. Король хочет, чтобы машины были готовы. Сейчас. Он отправляется воевать через десять дней. Десять дней, будь ты проклят!

Одна бровь Инча поднялась медленно, точно разводной мост.

– Наглимунд, – пробормотал Инч. – Он пойдет в Наглимунд, не так ли? – В единственном глазу Инча запылал голодный огонь.

– Не тебе, покрытой шрамами обезьяне, об этом беспокоиться, – презрительно бросил Прайрат. – Ты должен просто сделать машины! Ты ведь знаешь, почему ты получил столь высокую должность, – впрочем, мы легко можем тебя ее лишить…

Прайрат чувствовал, что Инч смотрит ему вслед, когда повернулся и пошел прочь, и ощущал каменное присутствие великана в дымном мерцающем свете. Быть может, не следовало оставлять этого зверя в живых, и не пора ли исправить ошибку.

Священник подошел к одной из широких лестничных площадок наверху, от которой вправо и влево отходили коридоры, когда из темноты перед ним внезапно возникла фигура.

– Прайрат?