Тэд Уильямс - Трон из костей дракона. Том 2

– Те его утверждения, которые удалось проверить, ваше высочество, оказались истинными, – заметил Ярнауга, поглаживая бороду.

– И тем не менее, – сказал Джошуа, – что все это значит? Когда Камарис утонул, его меч пропал.

– Позвольте поделиться с вами еще одним фрагментом сочинений Ниссеса, – ответил Бинабик. – В нем говорится о третьем куске нашей головоломки.

Второй из Великих мечей появился из-за моря, он приплыл через соленый океан с запада Светлого Арда.

В течение нескольких лет морские пираты регулярно являлись из далекой холодной страны, которую называли Ийсгард, но после грабежей возвращались обратно.

А потом в их стране произошла какая-то трагедия или катастрофа, жителям Ийсгарда пришлось оставить свои земли и вместе с семьями на лодках перебраться в Светлый Ард, чтобы осесть в Риммерсгарде, на севере, на моей земле, далеко от места их рождения.

Когда они сошли на берег, король Элврит поблагодарил Удуна и других языческих богов и приказал, чтобы железный киль его корабля перековали в меч для защиты его народа в новых землях.

В результате киль передали двернингам, скрытной и умелой расе, они отделили Чистые и Важные металлы способами, которые хранили в тайне, и выковали длинный сверкающий меч.

Но потом, когда они стали обсуждать плату, король Элврит и мастер двернингов поссорились, король убил кузнеца и забрал меч, не заплатив за него, что в дальнейшем привело к многочисленным бедам.

В честь их прибытия в новую страну Элврит назвал меч Миннеяр, что означало «Год Памяти».

Тролль закончил чтение и подошел к столу, чтобы выпить воды из кувшина.

– Итак, Бинабик из Иканука, два могущественных меча, – сказал Джошуа. – Быть может, ужасный год размягчил мой мозг, но я не понимаю, какое значение это для нас имеет.

– Три меча, – поправил Ярнауга, – считая Джингизу Инелуки – клинок, который мы называем Скорбь. Три великих меча.

– Вы должны прочитать последнюю часть книги Ниссеса, которую цитирует Моргенес, принц Джошуа, – неожиданно заговорил Стрэнгъярд, только сейчас присоединившись к разговору. Он взял пергамент, который Бинабик оставил на столе. – Вот, послушайте, пожалуйста. Последняя часть из стихотворения безумца.

прочитал вслух Джошуа, —

– Я думаю… я понимаю, – сказал принц с растущим интересом. – Кажется, это пророчество относится к нашим дням – как если бы Ниссес каким-то образом знал, что Инелуки вернется.

– Да, – сказал Ярнауга, причесывая бороду пальцами и глядя через плечо Джошуа, – и получается, если все пойдет правильно, Три меча должны встретиться снова.

– Мы считаем, принц, – вмешался Бинабик, – что если Короля Бурь можно победить, то только в том случае, если мы найдем три меча.

– Три меча, о которых говорит Ниссес? – спросил Джошуа.

– Да, получается так, – кивнул Бинабик.

– Но если то, что видел Саймон, правда, Скорбь уже в руках моего брата. – Принц нахмурился, и на его бледном лбу появились морщины. – Жаль, что нельзя просто войти в Хейхолт и забрать у него меч, тогда нам не пришлось бы прятаться здесь, в Наглимунде.

– О Скорби нам следует тревожиться в последнюю очередь, принц, – сказал Ярнауга. – Сейчас нам необходимо найти два оставшихся. Я получил свое имя за тренированный взгляд и зоркость глаз, но даже я не могу видеть будущее. Возможно, мы сумеем отыскать способ забрать Скорбь у Элиаса или он совершит какую-то ошибку. Нет, для нас сейчас важнее Шип и Миннеяр.

Джошуа откинулся на спинку стула, скрестил ноги и прижал пальцы к закрытым глазам.

– Это напоминает детские истории! – воскликнул он. – Как простым людям выжить в такие времена? Холодная зима в месяц ювен… восставший Король Бурь, который, на самом деле, мертвый принц ситхи… а теперь еще и отчаянные поиски давно утраченных мечей – безумие! Безрассудство! – Он открыл глаза и выпрямился. – Что мы можем сделать? Я верю во все, что здесь сказано… значит, и я безумен.

Принц встал и начал расхаживать по комнате. Остальные наблюдали за ним, довольные, что, несмотря на слабость надежд, им удалось убедить Джошуа увидеть правду.

– Отец Стрэнгъярд, – наконец, заговорил Джошуа, – вы не разыщете герцога Изгримнура? Я отослал пажей, чтобы мы могли говорить без посторонних ушей.

– Конечно, – сказал архивариус и так поспешно вышел, что его просторные одежды взметнулись вокруг худого тела.

– Не имеет значения, что произойдет, – продолжал Джошуа, – но мне сегодня придется дать многочисленные объяснения на Раеде. И я бы хотел иметь рядом с собой Изгримнура. Бароны знают его как практичного человека, а ко мне все еще относятся с подозрением из-за долгих лет, проведенных в Наббане и моих странных интересов. – Принц устало улыбнулся. – Если безумные вещи, рассказанные вами, окажутся правдой, значит, наша задача еще сложнее, чем когда-либо. Если за моей спиной будет стоять герцог Элвритсхолла, полагаю, бароны последуют его примеру – хотя и не думаю, что разделю с ними последнюю часть полученной информации, пусть она и предлагает хоть какую-то надежду. Я не верю в способность некоторых лордов сохранить столь поразительные вещи в секрете.

Принц вздохнул.

– Иметь одного лишь Элиаса в качестве врага было плохо. – Он встал, глядя на пылающий камин. Его глаза заблестели, словно наполнились светоотражающей жидкостью. – Мой бедный брат.

Бинабик поднял голову, удивленный тоном принца.

– Мой бедный брат, – повторил Джошуа. – Теперь и он оказался в кошмаре – Король Бурь! Белые Лисы! Я думаю, он не понимает, что делает.

– Кому-то должно быть известно, что они делают, принц, – заявил тролль. – Хозяин Стормспайка и его подручные не станут, как мне кажется, переходить от дома к дому, точно уличные торговцы, продающие всякие мелочи.

– О, я не сомневаюсь, что Прайрат каким-то образом до них добрался, – сказал Джошуа. – Мне с прежних времен в семинарии Братства Усириса известно о его порочной жажде древних запретных знаний. – Он с горечью покачал головой. – Но Элиас, пусть он и смел, как медведь, никогда не доверял тайнам старых книг и лишь посмеивался над учением. И очень боялся разговоров о духах и демонах. Все эти качества усилились после смерти его жены. Интересно, что он думает об ужасе, который выпустил на свободу ради такой сделки. Возможно, теперь он о ней жалеет – какие жуткие у него союзники! Бедный, глупый Элиас…