Тэд Уильямс - Трон из костей дракона. Том 1

Бинабик присел, обнял волчицу за шею и прижался лбом к ее лбу. Саймон, которого это неожиданно тронуло, оставил их и направился к дереву.

И здесь его ждал первый сюрприз: на ветке белого ясеня сидел юноша с широко раскрытыми глазами и держал на коленях маленького молчавшего ребенка. Когда Саймон посмотрел на юношу более внимательно, у него широко раскрылись глаза от изумления.

– Ты? – Он удивленно уставился на грязное залитое кровью лицо. – Ты! Мал… Малахия!

Мальчик ничего не ответил, лишь затравленно смотрел вниз, нежно покачивая ребенка на коленях. На мгновение в лесной рощице наступила тишина, словно солнце над деревьями остановило время. А потом зов рога разорвал тишину.

– Быстро! – сказал Саймон Малахии. – Слезай! Ты должен спуститься! – К ним подошел Бинабик вместе с хромавшей Кантакой.

– Охотничий рог, тут нет сомнений, – только и сказал тролль.

Казалось, Малахия только теперь пришел в себя и пополз вдоль длинной ветки к стволу, осторожно придерживая ребенка. Добравшись до него, Малахия после коротких колебаний протянул свою неподвижную ношу Саймону. Оказалось, что это маленькая темноволосая девочка лет десяти. Она не двигалась, глаза на слишком бледном лице оставались закрытыми; когда Саймон взял ее на руки, он почувствовал на груди ее грубого платья что-то липкое. Через мгновение Малахия повис на ветке, потом отпустил ее и покатился по земле, но почти сразу вскочил на ноги.

– Что теперь? – спросил Саймон, пытаясь удержать девочку у груди.

Со стороны каньона, оставшегося у них за спиной, снова раздался зов рога, и они услышали лай собак.

– Мы не сможем сражаться с людьми и собаками, – сказал тролль, маленькое лицо которого побледнело от усталости. – И нам не убежать от лошадей. Мы должны спрятаться.

– Как? – спросил Саймон. – Собаки нас учуют.

Бинабик наклонился вперед, взял раненую лапу Кантаки маленькой рукой и принялся ее сгибать. Сначала волчица сопротивлялась, но потом села, позволив троллю закончить манипуляции.

– Лапа повреждена, но не сломана, – сказал Бинабик Саймону, потом повернулся, чтобы поговорить с Кантакой. Малахия перевел взгляд с девочки на руках Саймона на волчицу. – Чок, Кантака, мой отважный друг, – сказал тролль, – амму чок Джелой!

Волчица глухо зарычала, но побежала на северо-запад, удаляясь от приближавшегося шума у них за спиной. Она берегла окровавленную лапу, но довольно быстро скрылась из вида между деревьями.

– Я надеюсь, – объяснил Бинабик, – что здесь будет смешение слишком большого количества запахов, – он указал в сторону дерева и мертвого пса, – и это их отвлечет, а потом они могут последовать за Кантакой. Я не думаю, что они сумеют ее догнать, пусть даже и с больной лапой, – она слишком умна.

Саймон огляделся по сторонам.

– Почему нам не пойти вон туда? – спросил он, указывая в сторону расселины на склоне, образованной огромным прямоугольным камнем с прожилками, разбившимся и сползшим вниз, словно кто-то ударил по нему большущим клином.

– Но тогда мы не будем знать, куда они направились, – возразил Бинабик. – Для нас будет большой удачей, если они сразу спустятся вниз по склону. Но если сделают это в другом месте, то проедут рядом с расселиной. Это слишком большой риск.

Саймон обнаружил, что ему трудно думать. Шум, поднятый приближавшимися псами, был устрашающим. Прав ли Бинабик? Будут ли их преследовать до самого Наглимунда? К тому же они больше не могут бежать, у них совсем не осталось сил.

– Туда! – неожиданно предложил он.

Еще один скалистый выступ высотой в три человеческих роста торчал посреди леса из земли на некотором расстоянии от них. У его основания тесно росли деревья, окружавшие скалу, как маленькие дети, помогающие хромающему дедушке дойти до обеденного стола.

– Если мы сумеем туда взобраться, – продолжал Саймон, – то будем даже выше тех, кто сидит на лошадях!

– Да, – кивнул Бинабик. – Верно, ты прав. Давайте туда заберемся.

Он направился к скале, Малахия молча последовал за троллем. Саймон поудобнее перехватил девочку и поспешил за ними.

Бинабик взобрался до середины, уцепился за ветку одного из наклонившихся вниз деревьев и повернулся назад.

– Передай мне малышку, – сказал он.

Саймон тут же так и сделал, отдал девочку Бинабику, а потом подхватил за локоть Малахию, который искал место, чтобы поставить ногу, однако тот стряхнул руку Саймона и начал сам осторожно взбираться вверх.

Саймон был последним. Когда он оказался на первом карнизе, он взял неподвижную девочку, осторожно положил ее на плечо, вместе с ней поднялся на закругленную вершину скалы и улегся рядом с остальными среди листьев и сучков, с земли их было невозможно заметить из-за плотного полога ветвей. Сердце Саймона отчаянно стучало из-за усталости и страха. Ему казалось, что он убегает и прячется уже целую вечность.

Пока они ерзали, пытаясь найти удобное положение для пяти тел, вой собак стал особенно жутким; а еще через несколько мгновений лес под ними заполнили метавшиеся белые звери.

Саймон оставил девочку, которая прижималась к Малахии, а сам осторожно перебрался вперед, чтобы присоединиться к Бинабику на краю скалы и наблюдать за происходящим вместе с троллем через просветы в листве. Собаки были повсюду, они принюхивались, лаяли; почти два десятка бегали взад и вперед между деревьями, телом своего собрата и основанием скалы. Один из псов, казалось, посмотрел прямо на Саймона и Бинабика, пустые глаза сверкали, красная пасть яростно ухмылялась. Но еще через мгновение пес присоединился к покрытой пеной стае.

Рядом прозвучал рог. Через минуту появились лошади, пробиравшиеся между деревьями, плотно росшими на склоне. Теперь у псов появилось еще одно место, вокруг которого они принялись бегать. Они кружили около серых ног ведущей лошади, шагавшей между ними так спокойно, словно это мошки. Далее следовали лошади, которые заметно нервничали; следующая рванулась в сторону, и всаднику пришлось использовать шпоры и поводья, чтобы ее остановить внизу, у скалы.

Всадник был молодым и чисто выбритым, с сильным подбородком и вьющимися волосами под цвет его гнедой лошади. Саймон сразу обратил внимание на сине-черную накидку, надетую поверх серебристых доспехов, с узором из трех желтых цветов, расположенных по диагонали от плеча к поясу. На лице застыло недовольное выражение.

– Еще один мертв, – прорычал он. – Какой вывод, Джеггер? – затем в его голосе послышались насмешливые нотки. – О, прошу меня простить, я хотел сказать, мастер Инген.

Саймона поразило то, как четко прозвучали его слова, казалось, будто он обращался к спрятавшимся слушателям. Юноша затаил дыхание.