Тэд Уильямс - Трон из костей дракона. Том 1

– Спасибо, – сухо сказал он.

Выражение лица Бинабика оставалось обиженным – его доброта не была оценена по достоинству. Чувствуя вину и смущение, Саймон развернул стрелу. И, хотя он еще не успел рассмотреть ее как следует, сейчас ему очень хотелось чем-то занять руки и глаза.

Он пришел к выводу, что стрелу не выкрасили в белый цвет, а вырезали из дерева, белого, как березовая кора, использовав снежно-белые перья для оперения. Только наконечник, высеченный из молочно-голубого камня, имел свой цвет. Саймон взвесил стрелу на руке, и его удивило то, какая она легкая и одновременно поразительно гибкая и прочная, и вдруг он вспомнил события предыдущего дня. Он знал, что никогда не сможет забыть кошачьи глаза и пугающе быстрые движения ситхи. Все истории, рассказанные Моргенесом, оказались правдивыми.

Вдоль всего древка шли причудливые узоры, нанесенные невероятно тщательно.

– Тут резьба на древке, – задумчиво сказал Саймон.

– Это очень важные вещи, – ответил тролль и смущенно протянул руку. – Пожалуйста, я могу посмотреть?

Саймон снова почувствовал укол совести и быстро протянул стрелу Бинабику. Тот принялся ее поворачивать, чтобы на нее под разными углами падали солнечный свет и отблески костра.

– Очень старая резьба. – Он прищурил свои узкие глаза, и темные зрачки исчезли. – Стрела сделана невероятно давно. Ты стал обладателем исключительно благородной вещи, Саймон: Белую Стрелу не дают просто так. Складывается впечатление, что она получила свое оперение в Тумет’айе, твердыне ситхи, давно ушедшей под лед к востоку от моей родины.

– Откуда ты знаешь? – спросил Саймон. – Ты можешь прочитать эти буквы?

– Некоторые, – кивнул Бинабик. – И здесь есть вещи, которые способен увидеть тренированный взгляд.

Саймон взял у него стрелу, но теперь обращался с ней намного осторожнее.

– И что мне с ней делать? – спросил он. – Ты сказал, что это оплата долга?

– Нет, друг. Это знак признания долга. Тебе нужно позаботиться о том, чтобы ее сохранить. В любом случае на нее приятно просто смотреть.

Слабый туман все еще лежал на поляне и в подлеске. Саймон поставил стрелу острием вниз рядом с бревном и придвинулся к огню. Бинабик взял голубей с тлеющих углей и проткнул тушки палочками; одну из них он положил на теплый камень у колен Саймона.

– Сними листья, – объяснил тролль, – а потом подожди, когда птица немного остынет.

Последнее указание было очень трудно исполнить, но Саймон справился.

– Как тебе удалось их поймать? – чуть позже спросил он с полным ртом: его пальцы лоснилось от жира.

– Позднее я тебе покажу, – ответил тролль.

Бинабик ковырял в зубах изогнутой косточкой от ребра. Саймон прислонился к бревну и удовлетворенно рыгнул.

– Мать Элизия, это было замечательно. – Саймон вздохнул, впервые за долгое время ощутив, что мир перестал быть полностью враждебным местом. – Немного еды в желудке, и все сразу меняется.

– Я рад, что твои проблемы оказалось так легко решить. – Тролль улыбнулся, продолжая ковырять во рту тонкой косточкой.

Саймон похлопал себя по животу.

– Сейчас меня ничего не волнует. – Его локоть задел стрелу, и она начала падать, он сумел ее поймать, и у него промелькнуло воспоминание. – И я уже не испытываю угрызений совести… из-за того человека.

Бинабик посмотрел на Саймона своими карими глазами. Хотя он продолжал заниматься своими зубами, на лбу у него появилась морщинка.

– Ты перестал сожалеть, что он мертв , или о том, что ты сделал его таким?

– Я не совсем понял, – признался Саймон. – Что ты имел в виду? В чем разница?

– Разница такая же, как между большим камнем и маленьким, маленьким жуком – но я даю тебе возможность подумать самому.

– Но… – Саймон снова смутился. – Ну… он был плохим человеком.

– Х-м-м… – Бинабик кивнул, но в его жесте не чувствовалось согласия. – Нет сомнений, что наш мир заполнил себя плохими людьми.

– Он бы убил ситхи! – воскликнул Саймон.

– И это правда.

Саймон мрачно смотрел на кучку птичьих костей, лежавших перед ним на камне.

– Я не понимаю. Что ты хочешь мне сказать?

– А куда ты идешь? – Тролль швырнул зубочистку в костер.

Бинабик казался Саймону таким маленьким!

– Что? – Он с подозрением посмотрел на тролля, когда до него начал доходить смысл его слов.

– Я хочу знать, куда ты направляешься, быть может, мы сможем некоторое время путешествовать вместе. – Бинабик говорил медленно и терпеливо, как если бы обращался к любимой, но глупой и старой собаке. – Полагаю, солнце взошло совсем недавно, чтобы тревожиться из-за других вопросов. Мы, тролли, говорим так: «Пусть Философия станет твоим вечерним гостем, но не позволяй ей остаться на ночь». А теперь, если мой вопрос не показался тебе слишком нескромным, куда ты идешь?

Саймон поднялся на ноги, чувствуя, что колени у него совсем одеревенели и не слушаются, точно дверные петли, которые давно не смазывали. Его вновь охватили сомнения. Так ли невинны вопросы его нового знакомого, как представляется на первый взгляд? Саймон уже совершил ошибку, однажды доверившись проклятому монаху. Но разве у него есть выбор? Он не должен рассказывать троллю все, и ему совсем не помешает спутник, который к тому же прекрасно чувствует себя в лесу. Казалось, он прекрасно знал, что делать, и Саймону внезапно захотелось иметь друга и опору.

– Я иду на север, – сказал он и решил пойти на сознательный риск. – В Наглимунд. – Он внимательно посмотрел на тролля. – А куда направляешься ты?

Бинабик складывал свои немногочисленные вещи в заплечный мешок.

– В конечном счете я рассчитываю прийти на дальний север, – ответил он, не поднимая головы. – Складывается впечатление, что на данный момент мы имеем совпадение наших дорог. – Он поднял темные глаза от своего мешка. – Как странно, что ты направляешься в сторону Наглимунда, за последние недели я часто слышал название этой крепости. – И его губы дрогнули в быстрой, едва заметной улыбке.

– В самом деле? – Саймон поднял Белую стрелу, стараясь выглядеть совершенно незаинтересованным, размышляя о том, как ее лучше всего нести. – И где?

– Когда мы выйдем на дорогу, у нас будет время для беседы. – Тролль улыбнулся широкой, дружелюбной улыбкой, сверкнув желтыми зубами. – Я должен позвать Кантаку, которая, вне всякого сомнения, сеет ужас и отчаяние среди грызунов в ближайших окрестностях. А теперь можешь опустошить свой мочевой пузырь, чтобы мы не задерживались по пути.

Саймону пришлось зажать Белую стрелу в зубах, чтобы последовать совету Бинабика.

Заработав множество мозолей, со стертыми ногами, Саймон, тем не менее, чувствовал, как отчаяние начинает понемногу отступать. Его разум и тело прошли через тяжелые испытания, глаза стали удивленными и широко раскрытыми, он вздрагивал от любого шороха – что не ускользнуло от острого взгляда его нового спутника, – но нависавший над ним ужас ушел, пусть и не слишком далеко, превратившись в еще одно смутное воспоминание. Неожиданно обретенная компания ослабила тоску по утраченным друзьям и потерянному дому – во всяком случае, до определенной степени. Большую, тайную часть своих мыслей Саймон по-прежнему держал при себе. Он все еще оставался полон подозрений и не хотел рассчитывать на тролля, чтобы не испытать потом разочарования от потери.