Дж. Ли - Тени Темного кристалла. Книга первая

Песнями ей сейчас не помочь. Они всего лишь мелодичные истории, эффектные слова, годные, чтобы отвлечь внимание детей и любопытных подлингов.

Реальными же были блестящие клювы и лукавые глаза лордов скексисов. Их роскошные накидки и мантии, надетые слоями друг на друга, такой цветистой яркости и оттенков краски, которых Найя никогда не видела, – наверняка полученные из фруктов и овощей со всей Тра. А какие у них орнаменты! Как они смогли отлить такие сложные формы в скрученном металле? А какая у них книга , в которой они учитывали гельфлингов, проживающих в Чащобе Сами, а, может, и в других деревнях! Сколько в ней чисел и какое – самое большое? Каким бы оно ни оказалось, модра Мера, конечно же, еще ночь и несколько дней будет этим заниматься. В то время как Найе надо продолжать путешествие: она в одиночестве пойдет пешком, чтобы предстать перед судом и Аль-Модрой всех гельфлингов от имени своего пропавшего брата.

Что ж, она принесет честь своему народу, если этого не сделает Гурджин. Очень скоро, пообещала она себе, имена дренченов запишут на толстых страницах фолианта лорда скекЛака, и число дренченов будет вписанным в историю. Размышляя об этом, Найя долго смотрела на деревянные балки на потолке, наблюдая за раскачивающимися тенями, пока их медленный танец не сморил ее в сон.

На следующее утро Найя проснулась рано. В теле ощущалась усталость, но ей очень хотелось покинуть Чащобу Сами. На пути к цели ей придется иметь дело только с растениями и животными. Она поправила постель и сложила одеяла, которыми почти не пользовалась за время сна. Судя по царившей на площади тишине, лорды уехали. Выглянув из окошка, Найя действительно не обнаружила ни лордов, ни их пернатых ездовых птиц, ни разукрашенной свиты. Осознав, что в общей комнате есть кто-то еще, Найя затаила дыхание. Модра Мера сшивала кусочки кожи толстой иглой и жильной нитью, медленно покачиваясь в идеально отшлифованном кресле. Ее пальцы светились голубой влийайа, хоть та и отличалась от целительной магии, которой Найю обучала матушка.

Сила модры вливалась в нить, надежно прикрепляя ее к материи, через которую она проходила. Хозяйка дома не поднимала головы, но обратилась к Найе:

– Не терпится уйти, моя дорогая?

Найя расправила тунику и почистила коленки.

– Благодарю вас за гостеприимство, модра . Но в Ха’раре меня ждет очень важное дело, и мне следует продолжить путь.

Модра Мера отложила рукоделие и проводила гостью до двери.

Дорожная сумка Найи уже стояла наготове, только выглядела полнее, чем была на момент прибытия в деревню. Внутри обнаружились еда и кожаная фляга с водой. Сбоку, подвязанная за шнурки, висела пара обуви из кожи небри.

– Ох! – воскликнула Найя, растроганная до такой степени, что не могла выразить восторг словами. – Спасибо…

Модра Мера затянула шнуровку на сумке и приподняла ее, чтобы помочь Найе перебросить лямку через плечо.

Найя подумала, что модра наконец-то признается ей в своей тайной симпатии к ней, но вместо этого та лишь похлопала Найю по руке и сказала:

– Ты ведь скажешь матушке, что я приняла тебя? Что мы о тебе хорошо заботились.

Найя сдержала вздох и кивнула.

– Спасибо, – коротко ответила она. – Конечно, скажу.

Жители Чащобы Сами еще спали, главная улица была пуста, за исключением смотрителей очага в центре площади и двух ночных дозорных, возвращавшихся домой после службы. На уходившую гостью никто не обратил внимания, даже взгляда не удостоили. Когда лес, окружающий деревню, поредел, Найя села и выудила из сумки самодельные сандалии. Переполненная гордостью, она сравнила их с подаренными спритонами мастерски изготовленными мокасинами. Она не нуждалась в их благотворительности, однако не могла не отметить их красоту: изысканно расшитые бусинами, сделанные из превосходно выделанной, окрашенной в темно-красный цвет кожи, изнутри выстланы байкой из клевера – мягкой и надежной.

Проглотив гордость, она нырнула в новую обувь и крепко затянула шнуровку так, чтобы мокасины плотно прилегали к ноге. Пальцы и пятки оставались открытыми, и она представила, как взбирается по деревьям – что было невозможно в ее громоздких сандалиях. Неохотно, из-за нехватки места в сумке, она оставила старую обувь на обочине дороги. Ни к чему держаться за две пары, если ей нужна только одна.

Дальше дорога шла через луговые угодья. Ничего подобного ей не встречалось с самого начала пути в Соге. На песчаной поверхности виднелись в основном следы босых ног, но были и длинные колеи от колесных повозок и тележек. Снова слышались голоса говорящих на своем языке подлингов, которые работали в траве: выкапывали корнеплоды и складывали их в тележки, напевая песни и смеясь. Очевидно, за лугом ухаживали именно они. Трава здесь была пониже, менее дикая, цветы росли ровными рядами. Обогнув крупные заросли, Найя вышла к огороженному столбами полю, а вдали, за нежными перекатами угодьев, заметила группу белых крылоухих животных, размашисто шагающих на длинных и тонких, словно юные саженцы, лапах.

Заслышав голоса перекликающихся ранним утром гельфлингов, Найя навострила уши. Дальше по пути она рассмотрела еще одну расчищенную площадку, где трава была придавлена к земле, установлены столбы-мишени, размеченные разноцветными лентами. Поодаль стояли четверо гельфлингов из клана Спритон, держа в руках бола из веревки с камнем. Четвертый находился поодаль, и кто-нибудь из гельфлингов то и дело подтягивал его ближе к компании.

Найя остановилась посмотреть, когда девочка-гельфлинг взяла бола за противовес – камень размером с кулак, привязанный с одного конца. Она раскрутила его над головой так, что два противовеса – один посередине и второй с дальнего конца – засвистели от кругового ускорения. Наконец она с громким криком отпустила бола .

Вертящиеся на веревке камни полетели по воздуху и обхватили установленную мишень: противовесы завязали веревку узлами, надежно зафиксировавшись на столбе.

Девчушка победно подпрыгнула от радости. Двое компаньонов ее поздравили, а четвертый не выразил особого энтузиазма. Прищурившись, Найя узнала в нем Кайлана Сказителя Песен: прямой, как стебелек травинки, он стоял на разметке, куда его подпихнули остальные и от которой ему следовало раскрутить бола и кинуть. Компаньоны подначивали и освистывали его. Судя по тому, как он держал бола – не за тот конец и не той рукой, – Найя поняла, что в в этом деле он не силен.

Неохотно, под принуждением товарищей, Кайлан крутанул оружие. Когда он его отпустил – в неправильный момент, потому что противовесы не успели как следует разогнаться, – бола плюхнулся о землю, сорвав напоследок кусок грунта, и постыдно замер примерно в десяти шагах от них.