Джоан Хэ - Наследница журавля

К ее удивлению, ей на помощь пришел Цайянь.

– Если это число окажется большим, – проговорил он каким-то хриплым, не своим голосом, – мы не сможем провести массовые казни.

Придворные возмутились, что отказ от казней противоречит заветам «Постулатов».

Цайянь заговорил снова. Слова, которые он произносил, казались шероховатыми и напряженными.

– Все провинции наблюдают за тем, что происходит в столице. Если мы сообщим, что пророки составляют десять, пятнадцать, двадцать процентов населения – в разы больше, чем мы могли предположить, – королевство погрузится в хаос. На нас нападут кендийцы, а отряды народного ополчения не смогут вести войну на два фронта. – Он посмотрел на Хэсину. Выражение его карих глаз было невозможно прочитать. – Королева права. Мы примем решение о том, что делать с пророками, после того, как выясним точное их количество.

Возражения затихли и перешли в перешептывания.

– Если вы не согласны, говорите сейчас, – приказала Хэсина.

Один из министров вышел вперед.

– На это понадобится время…

К нему подошел еще один.

– Это потребует затрат…

Третий министр стал слева от них.

– Но это остановит хаос. Люди перестанут нападать друг на друга.

Внезапно со всех сторон стали доноситься слова поддержки.

– Это восстановит порядок.

– Если проверят каждого, больше не будет поводов для ссор и драк, в которых погибают люди.

– Придворные стражи смогут взять ситуацию под контроль.

– Хорошо. – Хэсина поднялась. Это была ужасная ошибка. Цайянь подхватил ее под руку, когда она покачнулась. – Значит, все решено, – проговорила она сквозь зубы, пытаясь не закричать от боли. – Старший секретарь, подготовьте завтрашний маршрут и выберите носильщиков для паланкина.

– Будет сделано, дянься.

Она сорвет маски с пророков и сгонит их в бараки, дав простым людям половину того, чего они хотят. Но настоящая проверка начнется потом. Сможет ли она обратить века ненависти вспять и превратить этот город в безопасный приют, прежде чем он станет могильником?

Или она станет убийцей – точно так же, как ее отец?

Когда министры потянулись к выходу, на плечи Хэсины обрушился вес решения, которое она приняла.

У нее не оставалось выбора. Они пришли к неразрешимому противоречию. Ее идеалы столкнулись с убеждениями людей, и теперь одной стороне нужно было уступить, чтобы избежать новых жертв. Однако мысль о том, что ей предстояло сделать, душила ее. Лишь когда Цайянь довел ее до лазарета и развернулся, чтобы уйти, Хэсина поняла, что за всю дорогу он не сказал ей ни слова.

– Подожди.

Она схватила Цайяня за правую руку, и он поморщился. Хэсина застыла. Он попытался вырваться, но не успел. Она приподняла его рукав и вздрогнула при виде его кожи – вздувшейся, покрытой черными и фиолетовыми синяками и красными пятнами. Как будто что-то тяжелое упало на него и раздробило ему кость.

Цайянь зашелся лающим кашлем, и она отпустила его руку. Все его тело тряслось, и ему пришлось схватиться за резное изголовье кровати, чтобы не упасть.

Вот почему Цайянь казался таким напряженным во время собрания. Вот почему не приходил к ней все это время. Вот почему хотел быстрее сбежать.

Причина скрывалась в его израненной руке.

– Посмотри на меня, – прошептала она.

Цайянь пригладил рукав. Поправил парчовую манжету. Хэсина уже хотела повторить свой приказ, когда он, наконец, поднял голову.

– Ты ведь был там, да? – прошептала она. – Сразу после взрыва?

Цайянь молчал.

Видимо, он прибежал одним из первых. Он дышал дымом и пеплом, стараясь спасти ее в то время, как вокруг него рушились стены тюрьмы.

Он подверг себя опасности.

Голос Хэсины дрожал, и она ничего не могла с этим сделать.

– Как ты узнал…

– Вы обещали, что не будете ставить свое правление под угрозу.

Ее передернуло от боли, но она взяла себя в руки.

– Ты не должен был рисковать собой. Не должен был действовать в одиночку.

– Вы не должны были приходить туда. – Слова Цайяня опускались на нее ударами плети. – Вы могли погибнуть.

Она потрясенно молчала. Цайянь зашагал к узорчатым створкам двери.

– Я донес вас до середины аркады, оставил там и позвал стражей. Если бы вас нашли у камеры пророка, которая от взрыва разлетелась на кусочки, как бы вы это объяснили?

Хэсина не могла злиться на него. Она слишком живо представила себе, что произошло. Цайянь мгновенно понял, как подозрительно выглядит место взрыва, и вынес оттуда ее и Санцзиня. Он всегда думал наперед, даже перед лицом опасности.

– Позволь мне позвать придворную врачевательницу, – проговорила она, чувствуя, как сжимается горло.

– В этом нет необходимости.

– Пожалуйста. – Дышать становилось все труднее и труднее. Сейчас Хэсина не видела руку Цайяня, но перед ее глазами появился бугристый рубец, который тянулся от его левого плеча, – белый, словно лед, которым был покрыт пруд тем зимним утром. Санцзиню только что исполнилось семь лет. Он заманил Цайяня на середину пруда, надеясь, что лед проломится и его соперник изрядно напугается, упав в воду. Но он не мог представить себе, что осколки льда вопьются в кожу Цайяня, словно ножи, или что Хэсина прыгнет в воду спасать брата.

Глупая шутка, которая обернулась бедой. Десятки извинений, которые она так и не приняла. Весной лед на пруду растаял, но его осколки проникли в сердца Хэсины и Санцзиня, и трещина, которая уже тогда разделяла их, стала еще шире.

– Пожалуйста, – с мольбой в голосе повторила Хэсина, когда Цайянь промолчал. Зная о его боли, она острее чувствовала свою собственную.

– Я позабочусь об этом сам. – Он снова повернулся к двери. – Вам нужно отдыхать, миледи.

– Подожди.

Он остановился, положив ладонь на ручку.

Хэсина знала, что несправедливо требовать от него чего-то еще, но ей нужно было узнать его мнение.

– Сегодня я приняла верное решение?

– Да.

– Почему же мне так не кажется?

Несколько мгновений Цайянь ничего не говорил.

– Существует одна легенда. О мальчике по имени И-доу.

– Расскажешь мне?

– Вам правда нужно отдыхать, миледи.

– Всего одну легенду.

Хэсина ожидала, что он сядет на кровать рядом с ней, но он остался стоять у дверей, и расстояние между ними казалось таким же огромным, как в тот зимний день, когда она бежала по льду, чтобы спасти его.

– Мальчик по имени И-доу заблудился в Эбэйских горах, – начал Цайянь. – У него закончилась еда, к тому же на землю начал ложиться снег, так что он приготовился к смерти. Вдруг перед ним появился волк. Мальчик мог попытаться убежать, но он знал, что у него не хватит на это сил. Поэтому он взял нож и отрезал себе палец, а потом скормил его волку. Затем отрезал еще один. Так он выкладывал тропинку из собственной плоти, отдавая волку то, чего он желал, и вместе с тем увлекая зверя все дальше и дальше по ледяной дорожке.