Джули Абэ - Эва Эвергрин и проклятие великого магистра

Мама гневно сверкнула глазами:

– Почему тебя так злит, что мне кто-то дорог? Что я люблю свою дочь? Что она рядом со мной? Не нужно вымещать на мне свою боль…

– Молчать! – рявкнул Гроттель, но мама снова покачала головой.

– Не я причина твоих бед, – прошептала она. – Я неповинна в появлении Разрушителя.

– Отрицаешь ли ты, что искала способы наделить свою дочь волшебной силой посредством запретной магии?

Мама смотрела на Гроттеля пылающим взглядом.

Я тихонько фыркнула.

Конечно, маме такое и в голову бы не пришло! Магия у меня сама собой проявилась только благодаря моим собственным стараниям.

Гроттель ухмыльнулся:

– Ну же, Нела! Скажи нам правду!

Мамин голос казался сухим и безжизненным, как будто Гроттель отнял у нее все душевные силы.

– Это был чисто теоретический вопрос. Должна быть причина, почему одни рождаются с магией, а другие – без…

Гроттель процедил сквозь зубы:

– Властью Малого Совета я требую: отвечай «да» или «нет»!

Но мама молчала, и от этого было больно.

Она посмотрела на меня долгим-долгим взглядом. Я не понимала, пока не прозвучал мамин ответ:

– Да.

В ушах у меня зашумело. Как будто ветер свистит. Как будто меня сдернули с неба и я падаю сквозь облака под тяжестью маминых слов. И не только я одна – Малый Совет разразился потрясенными ахами и охами. Зачарованные на неузнаваемость голоса звучали все громче и громче, будто инструменты внезапно расстроенного оркестра. Искаженные голоса создавали странное гулкое эхо, будто из иного времени и пространства. От этого у меня зазвенело в ушах.

Маме пришлось повысить голос, чтобы перекрыть общий гвалт:

– Чисто теоретический интерес! Исследовательский! В известных магических книгах, таких как «Колдовство Потерянных», говорится, что возможно создать амулет, своего рода проводник для хранения магии, полученной от других волшебников, но не для нападения! Ничего похожего на Разрушителя. Я никогда, ни разу в жизни не творила запретную магию…

– Молчать! – проревел Гроттель, и мама закрыла рот.

Зрители тоже понемногу смолкли, но Гроттель смотрел только на маму.

– На Великом суде следует подчиняться правилам главы Совета. Впрочем, ты, очевидно, и раньше не считала нужным выполнять правила.

Я кашлянула:

– Нельзя же судить человека только за мечту о магии для меня…

– Я прочту отрывок из доклада, который Нела написала, когда мы с нею учились на великого магистра. «Если бы я могла черпать магию из нашей земли и пользоваться ею как своей собственной, я бы это сделала. Однако при этом все королевство может утратить равновесие – думаю, это неприемлемо. Возможно, я могла бы использовать некий предмет для фокусировки, чтобы накапливать в нем избыток магии, а затем в нужный момент применять эту накопленную магию или передавать ее кому-нибудь другому».

Мама тряхнула головой:

– Он извращает мои слова! Это было написано чисто теоретически, задолго до рождения Эвы…

Нория вытащила из сумки еще пачку бумаг и снова просеменила к Гроттелю.

Кривя губы в злой пародии на улыбку, он перебирал пергаментные листы, исписанные ровным маминым почерком.

– Раз за разом все о том же! И каждый раз все больше подробностей. Как извлечь магию земли, как поместить ее в придуманный тобой амулет для хранения или передать другому человеку. Вот предмет твоего исследования к экзамену на ранг великого магистра. Нела, это твоя специальность!

Я похолодела от ужаса, тело не слушалось, и язык отнялся.

– Хаято, ты не можешь отрицать, что и сам интересовался такой возможностью. Если вспомнить твое прошлое…

– Нела, ты, как видно, не понимаешь, кого сегодня судят.

Нория направила волшебную палочку на стену:

– Великий суд беспристрастен и строг! Перечисли свидетельства в несколько строк!

Я остолбенела: невидимый палец начал выводить на хрустальной стене мерцающие белые буквы, неподвижные на фоне бегущих за стеной облаков.

ОБВИНЕНИЯ. Творила запретную магию с целью извлечь магию земли и тем самым создала Разрушителя, который принес королевству неисчислимые бедствия. Передала накопленную магию своей дочери, ведьме-неофиту Эвалитимус Эвергрин.

СВИДЕТЕЛЬСТВА В ПОЛЬЗУ НЕВИНОВНОСТИ ПОДСУДИМОЙ. Прежняя работа на благо королевства.

Я ждала продолжения, но больше на стене ничего не появлялось.

– Не может быть! – крикнула я. – Должны быть еще свидетельства!

Наконец на стене стали появляться новые буквы:

СВИДЕТЕЛЬСТВА ВИНЫ ПОДСУДИМОЙ. Более тысячи запросов, отмеченных провидцами в магазине «Всё для всех»; прощальное письмо от ведьмы-специалиста Кайи Икко, где она утверждает, что ее похитила великий магистр Эвергрин; исследования в области передачи магии при выполнении квеста на ранг великого магистра…

Перечень длился и длился.

Мне было трудно дышать. Мама ни за что не стала бы похищать Кайю! Да и все эти ужасные обвинения наверняка лживы.

– Неправда! – не выдержала мама. – Я бы ни в коем случае не причинила зла Кайе. Она – моя ближайшая подруга! А это что? «Кража из деревни Нарасино»! Мне едва ли десять лет было, и я украла булочку, чтобы накормить нашу будущую королеву! Это неправедный суд!

– По правилам Великого суда, – пропищала Нория, сочувственно поджимая губы, – окончательное решение должно быть одобрено королевой и большинством Малого Совета.

– И каково окончательное решение? – резко спросила мама.

Гроттель шмыгнул носом и забарабанил короткими толстыми пальцами по столу. Видно, ему прямо-таки не терпелось довершить задуманное.

– Решение справедливое, учитывая твои деяния. Если Нелалитимус Эвергрин будет признана виновной, я требуют лишить ее звания великого магистра и магии навечно!

Я не верила своим ушам. Оставить маму без магии?

После того, как она столько раз спасала королевство? Отнять смысл ее жизни?

– Итак, кто хочет выступить в защиту виновной?

Тишина. Скрипнуло кресло, но ни один из участников не пошевелился. Мама обвела Малый Совет взглядом – и опустила глаза, словно смотреть на хрустальные плитки было не так больно, как на живых людей, бывших друзей, которые сейчас молчали.

А я не буду молча смотреть на такое!

– У мамы не было времени подготовиться к защите, тем более на Великом суде…

– Неофит Эвергрин, Великий суд можно созвать когда угодно, – монотонно проговорил зачарованный голос кого-то из Совета. – И обвиняемый должен быть в состоянии ответить немедленно, не нуждаясь в том, чтобы загодя собирать для себя оправдания.

Я быстро шагнула вперед, встав перед королевой и Малым Советом.