Маргерит Кэй - Незнакомцы у алтаря

Кладбищенская атмосфера усилила ее грусть. Ей стало вполне ясно, что здесь у нее нет будущего, и все же она хотела оставить что-то после себя. Нахмурившись, Эйнзли медленно побрела назад, к замку. В Большом зале до сих пор слабо пахло виски и пеплом. Хотя было еще начало октября, Мари уже спрашивала, будут ли они устраивать здесь традиционный прием по случаю Нового года. Зал был создан для больших приемов. Вечеринок. Банкетов. Танцев. Свадеб…

Интересно, их брак аннулируют? Иннес разведется с ней? Она была почти уверена, что по законам, которые пишутся мужчинами и для мужчин, ее бесплодие считается достаточным поводом для развода. Потом появится другая женщина, обладательница собственности и хорошей родословной; она и пожнет плоды тех перемен в Иннесе, которые так дорого обошлись Эйнзли. Он не будет любить ее, свою настоящую жену, зато будет ее уважать, будет доверять ей, заниматься с ней любовью, поручать ей роль хозяйки большого поместья. А она подарит ему сына, хотя он пока еще не понял, что ему нужен сын.

Эйнзли изо всех сил потерла кулаками глаза. Плакать нет смысла. В парадной гостиной она рассеянно посмотрела в окно, откуда открывался ее любимый вид. Жаль, что им не могут любоваться многие; в такие виды влюбляются. Экскурсанты с пароходов, которые смогут причаливать к полуострову через несколько месяцев, могут пить здесь чай… Улыбнувшись, Эйнзли вспомнила, как шутила об этом в тот день, когда Иннес решил построить причал. Экскурсанты охотно заплатят за экскурсию по замку, которую проведет Мари, и рассказы о привидениях. Они будут покупать местный твид и местный вересковый эль…

Эйнзли застыла на месте. Заплатят ли экскурсанты за то, чтобы провести здесь ночь? А может, они заплатят больше, чтобы переночевать в одной из «комнат с привидением»? Сердце у нее учащенно забилось.

Иннес говорил ей, что в следующем году должно открыться железнодорожное сообщение между Глазго и Гриноком. У него есть акции…

Путешествие сюда станет много легче, чем сейчас, добраться сюда можно будет быстрее и дешевле. Многие горожане с удовольствием уедут ненадолго из большого задымленного города и насладятся прелестями сельской жизни. Такую экскурсию смогут позволить себе многие; может быть, некоторые захотят провести здесь отпуск, а не только один день.

Приедут и люди побогаче; они охотно заплатят за то, чтобы арендовать замок для торжественных случаев. Венчаться в часовне и устроить свадебный пир в Большом зале.

Она запнулась, вспомнив, с каким презрением Иннес встретил ее замысел, когда она впервые, в шутку, заговорила об экскурсантах. Он назвал ее слова нелепыми. Но то было много недель назад, до того, как он решил здесь остаться. До церемонии Прощения, которая с успехом прошла в Большом зале.

Должно быть, сейчас он уже передумал сносить замок. Во всяком случае, больше она от него ничего подобного не слышала. Значит, работы будет хоть отбавляй. Местная земля уродит достаточно, чтобы прокормить гостей!

Все получится. Может быть, она все же была права, когда сказала Иннесу, что им необходимо взглянуть на все под другим углом. Отель «Строун-Бридж касл». Замок Строун-Бридж! Внутри у Эйнзли все сжалось от предвкушения. Вот что она оставит после себя!

Иннеса не было десять дней. Все это время Эйнзли старательно изучала замок. Ей хотелось сделать сюрприз. Она запрещала себе думать о том, что ее время в Строун-Бридж неумолимо близится к концу. Он приехал с утренним приливом; судя по всему, сильно устал, но был страшно рад ее видеть. Глядя на его высокую, до боли знакомую фигуру, она забыла все свои зароки и бросилась ему навстречу.

Он крепко обнял ее, зарывшись лицом ей в волосы. Он едва успел поздороваться с Робертом Александером и тут же отрывисто сказал ему, что придет попозже. Потом он чуть ли не бегом повел Эйнзли на ферму, бросив багаж на Йоуна и старика Ангуса.

Запыхавшиеся, они ввалились в дом и направились прямиком в спальню.

– Кажется, меня не было сто лет, – сказал Иннес, запирая за собой дверь. – Я ужасно соскучился.

– Правда? – Она не могла наглядеться на мужа и стояла посреди комнаты, и смотрела, смотрела на него, вспоминая, впитывая.

– Мне недоставало наших совместных завтраков, – продолжал Иннес, обнимая ее и ведя к кровати.

Ее сердце билось учащенно. Поднимаясь к дому, она старалась не показывать ему, как сама соскучилась. Все внутри изнывало от предвкушения. Однако вслух она сказала:

– Не сомневаюсь, вам с Йоуном было о чем поговорить.

Иннес улыбнулся:

– Мы говорили, но, когда Йоун улыбается мне поверх миски с овсянкой, мне вовсе не хочется его поцеловать.

– Наверное, ему тебя тоже, – поддразнила его Эйнзли.

– А ты скучала по мне? – Иннес поцеловал ее в уголки рта.

– Немножко, – прошептала она, отвечая на поцелуй.

– Только немножко? – Он снова поцеловал ее, на сей раз более страстно, проводя ладонями по ее бокам, по талии, по груди.

Она затрепетала.

– Может, чуть больше, чем «немножко». – Она тоже не бездействовала. Одна рука гладила его плечо, вторая скользнула под куртку, ласкала грудь, талию, бедро… Он пришел в полную боевую готовность; казалось, брюки на нем вот-вот лопнут. Эйнзли провела по его бедру ладонью снизу вверх. – Вижу, ты сильно по мне скучал.

Иннес задрал на ней юбку; его ладонь оказалась у нее между ног.

– Хочешь узнать, насколько сильно? – спросил он, вводя палец в ее лоно.

Она затрепетала и прошептала:

– Да… – Он начал ее поглаживать. – О да, Иннес, да!

Все мысли улетучились из ее головы. Она притянула его к себе, жадно впившись губами в его губы. Он отвечал с такой же страстью.

Они вместе взмывали вверх, поднимались по спирали. Эйнзли знала одно: он должен войти в нее, слиться с ней. Забыв о приличиях, она жадно расстегивала на нем брюки. Иннес повалился на кровать, увлекая ее за собой. Он быстро усадил ее на себя, она сжала ему коленями бока. Он вошел в нее так глубоко, что у обоих захватило дух.

Они продолжали неистово целоваться. Эйнзли потерлась о него всем телом, чуть отстранилась, схватилась руками за изголовье кровати, выгнув спину и впуская его глубже. Вскоре ее накрыло жаркой волной; он не отставал от нее. Наслаждение захватило обоих, они забыли, что он по-прежнему находится в ней, прижимается к ней, впивается в нее губами. Ее и не нужно было удерживать – она сама льнула к нему, не понимая, где чье прерывистое дыхание, где чье сердце бьется.

Она ничего не подстраивала и не сразу сообразила, что он не отпрянул от нее в последний момент. Слияние стало полным, завершенным.

Полное слияние – большая ошибка…

Тело ее подвело. Эйнзли казалось, что ее мир рушится. До нее дошло: она любит его. Потом она посмотрела на него и оторопела. На его лице застыл ужас.