Джулия Кеннер - За час до рассвета. Время сорвать маски

– Скажи, – тихо говорит Дэмиен. – Скажи, что тебе нужно.

Я смотрю на бледнеющие следы от ногтей.

– Ты знаешь, – хрипло отвечаю я.

– Да, милая. – Он спускается с дивана на пол. Его руки на моих коленях, он медленно разводит мои ноги.

– Ты хочешь, чтобы я коснулся тебя… – Голос его такой же нежный, как прикосновение к внутренней поверхности моих бедер. – Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, хочешь ощутить шлепок моей руки на своей заднице или жжение веревки, связывающей запястья.

Его слова гипнотизируют меня. Они окатывают меня, словно теплая вода, соблазнительные, но опасные. Ведь я могу утонуть в них.

Руки Дэмиена лихорадочно ощупывают мои бедра, задирают юбку, обнажая белый кружевной треугольник трусиков. Мое дыхание учащается, и я чувствую каждую клеточку тела, прикосновение ворсистой обивки дивана к бедрам, волны тепла, разливающиеся от рук Дэмиена к моей промежности, груди, соскам.

Я выгибаю спину и немного сползаю вперед. Хочу почувствовать его руки на моем теле. Просто почувствовать. Да, я жажду испытать оргазм, но в то же время я хочу вот этого. Прикосновений. Поглаживаний. Слов. Медленное нагнетание страсти и резкая вспышка боли вперемешку с удовольствием, которая затем последует.

Дэмиен хватает край моей блузки и стягивает ее через голову одним резким движением. Я слышу собственный стон и чувствую, как набухла грудь от желания и как в предвкушении сокращаются мышцы вагины. Он бросает блузку в сторону, одной рукой хватает меня за бедра, сдвигая юбку на талию. Другой рукой проникает под кружевные трусики, лаская и дразня меня, а я похотливо и бесстыдно раздвигаю ноги, не в силах противостоять охватившему меня желанию.

Я хочу, чтобы он немедленно и жестко овладел мной. Хочу приникнуть к источнику боли, использовать ее – как спасительную соломинку. Я хочу этого – и точно знаю, что Дэмиен это понимает. Его пальцы скользят под трусиками, так близко к вагине и клитору – но при этом не касаясь их, – что во мне нарастает отчаяние, столь же сильное, сколь и жажда боли.

Одна рука Дэмиена поднимается от бедра к груди, щиплет сосок через бюстгальтер, другой рукой он сдвигает трусики вбок и проникает в меня тремя пальцами. Мое дыхание становится прерывистым, и я вся подаюсь ему навстречу. Теперь уже не знаю, нужно ли мне что-нибудь еще, кроме Дэмиена. Сейчас. Пожалуйста, прямо сейчас!

– Ты жаждешь физической боли, потому что она дает тебе силу преодолеть боль душевную, вытянуть саму себя за волосы и послать весь мир к черту. И я помогу тебе, Ники.

Он подхватывает меня на руки, будто я совсем ничего не вешу, и несет к столу. Ставит на ноги и велит наклониться. Я повинуюсь. Дэмиен заходит сбоку и расстегивает ремень. Я закусываю нижнюю губу, предвкушая это ощущение на своей ягодице. Я мечтала, чтобы он шлепнул меня рукой, но это еще лучше!

Удар! Нарастающая волна боли и жжения – и я закрываю глаза и крепко сжимаю столешницу, стараясь сконцентрироваться.

– Ты этого хотела? – спрашивает Дэмиен. Он заходит сзади, одной рукой круговыми движениями гладит мою спину. И вдруг снова хлещет меня, и я вскрикиваю от неожиданности и наслаждения.

Меня разрывает от желания, я не могу сдержать стонов, а Дэмиен нежно поглаживает мои ягодицы. Затем следует еще один удар, и еще, и еще, и с каждым ударом я становлюсь все более влажной. Представляю, как горит сейчас моя попа! Большая ладонь Дэмиена ласково прикасается к ней, прогоняя остатки боли, которые не проникли внутрь.

– Ты этого хотела? – Он стоит сзади, без брюк и трусов. Ладони – на моих ягодицах, член плотно прижимается к моим бедрам.

– Тебе нужно еще? Скажи, Ники. Я хочу услышать, что тебе это нужно.

Голос его хриплый от возбуждения, и я знаю, что ему это необходимо не меньше моего. И это осознание возбуждает меня еще сильнее.

– Дэмиен… – Я приподнимаю попу и раздвигаю ноги еще шире. Я крепко держусь за столешницу, касаясь ее грудью, и вздыхаю от сладостного ощущения. – Трахни меня, прямо сейчас. Вот так. Прямо на моем столе. Жестко. Пожалуйста, Дэмиен, трахни меня жестко.

– О, Ники.

Он резко входит в меня, проникая все глубже и глубже, используя мое тело. Я чувствую, как нарастает внутри блаженство, закрываю глаза, хочу впитать его до последней капли. Его член такой большой и входит так глубоко, и мне хочется, чтобы это длилось как можно дольше.

Я растворяюсь в этой паутине чувств, и лишь ощутив дрожь в теле Дэмиена, понимаю, что он уже близок, расслабляюсь, чтобы – о, да! – кончить в тот же самый момент, что и он. Его тело сливается с моим, и я не знаю, как долго мы остаемся в таком положении.

Затем Дэмиен поднимает меня и относит на диван, усаживая к себе на колени и укрывая пиджаком. Я прижимаюсь к нему, потом поднимаю голову, чтобы заглянуть в его глаза.

Теперь мне нужен Дэмиен, а не боль, и самое главное, самое чудесное – то, что он это понимает. Черт, он понимает это лучше меня. Из-под моих ресниц выкатывается одинокая слезинка, и он смахивает ее большим пальцам, вопросительно глядя на меня.

– Ты мне нужен, Дэмиен. Господи, ты нужен мне, и ты понимаешь это лучше меня. Но я чувствую себя такой эгоисткой! Такой…

Он чуть приподнимает бровь, затем нежно улыбается:

– Думаешь, ты не нужна мне, Ники?

– Но я… – и в замешательстве умолкаю.

Я думаю о том, как он взял меня в ту ночь, когда хотел забыться, отбивая теннисные мячи. И когда он связывал меня, подчиняя себе и контролируя, – будто назло миру, ускользающему из его рук.

Мы служим утешением друг другу. Я знаю это, я вижу. И все же не могу побороть страх, что нужна ему не так сильно, как он мне. Что он любит меня не так отчаянно, как я его.

Дэмиен пробегает пальцами по моим волосам.

– Помнишь, что я сказал тебе в Мюнхене? Что не хочу трогать тебя, пока в моей голове те фотографии?

Помню ли я? Как это можно забыть?

– Конечно.

– Тогда я выразился не совсем точно.

– Да? – Я не знаю, что тут сказать, поэтому просто жду.

– С фотографиями или без, но эти воспоминания всегда в моей голове. Я не могу их выбросить. И никогда не выбрасывал. Но благодаря тебе жить с ними стало гораздо легче.

Теперь Дэмиен окидывает меня тяжелым взглядом, и эмоции, которыми он переполнен, кажутся такими сильными, что будто врезаются в мою плоть.

– Ты делаешь меня сильнее, Ники. Если я помогаю тебе обрести себя, то ты не даешь мне утонуть. Всякий раз, как я касаюсь тебя, всякий раз, как я вхожу внутрь тебя… Разве ты не понимаешь, Ники? Ты – мой талисман, мой оберег, и если я не ухвачусь за тебя, я погиб.

– Дэмиен… – бормочу я, просто потому что мне нужно услышать его имя.

Его слова заполняют всю меня изнутри, я цепляюсь за них изо всех сил, они важны для меня. Но… Хотя я верю в эти слова, все же не могу отделаться от мысли: когда в Германии перед Дэмиеном разверзлась пропасть, я не смогла вытянуть его оттуда. От этих воспоминаний по телу пробегает дрожь, и я еще сильнее прижимаюсь к Дэмиену. Потому что фотографии никуда не делись. И им под силу уничтожить мужчину, которого я люблю.