Джулия Кеннер - За час до рассвета. Время сорвать маски

Эдвард сопровождает нас до двери, но внутрь не входит, а возвращается в лимузин. На мне – облегающая серебристая юбка и топ, а также туфли на десятисантиметровом каблуке. Джеми же – вся в черном, и в этом цвете она выглядит чрезвычайно изысканно. Однако сдержанность цвета с лихвой восполняет фасон. Вырез ее платья на спине заканчивается чуть выше задницы. Корсет поддерживают несколько веревочек, перекрещивающихся на плечах. Если кто-то нечаянно их подрежет, платье попросту свалится на пол. В целом, вид у нас обеих довольно аппетитный.

– Прекрасно выглядите, мисс Фэрчайлд, – говорит вышибала, когда мы проходим мимо него. – Вы сногсшибательны, мисс Арчер.

– Вот за что люблю Дэмиена, – замечает Джеми, – его ребята знают, как подлизаться.

Мы со смехом входим в главный зал клуба. Тут из тени возникает Райан и присоединяется к нам. Он вежливо кивает, но когда смотрит на Джеми, я замечаю нечто, похожее на улыбку. И, если меня не обманывают глаза в неверном свете, она слегка улыбается в ответ. Внутри меня поднимается волна беспокойства, и я легонько дергаю за одну из веревочек на платье Джеми, чтобы затормозить ее.

– Что такое? – спрашивает она.

– Это я у тебя хочу спросить. – Я бросаю резкий взгляд на Райана, и даже в приглушенном свете вижу, как порозовели щечки подруги.

Тут я вспоминаю, что прошлым вечером Райан ездил в дом проверить систему безопасности, и зажимаю рот, чтобы не вскрикнуть.

– Скажи, что ты с ним не переспала! – молю я, стараясь не взорваться.

– Богом клянусь! – уверяет Джеми. – Мы просто поговорили. Он – настоящий джентльмен. Я ему яичницу пожарила.

– Ты – что?

Она пожимает плечами.

– Ну, он прилетел впопыхах, из-за этой истории с фотографиями. Даже не поел. Вот я и сделала ему яичницу. И ему даже понравилось. В следующий раз попробую приготовить вафельки. Что такое? – спрашивает она, пронзительно вглядываясь в мое лицо.

Я ловлю себя на мысли, что таращусь на нее – одновременно довольно и озадаченно.

– Да так, ничего. Просто… рада, что он оценил твою яичницу.

– Эй! Разве такое может не понравиться?

Не дожидаясь ответа, Джеми с улыбкой пожимает плечами и догоняет Райана. Я иду следом, потом на секунду замираю, чувствуя, что у меня вибрирует телефон. Вытаскиваю его из сумочки и вижу сообщение от Жизели. Радостно открываю его, предвкушая новости о картине, которую Дэмиен купил для меня. Но вместо этого вижу странные слова, будто написанные иероглифами.

«Прости. Я хотела все исправить. Но все вышло из-под контроля».

Я перечитываю, но и со второго раза ничего не понимаю. Я нажимаю кнопку, чтобы ей позвонить, но звонок тут же переключается на голосовую почту.

– Что такое? – спрашивает Джеми, когда я ее нагоняю.

Я лишь качаю головой.

– Не знаю. Потом расскажу.

В клубе слишком шумно, к тому же я понятия не имею, о чем это. Сейчас мы в главном зале, в нескольких метрах от танцпола. Я оглядываюсь и обнаруживаю Оли и Кортни, которые машут нам. Я уже знаю, что Лиза не придет – она оставила мне голосовое сообщение, что едет в Сакраменто по делам, но в следующий раз обязательно будет.

Джеми и Райан подходят к Кортни и Оли раньше меня. Я медленно приближаюсь, ища глазами Дэмиена, но его нет.

– Привет, Кортни! – Я искренне рада ее видеть и с жаром заключаю в свои объятия. Приветствую и Оли, гораздо более натянуто, но все же на танцполе мы расслабляемся. Что бы между нами ни произошло, танцевальный ритм снимает напряжение.

– Слушай, Ник, – говорит мне Оли через полчаса, когда мы неспешно топчемся под какой-то медляк. – Мы можем поговорить?

Я внутренне напрягаюсь: я уж было решила, что на эту ночь мы забудем обо всех неприятностях. Но Оли, похоже, не замечает моей реакции. Наклоняется так, чтобы я точно его услышала, и говорит:

– Просто хотел извиниться. За ту боль, что причинил тебе. Ну… насчет Старка.

Я отстраняюсь, чтобы видеть его лицо, – и он замечает мое удивление. Делает глубокий вдох:

– Я знаю о фотографиях, Ник. Такого никому не пожелаешь.

В клубе тепло, но мне вдруг становится холодно.

– Ему не нужна твоя жалость.

– Жалости и нет. Просто… Просто хочу сказать, что понимаю, через какое дерьмо ему пришлось пройти в детстве и с чем приходилось жить.

Я напрягаюсь, но ничего не говорю, понимая, что Оли еще не закончил.

– Нам со Старком никогда не стать приятелями, но я вижу, как вам хорошо вместе. Думаю, вы хорошая пара.

Хорошо, что в клубе полумрак и никто не заметит навернувшихся на мои глаза слез.

– Так и есть, – с трудом выговариваю я, справившись с комом в горле.

Оли робко улыбается.

– Ну вот. Извинился. Не стану утверждать, что отныне буду регулярно приглашать его выпить и оттянуться, но, в общем…

От облегчения меня пробирает на смех.

– Спасибо, – шепчу я.

– Может, выпьем?

– Нет, – отвечаю я. – Потанцуй со мной еще немножко.

Не могу сказать, что наши отношения полностью наладились, но впервые за долгое время я чувствую себя легко в компании Оли.

Через четыре песни я уже готова выпить, поэтому когда к нам подходит Кортни и предлагает переместиться в бар, мы с радостью идем вместе с ней. По дороге кто-то из знакомых перехватывает Оли, поэтому у барной стойки мы с Кортни остаемся вдвоем.

Я прошу бармена записать напитки на счет Дэмиена, и он соглашается с такой легкостью, что я понимаю: дело не только в том, что Дэмиен договорился, чтобы нас обслужили, бармен меня попросту узнал. За мной следят. Защищают. И хотя ощущение это немного странное, не стану отрицать, что так мне гораздо спокойнее.

И все же по-настоящему я успокоюсь, только когда придет Дэмиен и я окажусь в его объятиях.

– А что с твоим девичником? – спрашиваю я Кортни, пока мы ждем напитков. Чтобы она меня услышала, приходится кричать во все горло – завтра я наверняка буду без голоса.

– Похоже, он отменяется.

– Почему? – Я ожидаю, что она начнет рассказывать о своем кошмарном графике командировок. Но вместо этого Кортни кивает на танцпол, где Джеми, подняв руки и крутя бедрами, танцует между Райаном и Оли.

– Мне бы следовало ее ненавидеть, – беззлобно говорит Кортни, и по моей спине снова пробегает холодок.

– О чем ты? – спрашиваю я, изо всех сил надеясь ошибиться.

– Мы не женимся, – вздыхает она. – Я не хочу быть одной из тех женщин, которым изменяют мужья, или – чтобы на мне женились, потому что я хорошая партия. Это нечестно по отношению ко мне. Через год наши отношения превратятся в кошмар, а через два мы разведемся.

– Ох…

Слова Кортни шокировали меня, и мне уже жалко Оли, который пока не знает, что его бросили. А когда узнает, все станет еще хуже. Но в то же время я рада. Хотя мне и приятно, что мы с Оли решили помириться, он поступал по отношению к Кортни не очень хорошо, и все, что она сказала, – чистая правда.