Дэвид Льюис - Дитя мое

– Давай сфотографируемся, папа, – предложила Натти, стукнув ладошкой по столу, привлекая тем самым его внимание. – Это займет не много времени.

Джек почувствовал смущение, но Лаура лишь засмеялась.

– Мне кажется, что твой папа вконец ferhoodled [44].

Поедая заказанную пищу, они болтали и смеялись. Джек всеми силами старался делать вид, что новый имидж Лауры не ferhoodled его.

– Как себя чувствуешь, когда на тебе английская одежда? – поинтересовалась Сан у Лауры.

Няня улыбнулась.

– Чувствую, как рыба, вытащенная из воды.

«Или как сельская девчонка, вырвавшаяся с фермы», – подумал Джек, почему-то чувствуя себя виноватым.

Только теперь, когда на Лауре была современная одежда, Джек осознал, что все эти годы немного стеснялся ее платья и традиционного головного убора амишей. Это открытие расстроило его.

После вкусной еды, обычных поздравлений с днем рождения и вручения открыток с шутливым текстом пришло время развернуть подарок Сан. Галстук от известного модельера. Натти подарила ему книгу с анекдотами. Лаура вручила Джеку юмористическую почтовую открытку со Снупи-авиатором, героем «Мелочи пузатой» [45]. Такова уж была традиция.

Когда они покинули ресторан, Сан обняла брата на прощание. Втроем они зашагали по Либерти-стрит. Со стороны они казались обычными англичанами , вышедшими прогуляться по Вустеру.

Спустя час Лауре пора уже было возвращаться домой, но до этого – переодеться в платье амишей. Лаура боялась, что Питер и Ломи не будут в восторге от того сюрприза, который она устроила своему работодателю на его день рождения.

– Ты сегодня слишком нарядная, но придется довольствоваться моим старым пикапом, – открывая перед ней дверцу, сказал Джек.

Лаура мило улыбнулась. Он поддержал ее под руку. Ступив на подножку автомобиля, она скользнула в кабину. Видно было, что к высоким каблукам она не привыкла. Лаура ступала осторожно, а руки расставляла так, чтобы в случае падения успеть за что-то схватиться. Теперь его проворная домоправительница казалась Джеку существом деликатным и весьма уязвимым.

По дороге к ферме Тройеров Натти вела себя на удивление оживленно и в то же время явно что-то от него скрывала.

– В этом году у тебя мало подарков, папа, – намекнула она.

Эти слова позабавили Лауру.

Когда они свернули на длинную подъездную дорогу, она попросила:

– Джек! Пожалуйста, останови машину здесь.

Джек посмотрел на Натти. Девочка лукаво улыбалась. Он притормозил. Лаура, похоже, нервничала, когда вынимала из своей сумочки небольшой сверток. Она с некоторой чопорностью положила его себе на колени. Лаура явно гордилась тем подарком, который сейчас предстояло развернуть Джеку.

Руки улыбающейся Натти затрепыхались. Девочка едва сдерживала себя.

– Лучший подарок – напоследок! – воскликнула она. – Это подарок от Лауры, но и я принимала участие.

Джек улыбнулся своим спутницам, теряясь в догадках, что же няня Натти собирается ему подарить. Лаура протянула ему сверток. Теперь она казалась застенчивой, словно человек, собравшийся просить за что-то прощения.

– Надеюсь, тебе понравится, – тихо сказала она.

Джек взял подарок и освободил его от коричневой оберточной бумаги. Под ней оказался документ, вставленный в рамку. Повернув его к свету, Джек увидел, что это письмо, написанное много десятилетий назад. Бумага пожелтела, сморщилась, чернила выгорели, но подпись разобрать было несложно: «Уилбур Райт».

– Где ты это нашла? – выдохнул он.

– Это все Лаура! – воскликнула Натти.

– Я вспомнила, что у тебя нет ничего с его подписью, – принялась рассказывать Лаура. – И… да… я не могла позволить себе купить тот документ, который тебе хотелось, но я обзвонила несколько пользующихся доверием магазинчиков, торгующих автографами. Этот я нашла в Аспене, штат Колорадо. Об этом магазинчике ты мне сам рассказал. Однажды ты возил туда Натти.

Джек, как завороженный, смотрел на письмо.

– Лаура! Это тебе стоило, должно быть…

– Меньше, чем можно подумать, – заявила Лаура, показывая на дату под подписью: 1911 год. – Письмо имеет отношение к какому-то судебному делу.

«Он умер в 1912 году!» – вспомнил Джек, кивая головой.

– Ага… споры из-за патента…

Он прочел строчку из письма: «В Китти-Хок мы еще не представляли, что контролируемый полет – только начало тех задач, которые нам предстояло решить».

Джек положил рамку на колени, задумчиво кивая головой.

– Кое-кто считает, что Уилбур умер молодым из-за стрессов, вызванных необходимостью защищать право братьев на патент.

Повернув голову к Лауре, мужчина встретился с ней взглядом. Какие чувства таятся в этих глазах? Джек не был ни в чем уверен… Натти переводила взгляд с дяди на няню и обратно, словно играла в пинг-понг.

Джек вздохнул.

– Не следовало этого делать.

– Это письмо займет пустое место до тех пор, пока ты не приобретешь тот документ, о котором говорил, – сказала Лаура.

– Этот даже лучше, – возразил мужчина, разглядывая письмо столетней давности. – Он является символом неожиданной трагедии, сопутствовавшей успеху братьев.

От переизбытка чувств ему пришлось откашляться.

– Тебе понравился мой подарок?

– Эй! Точно понравился! – пронзительно закричала Натти.

– Очень, – подтвердил Джек.

Лаура кивнула, довольная, но в то же время застенчивая, как и прежде. Она зашелестела оберточной бумагой, складывая ее и уплотняя. Сумочка оказалась у Лауры на коленях. Пришло время преодолеть оставшиеся сотню ярдов.

Никогда прежде Лаура не дарила ему подарков, ограничиваясь открытками. Это было одним из неписаных правил.

«Все меняется», – подумалось Джеку.

В понедельник Лаура собиралась приехать после обеда. Утром ей предстояло съездить в несколько мест в городе, в том числе снять зубной камень у дантиста. В ожидании няни Джек сел за стол в кабинете, чтобы привести в порядок счета. Этим он обычно занимался дома.

Джек с нетерпением ждал Лауру. Он вспоминал, как в июне она говорила о том, что собирается сделать Натти сюрприз. Теперь же, по прошествии нескольких недель, Джек начинал думать, что Лаура постепенно превращается в современную женщину. Прошлой ночью он долго размышлял над тем, стоит ли начинать с Лаурой трудный разговор, намекая на возможность совместного будущего. После его дня рождения подобный поворот не казался такой уж нелепицей. Няня из амишей переоделась на английский манер исключительно ради него. А что еще должен подумать любой нормальный мужчина? К тому же Натти была совершенно права, когда говорила, что Лаура красива. Как он прежде этого не замечал?

Появление няни в доме ознаменовалось счастливым возгласом Натти: