Дэвид Льюис - Дитя мое

– Лаура приехала!

Джек направился к кухне, ожидая застать ее в новой одежде, возможно, в блузке и джинсах. Натти он обнаружил сидящей за обеденным столом. Повернувшись, Джек увидел, как Лаура закрывает дверь холодильника. Женщина взглянула на него в тот же самый момент, как он заметил, что на ней – платье амишей.

Выражение разочарования на его лице сохранялось не более секунды, но с таким же успехом оно могло задержаться там и битый час. Эффект был просто невообразимым. Лауру его реакция неприятно изумила.

Пытаясь спасти ситуацию, Джек выдавил из себя подобие улыбки.

– Лаура! Ты уже здесь!

Даже Натти заметила перемену, происшедшую в Джеке. Девочка смотрела на дядю так, словно только что стала свидетелем крушения поезда.

– Теперь чистенькие, – обнажая в улыбке зубы, сказала Лаура.

Распахнув дверцы антресоли, женщина принялась внимательно рассматривать, что же там стоит. Джек проскользнул обратно в кабинет, чувствуя на себе пристальный взгляд Натти.

Спустя десять минут в дверь кабинета постучали и Лаура попросила разрешения войти. Закрыв за собой дверь, она уселась на стул, сжимая в руке список неотложных дел. Лаура увидела свой подарок висящим на стене. Джек вновь ее поблагодарил.

– Ты удивился, увидев меня сегодня? Не ожидал?

– Нет… все в порядке, – ответил он, понимая, что покривил душой.

В смущении Лаура, опустив глаза, посмотрела на свои руки. В тот роковой миг после субботы все предыдущие их совместные достижения пошли прахом, похоронив под обломками доверие, взаимопонимание и романтические чувства, которые уже начинали витать в воздухе.

Он попытался забыть глупую речь, которую заранее готовил. Не то чтобы он передумал, не то чтобы похоронил возможность совместного будущего, просто застенчивость Лауры вернулась, а культура амишей представлялась ему непробиваемой стеной.

«Позже», – мысленно сказал он себе.

– Ладно… Мне надо отойти на время, – порывисто сказала она, поднимаясь со стула и оправляя складки передника.

– Спасибо, Лаура, – произнес Джек, коря себя за то, что прежде не обращал внимания на то обстоятельство, что его собеседница обещала переодеться в английское всего один раз.

Она закрыла за собой дверь, оставив его один на один с собственными мыслями.

Спустя несколько минут в дверь постучала Натти. Неужели ему предстоит выдержать еще один кошмарный вопрос? «Почему ты ведешь себя так странно?»

Вместо этого Натти хотела узнать: поскольку Лаура надевала причудливую одежду, не следует ли ей ответить любезностью на любезность и одеться как смиренная ?

Джек весь съежился, но постарался внешне ничем не выказать своего напряжения.

– Лучше тебе поговорить об этом с Лаурой, только так, чтобы это не показалось ей невежливым. Ну… если что, ты всегда можешь обсудить это со своей тетей Сан…

Брови девочки взметнулись вверх при упоминании имени любимой тети.

– А-а-а… Хорошая мысль…

Утром в среду мобильный телефон Джека пискнул и в нем появилось странное текстовое сообщение. Прочитав его, Джек удивился главным образом тому, с какого номера пришло это сообщение.

«Привет. Как дела? Я была очень занята. Решила написать».

Анджела. Давным-давно куда-то запропастившаяся Анджела Вальберг. Зачем она пишет ему спустя месяц молчания? Зачем пишет сама после того, как оставила без ответа множество его попыток наладить диалог?

Джек подумал, не поговорить ли по этому поводу с Сан. Сначала он полагал отписаться фразой: «Спасибо, дела идут нормально», но потом решил повременить с ответом до вечера.

Вернувшись после работы домой, Джек застал Натти сидящей за столом. Девочка составляла очередной список. Малышка печально взглянула на дядю, поправив челку, спадающую на лоб.

– С Лаурой что-то не так.

Джек нахмурился.

– С чего ты взяла?

Натти пожала плечами.

– Просто вижу, – вернувшись к составлению списка, сказала девочка. – Кстати, я сменила кормушку.

– А-а-а… спасибо.

Джек понимал, что Натти пытается доказать то, что на нее можно положиться в малом ради того, чтобы папа доверился ей в большом. В последнем, переработанном списке того, чего бы ей хотелось, Натти на втором месте указала черного лабрадора.

Прежде чем девочка вновь принялась его упрашивать, Джек направился прямиком к заднему выходу. Лаура сидела на качелях, слегка раскачиваясь вперед и назад. Ее задумчивый взгляд был направлен на деревья. Джек, придержав дверь-ширму, беззвучно закрыл ее за собой. Лаура повернула голову и улыбнулась.

– Привет, Джек.

Китайские колокольчики вторили ее приветствию. Цепи, на которые были подвешены качели, скрипели в такт ее движениям.

– Колибри сегодня разлетались, как никогда. Они дерутся за нектар, оставленный им Натти.

«С Лаурой все в порядке», – подумал Джек, а потом увидел письмо, зажатое у нее в руке.

Заметив, на что он смотрит, Лаура положила письмо себе на колени.

– Это от моей двоюродной сестры.

Присев рядом с ней на качели, Джек указал на письмо. В его глазах читался немой вопрос. Лаура протянула ему бумагу.

– Ничего такого, – заверила она его. – Ничего личного… просто сплетни…

Джек прочел обратный адрес: «Рейчел Маст, Ланкастер, Пенсильвания».

– Моя кузина, – тихо произнесла Лаура. – Когда-то мы были лучшими подругами. Хочешь почитать?

Джек отрицательно покачал головой.

– Лаура! Не следует…

– Я хочу…

Все еще не понимая, куда это его заведет, он вынул письмо из конверта и принялся за чтение: «Дорогая Лаура…»

Кое-что было написано по-немецки, но большая часть текста оказалась на английском. В письме сообщалось о последних семейных новостях, разных происшествиях, упоминалось множество незнакомых Джеку имен.

Письмо Рейчел заканчивалось просьбой: «Я очень по тебе скучаю, Лаура. Как жаль, что мы потеряли связь! Мы понимаем, почему тебе пришлось уехать, но то дела давно минувших дней. Пожалуйста, напиши мне. Мне надо многое тебе рассказать, такое, о чем ты даже не догадываешься. Ты меня, надеюсь, понимаешь?»

Джек свернул письмо. Сердце его сжалось.

«Мы понимаем, почему тебе пришлось уехать…»

Они вновь вернулись к этому… Прежний страх, вызванный иллюзорной неизбежностью расставания с Лаурой, снова обрел реальность. А он-то думал, что тот страх давным-давно умер естественной смертью. В свете этих тревог и недавнего подарка Лауры, теперь висящего на стене у него в кабинете, пожалуй, самого лучшего подарка в его жизни, Джек совершил такое, о чем пару недель назад и помыслить бы не отважился. Сердце забилось в его груди. Он потянулся, дотронулся до ее правой руки и слегка пожал ее.