Лиз Тренау - Шелковые узы

– Решением?

Анри внезапно понял: месье Лаваль ожидал, что он женится на его дочери. На самом деле ему показалось, будто это является условием для унаследования его дела. Еще пару минут назад Анри считал себя самым счастливым человеком на земле, но теперь ситуация сильно усложнилась. Ведь как он может жениться на Мариетте, маленькой девочке, с которой рос, играл в детские игры и которую считал младшей сестрой? При других обстоятельствах это польстило бы ему, а его мать была бы довольна. О таком подарке даже не мечтал когда-то нищий мальчик-иммигрант.

Но он не мог и помыслить о подобном. Ведь теперь он знал, что такое любовь.

Всю ночь и следующий день Анри не находил себе места. Казалось, он потерял тот компас, который вел его по жизни – тяжелый труд и послушание, – и хотя сейчас юноша ясно понимал, в чем заключается его долг, он не мог представить, как выполнить его. Ему хотелось обсудить это с единственным человеком, которому он мог по-настоящему доверять.

После работы, прихватив с собой два горячих мясных пирога, вареный картофель, купленный им у торговки на Брик-Лейн, и немного кофе с кухни месье Лаваля, Анри отправился в Бетнал-Грин, чтобы повидаться с матерью.

Как обычно, Клотильда сидела за крутильным колесом, работая при свете единственной свечи.

«Какой старой и худой она кажется, – подумал Анри, – завяла из-за того, что много работает и мало отдыхает».

Заказы попадались редко. К тому же ей приходилось обрабатывать шелк в очень сжатые сроки. Она не могла позволить себе отказаться от работы и очень часто, стараясь уложиться в срок, сидела за станком всю ночь напролет. Не считая еженедельного посещения церкви, у нее было мало времени и возможностей для общения с другими людьми.

Увидев сына, женщина широко улыбнулась.

– Анри, какой сюрприз, – прошептала Клотильда, и они обнялись.

Он достал две оловянных тарелки, поставил их на простой деревянный стол и разложил на них пироги и картофель, спрятанные во внутреннем кармане куртки.

– Мама, иди поешь, пока не остыло. Потом ты сможешь вернуться к работе, и мы поговорим. Я принес еще и кофе.

– Как приятно. Ты меня балуешь. – Она встала и подошла к столу. – Как ты живешь, мой мальчик? – спросила Клотильда, жадно откусывая кусок пирога.

– Наконец я определился с композицией для моей работы, – ответил он. – Теперь мне нужно лишь согласие месье Лаваля несколько недель использовать станок.

– Можно мне взглянуть?

– Рисунок у меня с собой, но давай посмотрим на него, когда у нас пальцы не будут вымазаны мясным соком.

Они поели, после чего Анри разжег огонь в камине, чтобы закипятить две чашки воды для кофе. С интересом изучив рисунок и похвалив его реалистичность, мать спросила:

– И кто это нарисовал?

Анри начал подробно рассказывать, как он заполучил первый эскиз Анны и как она хотела ему помочь и нарисовала новый, цветной его вариант. Он понимал, что слишком много говорит, слишком часто упоминает ее, но не мог остановиться. Ему очень нравилось имя девушки. Клотильда, интуитивно поняв, в какой ситуации находится ее сын, сказала без обиняков:

– Эта художница явно очень талантлива. Но дело не только в этом, верно, Анри?

Он кивнул и понурился, пытаясь скрыть краску, залившую его лицо.

– Не могу отрицать это. Похоже, я влюбился в нее, и, мне кажется, она тоже.

Клотильда ободряюще улыбнулась, но внутри у нее все сжалось. Как долго продлится эта страсть? Анри уже заработал себе определенную известность тем, что часто влюблялся в разных девушек, что обычно не нравилось их родителям. Но как правило такое увлечение у него быстро проходило. Она могла лишь надеяться: однажды сын поймет – симпатичная внешность не гарантирует того, что девушка сможет стать хорошей женой.

– Когда я смогу познакомиться с ней? – спросила женщина.

Утаивать правду не было смысла, поскольку она все равно всплыла бы рано или поздно. Он рассказал ей о семье Сэдлеров и о своих мыслях по поводу того, что они посчитают его плохой партией для племянницы, они наверняка хотели бы подыскать для нее богатого жениха. Анри не упомянул об их враждебном отношении к французским ткачам и о том, что их обвиняли в контрабанде шелка.

Клотильда помрачнела.

– Помни о своем социальном положении, сын. Ты должен забыть об этой девушке, – сказала она.

– Но я люблю ее, мама. Я умру, если не буду с ней.

Услышав его слова, женщина рассмеялась.

– Когда ты уже прекратишь считать, что влюблен, Анри? – спросила она. – Поверь мне, это приведет лишь к еще одному огорчению.

Анри ощутил в груди какую-то невыносимую тяжесть, которая не давала ему нормально дышать. Он понимал: мать права, и его любовь к Анне лишь фантазия, у которой нет будущего из-за того, что они были из разных миров. Ему захотелось убежать от правды ее слов.

Вода закипела. Анри добавил в нее кофе, перемешал и разлил напиток по чашкам, процедив его через кусочек муслиновой ткани.

– Какая роскошь! – заметила Клотильда, поднеся чашку к носу, чтобы вдохнуть кофейный аромат.

– Есть еще кое-что, – сказал он, собираясь с мыслями.

– Продолжай.

– Это еще больше усложняет ситуацию.

– Я тебя внимательно слушаю.

Анри попытался кратко пересказать разговор с месье Лавалем. Не успел он закончить, как Клотильда сокрушенно покачала головой.

– Ты только послушай себя, – взорвалась она. – Я не могу поверить, что у меня такой глупый сын. У тебя не было ничего, и тут тебе предлагают прекрасную возможность унаследовать доходное и уважаемое дело, хороший дом и даже жениться на красивой, молодой женщине. И ты еще размышляешь над тем, что делать? Ты идиот, мальчик. Если бы ты был моложе, я выпорола бы тебя розгой.

– Но я не люблю Мариетту, – ответил он смущенно.

Клотильда стала суровой.

– Пришло время отбросить свои детские предрассудки, Анри. Мало кто может похвастаться возможностью жениться по любви. Многие бы радовались вниманию Мариетты. Она очаровательна и красива, а ее отец является одним из самых уважаемых мастеров в Спиталфилдс. Что тут плохого? Ты полюбишь ее со временем, я в этом не сомневаюсь. Ты не должен позволить себе поступить иначе.

Свеча начала мигать. Она почти догорела.

– Можешь пропустить мои слова мимо ушей, сын, – продолжила Клотильда. – Господь дал тебе шанс на нормальную жизнь. Я прошу тебя, не отказывайся от него.

Возвращаясь домой на Вуд-Стрит, Анри думал лишь об Анне. До дома было не более двух миль. Шел легкий дождь. Анри не мог представить, что больше никогда не увидит ее, никогда не посмотрит в сине-зеленые глаза девушки, не испытает то сильнейшее чувство родства и понимания.

– Я люблю ее! – крикнул он. – Как я могу об этом забыть?