Лиз Тренау - Шелковые узы

Когда на следующее утро после завтрака девушка собралась уезжать, Чарльз подошел к ней и прошептал:

– Мне так понравилось общаться с вами, Анна. Могу ли я снова приехать к вам на Спитал-Сквер на следующей неделе?

Утром во вторник Анна вспомнила, что мисс Шарлотта обещала отнести ее новый эскиз Анри. Она попыталась представить, как это будет, но не смогла. Девушка не знала, как дом Анри выглядит изнутри, на что похож ткацкий станок. Ей было интересно, что он скажет о новом эскизе. Сможет ли перенести ее новое натуралистичное изображение природы на ткань? Как он передаст все оттенки? Она так мечтала оказаться там лично, обсудить все, посмотреть на его реакцию, и вынуждена была признать – ей хотелось услышать его голос и увидеть улыбку.

С каждым часом настроение Анны портилось все сильнее. Девушка считала нечестным то, что мисс Шарлотта могла ходить куда и когда захочет, а она была лишена такой возможности.

« Это все равно что сидеть в стеклянной клетке условностей».

Анна выглянула в окно на крыши домов, вспоминая былую свободу. Она представила, как бежит с маленькой Джейн по пляжу и плещется в прибое у берега. И вдруг поняла, что плачет.

– Я хочу домой, – сказала она голубям, толпившимся на соседней крыше.

Джозеф и Уильям не пришли на обед, а тетя Сара объявила, что ее, Анну и Лиззи пригласили на чай к каким-то друзьям в Хэкни.

– Ехать далеко, но тебе надо немного проветриться, – сказала она Анне. – Ты выглядишь какой-то усталой, дорогая.

Внезапно девушке в голову пришла хорошая мысль.

– Прошу прощения, дорогая тетя, – промолвила она, помассировав висок. – У меня разыгралась ужасная мигрень. Вы не против, если я не буду сопровождать вас? Думаю, лучше мне остаться дома.

Грохот станков в комнате под крышей обычно не давал шуму с улицы проникнуть внутрь, но по счастливой случайности Анри и Бенджамин остановили станки одновременно.

В эту секунду тишины они услышали звон маленького железного колокольчика, висевшего у входной двери в дом тремя этажами ниже. Анри встал, подошел к окну и перегнулся через перила. Держась одной рукой за железный поручень, он подался вперед. Юноша увидел макушки двух женщин, стоявших возле входа.

Он крикнул:

– Monsieur Lavalle n ’ est pas à la maison cet après-midi. Puis-je vous aider, mesdames? [39]

Женщины подняли головы и посмотрели на него. В этот удивительный момент Анри узнал их и чуть не отпустил поручень от удивления.

– Mam ’ selle Anna! Et Charlotte! Est-ce vraiment vous? [40]

Мисс Шарлотта крикнула в ответ:

– Да, это мы. И уже пять минут звоним и стучим в дверь. Собирались даже уходить.

Он еще дальше подался вперед, чтобы лучше рассмотреть дам, почти повиснув на лесах, которые обычно использовались для подъема ткацких навоев и тяжелых ящиков со шпульками.

Анна рассмеялась.

– Осторожно, Анри, ты можешь упасть.

В этот момент юноша почувствовал, что его распирает какое-то ликование, сделавшее тело легким словно пушинка. Девушка, преследовавшая Анри в снах последние несколько недель, стояла на пороге его дома. И она назвала его по имени.

– Подождите, пожалуйста! – крикнул он. – Я спущусь.

Лишь сбежав на первый этаж, Анри задумался, почему никто не открыл гостьям. Месье Лаваля не было дома, это он знал точно, но куда запропастились Мариетта и повариха? Однако вскоре другие мысли заполнили его голову.

Лишь когда Анри пригласил женщин в гостиную, ему стала понятна цель их визита. Анна держала под мышкой длинный цилиндрический пакет. Должно быть, это был новый эскиз, который она обещала нарисовать. Анри поздоровался с гостьями и замолчал, слушая, как тикают напольные часы месье Лаваля. Женщины вопросительно посмотрели на него.

– Ой, простите меня. Садитесь, пожалуйста, – спохватился он.

Шарлотта и Анна сели рядышком на жесткий диван. Юноша предложил им напитки, но они отказались. Анри сел на стул месье Лаваля и улыбнулся, ожидая, что скажут его гостьи. Он не мог оторвать взгляда от Анны, не видя, кроме ее глаз, ничего вокруг. На несколько секунд она, казалось, совершенно забыла о цели визита.

– Разве вы не хотите показать что-то Анри? – подсказала Шарлотта, подтолкнув ее локтем.

Анна вздрогнула, словно очнувшись ото сна.

– Ах да! – нервно воскликнула она. – Вот мой новый эскиз. Я добавила цвет и штриховку. Надеюсь, вам понравится.

Анри развязал веревку, снял верхний лист бумаги и расстелил эскиз на столе возле окна. Гостьи подошли к столу, и Анна принялась рассказывать, как ее знакомство с художником мистером Эретом открыло ей глаза на то, что достичь желаемой натуральности можно, сделав больше штриховки.

– Я поняла, что должна вернуться к наблюдениям за реальной жизнью, поэтому купила диких цветов, чтобы копировать их. Я также вспомнила о той технике, которую Шарлотта показывала нам на прошлой неделе, – сказала она. – Как вы считаете, это можно соткать?

– Это чудесно, – заметила Шарлотта. – Ретушь здесь, например, замечательно работает. И цвета подобраны очень точно.

Анри не знал, что сказать. Ему очень нравился старый эскиз, который он уже успел изучить досконально, однако эта новая цветная версия была намного живее, ярче и вместе с тем натуральнее. Стебли остались такими же, а передача растений и цветов была столь реалистичной, что он легко представил, как лежит среди них в густой траве. Жучок, жующий листочек, выглядел таким живым, что на секунду Анри показалось, будто он увидел, как насекомое двигало усиками.

– Я чувствую запах свежего деревенского воздуха, – наконец сказал юноша, глубоко вздохнув. – Это чудесно. Спасибо!

Несколько долгих минут они стояли и молча восхищались рисунком. Анна была так близко от него, что он почти ощущал тепло, исходящее от нее. Она слегка задела Анри рукой. Юношу словно током ударило. Ее прикосновение жгло его как огнем.

Месье Лаваль когда-то пытался объяснить ему трактат Жильбера о статическом электричестве и магнетизме. Анри эта идея показалась странной и непонятной. Как некая невидимая сила может иметь такую мощность? Но теперь он понял. Когда Анна повернулась к нему, чтобы поинтересоваться его мнением о рисунке, ему показалось, он и она – это два магнитных полюса. Анри стоило больших усилий держать себя в руках. Ему очень хотелось поцеловать ее в губы.