Бетти Смит - А наутро радость

Сейчас было очень трудно. Они не спали вместе уже два месяца из-за беременности Анни. От этого он стал очень раздражительным – просто комок нервов. Может быть, и Анни из-за этого так сильно раздражалась. Как и Карл, она привыкла к регулярной половой жизни. А теперь они больше не любовники. Просто двое людей, которые живут под одной крышей и действуют друг другу на нервы.

Карл вышел из задумчивости. Анни возилась с новой коляской, пытаясь поднять и опустить верх.

– Стоит целых двенадцать долларов, – сказала она недовольным тоном. – А этот проклятый верх не хочет подниматься и опускаться.

– Он тугой, потому что новый. Несколько капель масла исправят дело.

Карл принес из клубного здания банку с маслом и смазал верх коляски. Теперь он идеально поднимался и опускался.

– Ну, вот и все. Попробуй, дорогая. – Анни попробовала. – Прекрасно работает, не так ли?

– Пожалуй, – нехотя признала она.

Все еще не поднимаясь с колен, Карл взглянул на Анни снизу вверх.

– Тебе этого не хватает, любимая? Что ты не спишь со мной?

– О да, Карл! Да! – Она ласково пригладила его волосы. – Мне ужасно тебя не хватает… Спать одной… после того, как я так привыкла к тебе!

– Ну, теперь уже недолго.

– Надеюсь, Карл. Но я не знаю…

– Как скоро после рождения ребенка мы сможем снова спать вместе?

– Может быть, через месяц? Через шесть недель?

– Ты не уверена?

– Просто гадаю. Пожалуй, я могу спросить у Голди, но мне не хочется. Спросить, когда они снова начинают.

Карл прижался щекой к ногам Анни и улыбнулся ей:

– Держу пари, они начинают заниматься этим через час после рождения ребенка.

– Не говори так! – резко оборвала она Карла и отстранилась от него. – Ты же знаешь, что я терпеть не могу непристойности.

Минута их душевной близости закончилась. Улыбка Карла угасла. Он встал и отправился в клубное здание, чтобы вернуть на полку банку с маслом.

На следующий день была пятница. Это был последний день, когда Карл мог зарегистрироваться. В понедельник начинались занятия. И в эту же пятницу Анни должна была последний раз показаться доктору. Они рано вышли из дома, так как Анни хотела зайти к Генри и к бывшей квартирной хозяйке.

– Как у вас дела, Анни? – Голос Генри слегка дрожал.

– Я скажу вам завтра, – ответила она дрожащим голосом.

Это был печальный визит, который закончился слезами.

– А вы придете меня навестить, когда я буду в больнице?

– Даже если мне придется закрыть магазин. – Он громко высморкался. – А вы придете посмотреть, как мои белки крадут орехи?

Анни не в силах была говорить, и за нее ответил Карл:

– Она придет, Генри. Я присмотрю за малышом, даже если придется пропустить пару занятий.

Генри поблагодарил их обоих, и они ушли. Анни одолжила носовой платок у Карла (при ней никогда не было собственного), чтобы вытереть глаза.

– Знаешь, Анни, я считал, что вы с Генри просто играете в какую-то игру. Я не думал, что вы принимаете все всерьез.

– Наверно, ты считаешь меня сентиментальной, и тебе это не нравится. Ты всегда говоришь, что в сентиментальности нет логики.

– Но разве я говорил, что это преступление?

– Я расстроилась из-за того, что он так плохо выглядит и у него дрожит голос. Потому что у меня такое чувство, будто мы никогда больше не увидимся. Вот почему я расплакалась, когда он сказал о белках. Я почувствовала: он знает, что этого никогда не будет. И поэтому не смогла сказать, что приду на них посмотреть.

– Будь сентиментальной сколько тебе угодно, любимая, но постарайся не быть мрачной. С тобой ничего не случится. Декан сказал мне, что твой доктор – лучший в штате.

– Но я думала не о себе. Я думала о Генри. Он неважно выглядит.

– Он стареет – вот и все.

Квартирная хозяйка обрадовалась им и настояла, чтобы они выпили с ней чашку чая на скорую руку.

– А как вы собираетесь назвать ребенка? – спросила она Анни.

– Рози Мария.

– Рози Мария?

– Да. Мне кажется, это похоже на нить хорошеньких бус. И из имени Рози Мария Браун получится славная монограмма для носовых платков: «Р.М.Б.». Похоже на инициалы принцессы.

– Вы странная девушка, Анни. А как вы назовете ребенка, если это будет мальчик?

– Мальчика не будет. Потому что я девушка.

– Бывает, что у девушек рождаются мальчики, знаете ли. – Миссис Хэнсмон подмигнула Карлу.

– Мальчики бывают только у больших, сильных женщин. А у маленьких женщин – девочки.

– Ну и ну!

– С ней бесполезно спорить, миссис Хэнсмон, – вмешался в разговор Карл. – Если Анни хочет девочку, она постарается, чтобы родилась девочка. – Хотя у него не было часов, он взглянул на запястье. – Нам пора идти. Мы не должны опаздывать на последний визит к доктору Анни.

– Генри сказал, что навестит меня в больнице. А вы придете, миссис Хэнсмон?

– Приду во что бы то ни стало, Анни.

Карл пошел регистрироваться, а Анни ждала его, сидя на скамейке в кампусе. Как и год тому назад, ей было грустно. Она завидовала небрежным манерам студентов, их уверенному виду. Как бы ей хотелось быть здесь своей!

«Теперь все это в прошлом, – подумала она. – В любом случае у меня есть то, чего нет у студенток: малыш. Но ведь у них тоже может родиться ребенок, когда они закончат университет. И тогда у них будет и то и другое: чудесные студенческие годы и дети. А я могу иметь только одно».

Правда, Карл сказал, что после окончания университета у него будет практика в Хэрдстоуне. Они смогут нанять кого-нибудь присматривать за ребенком, пока Анни будет ездить на занятия в университет. Она будет студенткой на особом положении, без права на получение степени. Но даже если у них получится, в чем Анни сомневалась, это будет совсем другое.

«Через пару лет, из-за хлопот с ребенком и всего прочего, мне уже не захочется вернуться, – подумалось ей. – Я не буду так страстно желать этого, как сейчас. Сейчас ! Да, никогда у меня не будет таких заветных желаний, как в этом году. Желание учиться, желание писать – одна мечта за другой. Нет, больше никогда…»

Анни увидела, что к ней направляется какая-то студентка. Эта девушка показалась ей знакомой. Сильвия! Значит, она вернулась и переписала свою пьесу! Значит, теперь книгу можно издать. «И тогда у меня будут и ребенок, и опубликованная пьеса!» Анни вдруг ощутила прилив счастья. Она встала, чтобы поздороваться с девушкой, которая шла к ней.

Но это была не Сильвия. Просто издали она показалась похожей на нее.

Карл столкнулся с однокурсником, который был членом студенческого братства. Его звали Кулпеппер, и он был с Юга.

– Как твое расписание? – осведомился Кулпеппер.

– Легкое. Я сдал два зачета в летней школе.

– А у меня все иначе. В прошлом году я завалил два экзамена. Придется сдавать их в этом году вместе с другими предметами. Мне никогда это не осилить. Ну и черт с ним! Кому хочется быть юристом? Только не мне.