Трумен Капоте - Услышанные молитвы. Вспоминая Рождество

Долгий был перекур – прошла почти неделя. Наступил ноябрь, а с ним – внезапные, небывало лютые холода. И в такой холод я вышел под проливной дождь ловить такси. Я бы сидел дома, если бы моя начальница, мисс Виктория Селф, Верховная Жрица городских шалав и мальчиков по вызову, не приказала мне в срочном порядке явиться в контору.

Уму непостижимо, почему эта женщина и ее мафиозные соратники, заколачивая такие деньги, не могут раскошелиться на контору поприличней и ютятся в занюханной двухкомнатной дыре на Сорок второй улице, над магазином порнографических журналов! Конечно, клиенты здесь не бывают, только звонят по телефону. Вот мисс Селф, видно, и решила не тратить понапрасну деньги, которые она качает из своей прислуги – нищих шлюх. Мокрый до нитки, практически утопленник – вода только что из ушей не хлестала, – я прошлепал по скрипучим ступенькам на второй этаж и вновь очутился перед дверью со вставками из матового стекла и ободранной надписью: «Селф-сервис. Входите».

В душной приемной сидели четыре человека. Сэл, невысокий коренастый итальяшка с обручальным кольцом на пальце, был копом, которому мисс Селф иногда подкидывала халтурку. Энди – с виду вполне приличный студентик – недавно вышел условно-досрочно из тюрьмы, где сидел за грабеж (он, как обычно, играл на губной гармошке). Ну и, конечно, Бутч, томный блондинистый секретарь мисс Селф: летний фэйр-айлендовский загар с него сошел, и теперь он был прямо-таки вылитый Урия Хип. Еще там оказалась Мэгги, симпатичная пышечка – когда я последний раз ее видел, она как раз, к вящему негодованию Бутча, вышла замуж.

– Ты подумай, что натворила! – прошипел мне Бутч. – Залетела!

– Брось, Бутч, – взмолилась Мэгги, – чего ты так взъерепенился? Я сама только вчера узнала. Это не помешает делу.

– Ага, то же самое ты говорила, когда тихой сапой выскочила замуж. Мэгги, ты знаешь, как я тебя люблю, но разве можно было такое допустить?!

– Пожалуйста, малыш, успокойся! Обещаю, это не повторится.

Бутч чуть смягчился, пошелестел бумагами на столе и обратился к Сэлу:

– Надеюсь, ты не забыл, что в пять часов у тебя встреча с клиентом в отеле «Сент-Джордж»? Номер 907. Его зовут Уотсон.

– В «Сент-Джордже»! Ну вот… – проворчал Сэл, которому мисс Селф дала прозвище Десять центов: на его стоячий член можно было выкладывать в ряд десятицентовые монетки. – Прикажешь тащиться в Бруклин по такой погоде?

– Клиент на пятьдесят долларов.

– Надеюсь, без извращений? Я сегодня не расположен ко всяким извращениям.

– Никаких извращений. Простой Золотой дождь. У джентльмена в горле пересохло.

– Что ж, – сказал Сэл, подходя к кулеру в углу и доставая одноразовый стаканчик. – Тогда надо подзаправиться.

– Энди!

– Да, сэр!

– Спрячь эту несчастную гармошку в карман и больше не доставай.

– Да, сэр!

– У вас, хулиганов, в тюрьме других занятий нет? Татухи бить да на губной гармошке играть?

– У меня, между прочим, ни одной наколки…

– Не препирайся!

– Да, сэр, – смиренно ответил Энди.

Бутч переключил внимание на меня; выражение его лица стало еще самодовольнее, из чего я сделал вывод, что он обладает неким тайным зловещим знанием касательно моей судьбы. Он нажал кнопку звонка на столе и сказал:

– Мисс Селф ожидает.

Мисс Селф как будто и не заметила моего появления; она стояла у окна спиной ко мне и смотрела на дождь. Тонкие седые косы обвивали ее узкий череп, дородное тело, как обычно, было упрятано в синий саржевый костюм. Она курила сигариллу.

Наконец мисс Селф медленно повернула голову в мою сторону.

– Фот как, – произнесла она с легким намеком на былой немецкий акцент. – Вы же насквозь промокли! Нехорошо. У вас нет плаща?

– Понадеялся на Санта-Клауса, а он так и не подарил.

– Нехорошо, – повторила она, шагнув к столу. – Вы недурно зарабатываете и вполне можете позволить себе плащ. Фот, – сказала она, извлекая из ящика бутылку любимого транквилизатора – текилы – и две рюмки.

Пока она разливала текилу, я в очередной раз подивился строгому убранству кабинета, обставленного скупее, чем тюремная камера: здесь почти не было мебели и каких-либо украшений – за исключением письменного стола, пары стульев с прямой спинкой, настенного календаря с рекламой «Кока-колы» и картотечных шкафчиков вдоль одной стены (ах, вот бы мне дорваться до такого шкафчика!). Единственным предметом роскоши в поле моего зрения оказались золотые часики «Картье» на запястье у мисс Селф: они смотрелись на ней странно и чужеродно. Я принялся гадать, откуда у нее такие часы – может, какой-нибудь богатенький клиент конторы подарил?

– Ваше здоровье! – сказала она, одним махом опустошила рюмку и передернула плечами.

– Ваше здоровье.

– Что ж, – сказала она, затягиваясь сигариллой, – вы, вероятно, помните наш первый разговор, когда вы изъявили желание стать сотрудником конторы. Вас порекомендовал Вудроу Гамильтон. Увы, он больше у нас не работает.

– Неужели?

– Да. Он серьезно нарушил Устав. Именно об этом я и хочу с вами поговорить. – Она прищурила бледные тевтонские глаза; я почувствовал легкое головокружение – как перед допросом у коменданта концлагеря. – Я уже рассказала вам о наших правилах, но давайте на всякий случай освежим вашу память. Напомню про самое главное. Во-первых, за любую попытку опорочить честь или шантажировать клиента вас ждет суровое наказание.

Я невольно представил себе распухший труп утопленника в реке Гарлем.

– Во-вторых, ни при каких обстоятельствах сотрудник не общается напрямую с клиентом: выбор сотрудника, обсуждение стоимости услуг происходит только через нас. В-третьих, и я хочу сделать упор на этом правиле: сотрудник не должен общаться с клиентом в свободное время и вступать с ним в личные отношения. Это никогда не доводит до добра и может привести к очень неприятным последствиям.

Она потушила сигариллу в рюмке с остатками текилы и сделала большой глоток прямо из бутыли.

– Одиннадцатого сентября у вас состоялось свидание с неким мистером Эпплтоном. Вы провели с ним час в номере «Йельского клуба». Заметили что-нибудь необычное?

– Вроде нет. Он удовлетворил меня орально, никаких ответных действий с моей стороны не ждал. – Я умолк, по ее недовольному лицу поняв, что она ожидала услышать больше. – Ему лет шестьдесят с небольшим, в хорошей форме. Вел себя добродушно, много говорил – рассказал, что вышел на пенсию и живет на ферме со второй женой. Скот разводит…

Мисс Селф нетерпеливо меня перебила:

– Он дал вам сто долларов, так?

– Так.

– А что еще?

Я решил не врать.

– Свою визитку. Сказал, будет ждать меня в гости – если я захочу подышать свежим деревенским воздухом.