Джозеф Конрад - Личное дело. Рассказы (сборник)

Заселяют миссис Гарри в гостиницу, аккурат напротив скал; она пулей наверх, к окну, и, только увидев крушение, разревелась, что есть мочи. Не уймется, пока не взойдет на борт к своему Гарри. Клути как только ее не успокаивал… Ну же, поешьте немного, и пойдем разузнаем, что да как.

Он вывел Джорджа из комнаты: понимаешь, нельзя ей на борт, а вот я должен туда попасть. Прослежу, чтобы он уж слишком на судне не задерживался. Давай-ка найдем, кто тут главный на спасательной шлюпке… Джордж плетется за ним, а самого то и дело дрожь пробирает. Волны омывают старый причал; не слишком ветрено, над заливом штормовое, мрачное небо. Во всем мире один только буксир устремляется в открытое море, каждую минуту то вздымаясь на волнах, то пропадая из виду, размеренно, как исправный часовой механизм.

Они идут к старшине шлюпки, и тот говорит: да! Они вот-вот выйдут. Нет, команде пока ничего не угрожает. А вот у корабля шансов мало. Однако если ветер снова не разыграется и море будет спокойно, то можно будет что-то предпринять. После уговоров он согласился взять Клути на борт; вроде как срочное сообщение от владельцев капитану.

Всякий раз, когда Клути смотрит на небо, ему становится легче – такое оно грозное. Джордж Данбар бродит за ним весь бледный и молчит. Клути выводит его на пару рюмок, и мало-помалу тот начинает приходить в себя… «Так-то лучше, – говорит Клути, – а то прям ходячий мертвец, черт меня дери. Тебе бы ликовать да шляпу подбрасывать. Мне самому хочется выйти на улицу и веселиться. Брат твой в безопасности, с судном покончено, и мы, наконец, заживем».

«Уверен, что покончено? – спрашивает Джордж. – Если судно спасут, это будет катастрофа после всех мучений, которые я испытал с тех пор, как мы впервые заговорили о этом, и – и – и снова это искушение… Мы же здесь ни при чем, или как?»

«Ни при чем, конечно, – успокаивает Клути. – Твой же брат сам командовал. Это само провидение!» Джордж только охнул… «Ну хорошо, будем считать, это дело рук самого дьявола, – говорит Клути бодро. – Ради бога! Ты в этом замешан не больше, чем нерожденный младенец, старый ты тюфяк…» Клути так распирало, что он уже почти полюбил Джорджа Данбара. Ну, да. Так и было. Не то чтобы он уважал своего компаньона. Но проникся к нему.

Они возвращаются чуть не вприпрыжку в гостиницу и видят: жена капитана стоит у распахнутого окна, смотрит на судно, будто готова выпорхнуть и перелететь к нему через всю гавань… «Послушайте, миссис Данбар, – кричит Клути, – вам туда нельзя, зато я отправляюсь. Что-нибудь передать? Не стесняйтесь. Я все слово в слово донесу. А если захотите ему поцелуй передать, так я готов, доставлю в лучшем виде, черт меня дери».

Его болтовня рассмешила миссис Гарри… «Ах, любезный мистер Клути, вы человек спокойный, рассудительный. Образумьте там его. Он бывает неуступчив, а ведь этот корабль ему так дорог. Передайте ему, что я здесь – и не свожу с него глаз…» – «Можете на меня положиться, миссис Данбар. Только вот окошко прикройте, вот и умница. А то ведь наверняка простудитесь. И какая тогда капитану радость, если, покинув тонущий корабль, он вернется, а вы со своим кашлем и насморком не сможете даже сказать, как вы счастливы. И если вы найдете мне кусочек пластыря покрепче, приклеить дужки очков к ушам, то я сразу и пойду…»

Даже не знаю, как он до туда добрался. Но весь мокрый, растрепанный, аж дух от волнения перехватывает, он таки добрался. Судно накренилось, волны бьют через борт, но почти не раскачивают – так, нервишки пощекотать. Матросы сгрудились на носовой рубке – штормовки блестят, лица изможденные. Как! Мистер Клути! Откуда, черт возьми?.. «Ваша жена тут, на берегу, глаз не сводит», – выпалил Клути. Потом они еще перекинулись парой фраз, капитан Гарри под впечатлением, экий у брата компаньон отважный, и как мило с его стороны вот так к нему броситься. Рад, что есть с кем поговорить… Дело плохо, мистер Клути. А Клути прям возликовал, такое услышав. Капитан Гарри сделал все что мог, но когда попытался встать на якорь, цепь и порвалась. Потерять корабль – такое испытание. Но придется смириться. Капитан то и дело вздыхает. Клути уже и не рад, что приплыл, он на этом тонущем корабле ни жив ни мертв. Они спрятались от ветра под шлюпкой, немного в стороне от остальных.

Спасательная шлюпка высадила Клути и уплыла. Должна была вернуться с ближайшим приливом, чтобы забрать команду, – если снять судно с мели возможности не представится. Сумерки сгущались; день-то зимний; небо черное; ветер поднялся. Капитан Гарри в унынии. На все воля Божья. Если суждено судну остаться на этих камнях – значит, так тому и быть. Человеку должно стойко принимать все, что Бог ему посылает… Вдруг голос у него задрожал, и он сжал Клути руку. Шепчет: «Не думал, что так трудно будет с ним расстаться…» Клути оглядывает команду – люди сбились, словно стадо овец, – и думает: «Нет, эти-то не останутся…» Тут вдруг корабль приподняло – и треснуло о камни. Вода поднимается. Все давай высматривать шлюпку. Кто-то разглядел ее вдалеке, а за ней два буксира. А буря снова разыгрывается, и всем уже ясно, что никакой буксир подойти не рискнет.

«Ну все, приплыли», – тихо-тихо говорит капитан Гарри. Клути думает, что за всю жизнь, кажется, ни разу не вымерзал, как сейчас… «А мне кажется, – бурчит капитан Гарри, – что жизнь для меня сейчас всякий толк потеряла…» – «Ваша жена на берегу сейчас, смотрит на нас», – говорит Клути… «Да. Да. Бедная моя старушка смотрит на то, что осталось от нашего корабля. Это же дом наш».

Клути-то главное, что судну кранты, остальное побоку, только бы еще оказаться подальше от этого места. Чуть судно шелохнется, у него дух в глотке перехватывает. Ну и весело ему от страха тоже немного. Капитан его отводит в сторонку… Нам тут спасательной шлюпки ждать не меньше часа. Послушай, Клути, раз уж ты тут и такой прыткий, сделай для меня кое-что… Говорит, что в капитанской кабине на корме есть один такой ящичек с важными бумагами и шестьдесят соверенов в маленьком холщовом кошельке. Просит Клути за этим делом сходить. Он вниз не спускался с того момента, как наехали на скалы, думает, что все судно на щепки развалится, стоит ему от него глаз оторвать. И команда вся перепугана – оставит он их, так те, стоит судно тряхнуть как следует, запаникуют, начнут спускать шлюпки, кто-то обязательно потонет. Если нужен свет, у меня на полке два-три коробка спичек, говорит капитан Гарри. Только руки свои мокрые вытри перед тем, как их выщупывать.

Клути от поручения не в восторге, но и праздновать труса тоже не хочется – пошел, короче. Вся палуба залита, от шагов аж брызги разлетаются; а тут еще и стемнело. Вдруг возле грот-мачты кто-то хвать его за руку. Стаффорд. А он и думать забыл о Стаффорде. Капитан Гарри говорил, что помощник, мол, не ахти, но не более того. Сперва Клути и не признал его в штормовке-то. Видит: лицо белое, глаза вытаращил… «Довольны, мистер Клути?» Клути подмывает посмеяться над этим нытиком, он отдергивает руку. Но парень тащится вслед за ним на корму, потом увязывается вниз в кают-компанию тонущего судна. И вот они, два сапога пара, стоят, едва друг друга видят… «Уж не хочешь ли ты сказать, что это твоих рук дело?» – говорит Клути…