Джозеф Конрад - Личное дело. Рассказы (сборник)

Взбираются они на борт, и старшина говорит Клути, чтоб тот шел по одному борту, а сам он по другому пойдет – чтоб капитана не проглядеть… «И руками там тоже пошарьте, – говорит, – он, может, упал и лежит без чувств где-нибудь на палубе…» Когда Клути добрался до кают-компании на корме, старшина уже там, вглядывается, принюхивается. «Чувствую, дымом оттуда тянет, – говорит. И как закричит: – Вы здесь, сэр?» – «Тут криком делу не поможешь», – говорит Клути, а у самого сердце в пятки уходит… Спускаются вниз. Темно, хоть глаз выколи. Крен такой, что старшина по дороге в каюту капитана поскользнулся – и кубарем вниз. Клути слышит, как тот вскрикнул, будто расшибся сильно. Что случилось, спрашивает. А старшина тихо так отвечает, что упал он на капитана, а лежит тот без чувств. Клути, ни слова не говоря, давай шарить по полкам – спички ищет. Нашел, чиркнул и видит, как старшина в своем пробковом жилете склонился над капитаном Гарри… «Кровь», – говорит старшина, и тут спичка догорает.

Погодите-ка, говорит Клути, я фитильки из бумаги скручу… Он нащупывает корешки книг на полках. И вот он стоит и поджигает один фитилек от другого, а старшина меж тем переворачивает бедного капитана Гарри. «Мертв, – говорит. – Застрелился. Вот револьвер…» Протягивает Клути, который осматривает его, прежде чем положить в карман, и замечает табличку на рукоятке «Г. Данбар»… «Его собственный», – бормочет. «А чей же еще?!» – рявкнул старшина. «Глядите, он и штормовку свою длинную в каюте оставил, прежде чем войти. Но что это за груда сожженных бумаг? Зачем ему понадобилось жечь корабельные документы?» Клути все это видит, ящички выдвинуты, и просит старшину хорошенько все осмотреть… «Нет ничего, – говорит тот. – Все вычистил. Кажется, вытащил все, что мог, и сжег. Спятил, вот что. С ума сошел. А теперь и в живых его нет. Вам придется сообщить жене…»

«Да я будто сам рехнулся», – выпалил Клути, и старшина взмолился, чтобы он, ради Христа, собрался, а сам вытаскивает его из каюты. Им пришлось оставить тело, и, как оказалось, они как раз успели до яростного шквала. Клути затащили в спасательную шлюпку, старшина следом запрыгивает. «Поднять якоря! – кричит. – Капитан застрелился…»

Клути сам как мертвый – ничего не чувствует. Стаффорд ущипнул его раз, другой, но тот и виду не показал. Почти весь Вестпорт собрался на старом пирсе посмотреть на спасенных, и когда шлюпка причалила, их встретил радостный гвалт, но старшина крикнул что-то, и голоса стихли, все примолкли. Как только Клути встал на твердую землю, он вновь стал самим собой. Старшина пожал ему руку: «Бедная женщина, ох бедняжка, может, сами ей скажете?»

«Где помощник?» – спрашивает Клути. Он последний, кто разговаривал с капитаном… Кто-то бежит вперед – команду в миссию повели, где их ждали тепло и постель, – и вот кто-то бежит вперед по причалу и нагоняет Стаффорда… Вот он! Вас спрашивает агент судовладельца… Клути берет того под руку и уходит в сторону рыболовной гавани… «Полагаю, я вас верно понял. Вы хотите, чтоб я о вас позаботился», – говорит. А тот весь обмяк, едва на ногах держится, но мерзко так осклабился: «Это в ваших интересах, – бормочет, – но без фокусов, мистер Клути, без фокусов – мы ведь уже на берегу».

«Тут в пятидесяти ярдах полицейский участок», – говорит Клути. Он заворачивает в трактир, вталкивает Стаффорда внутрь. Из-за стойки выбегает хозяин… «Это помощник капитана севшего на мель судна, – объясняет Клути. – Прошу вас позаботиться о нем сегодня». – «А что с ним?» – спрашивает хозяин. Стаффорд стоит, прислонившись к стене, выглядит погано. «Ничего особенного, – отвечает Клути, – вымотался, конечно… Все расходы беру на себя, я агент судовладельца. Загляну проведать его через часок-другой».

Клути идет в гостиницу. Новости сюда уже добрались, и у двери его поджидает Джордж, белый как простыня. Клути молча кивнул ему, и они зашли. Жена Гарри стояла на лестнице и, как увидела, что зашли только эти двое, всплеснула руками и метнулась в свой номер. Сказать ей никто не отважился, но мужа с ними не было, и она, конечно, все поняла. Клути слышит жуткий крик… «Пойди к ней», – говорит он Джорджу.

Оставшись один в своей гостиной, Клути наливает бренди и думает, как быть. Тут приходит Джордж… «С ней хозяйка», – говорит. И давай по комнате круги наворачивать, руками машет, бормочет что-то бессвязное, а лицо у самого каменное, таким Клути его и не видал никогда прежде… «Мы должны, должны. Погиб – единственный брат. Что ж, отмучился. Но мы-то живы», – говорит и сверкает на Клути сухими глазами горячечными. «Надеюсь, ты не забудешь отбить с утра телеграмму своему приятелю, что мы прибудем по некоторому…» Это он про того, с патентованными пилюлями. «Смерть смертью, а дела надо делать, – не умолкает Джордж. – Да и руки у меня чистые – посмотри». – И протягивает Клути ладошки. Спятил, думает Клути. Хватает его за плечи, и давай трясти: «Черт тебя подери! Да если б ты умел поговорить со своим братом, если б у тебя духу хватило хоть раз с ним поговорить, нравственное ты животное, он бы жив сейчас был!» – кричит.

Джордж таращится на него и вдруг как разревется. Падает на кушетку, лицо в подушку, и рыдает, как ребенок… Так-то лучше, думает Клути, и оставляет его, а хозяину говорит, что, мол, пойдет он, дела у него кое-какие вечером. Супруга хозяйская, сама вся зареванная, ловит его на ступенях: «О, сэр, бедная леди сойдет с ума…» Клути отбрехался кое-как, а сам думает: «Ну уж нет! Она справится. Если кто тут и может с ума сойти, так это я. Не от горя люди с ума сходят, а от треволнений». Тут-то Клути как раз и ошибся. Миссис Гарри здорово подкосило, что муж свел счеты с жизнью, считай, прямо у нее на глазах. Так эти мысли ее замучили, что через год пришлось несчастную свезти в желтый дом. Тихая была, тише воды – незлобивая такая хандра. Довольно долго прожила еще, кстати.

И вот шлепает Клути по улице, дождь льет, ветер завывает. Вокруг – ни души, все уже по домам угомонились. Трактирщик выбегает встретить его в передней и говорит: «Не сюда. Он в другой комнате. Никак нам его не уложить было. Он там, в маленькой гостиной. Мы ему огонь зажгли…» – «И налить не забыли, – говорит Клути. – Я за выпивку платить не обещался. Много уже?» – «Два стакана, – отвечает, – но это ничего, мне для моряка после кораблекрушения не жалко…» Клути на это только ухмыляется: «Да ладно тебе. Он сам заплатил». Трактирщик только глазами моргает. «Выдал он тебе золотой, а? Признавайся!» – «Ну и что такого? – взвизгнул тот. – Тебе-то что? Всю сдачу получил он со своего соверена, как положено».

«То-то же», – говорит Клути. Проходит в гостиную и видит нашего Стаффорда: волосы дыбом, рубашка и штаны хозяйские, босые ноги в шлепанцах, сидит у огня. Как увидел Клути, так глаза и опустил.