Бетти Смит - Милочка Мэгги

— Эй, Мик-Мак!

— В чем дело, Патрик?

— Чувствуешь ветер? Это кинуки… Как там тот аспид его называл? Ах да! Шинук!

— Прощай, — сказал Мик-Мак.

— Ты куда?

— Я просто говорю, что по-эскимосски это означает «прощай». Разве ты не так говорил?

— К черту ковер. День настал. Пойдем.

Они вернулись в дом.

— Послушай, О’Кроули, — обратился Пэт к жене, — сегодня мы не сможем выбить ковер.

— А почему нет, муженек милый?

— Потому что мне нужно похоронить своего зятя.

— Но он уже три недели как умер.

— Значит, мы припозднились, — увидев потрясенное выражение на лице жены, Пэт довольно осклабился.

— Может быть, пока ты занят, ковром займется мистер Мак?

— Он пойдет со мной. Мне нужен свидетель.

Пэт нес урну с прахом в бумажном пакете. Пересаживаясь с трамвая на метро, они добрались до Манхэттена.

— Где ты собираешься его похоронить?

— Развеять с высоты, где ветер и птицы.

— С Вулворт-билдинг? [73] Небоскреб в Нью-Йорке, самое высокое здание мира в 1913–1930 гг.

— Дурак чертов! — сухо ответил Пэт.

Они сели на маленький паром, который довез их до острова Бедлоу. Пэт был крайне удивлен, что им пришлось заплатить за проезд.

— Заплати ты, — приказал он Мик-Маку. — Я оставил деньги в другом костюме.

Мик-Мак знал, что у Пэта не было другого костюма, но все равно заплатил.

— Ты собираешься похоронить его с парома?

— Нет. Со статуи Свободы. Мы поднимемся на факел и сделаем это оттуда.

— Но я боюсь высоты.

— Ты специально ждал случая, чтобы мне об этом сказать?

— Но ты не говорил мне, куда мы собираемся.

— Почему ты все время споришь?

Лифт поднял их до пьедестала, откуда им предстояло карабкаться по винтовой лестнице. Мик-Мак начал отставать. Пэт оглянулся. Коротышка весь побледнел и прижимал руку к сердцу. Ему явно было тяжело дышать.

Пэт ощутил укол жалости. «Я и не замечал, что он так постарел. И сил у него явно поубавилось». Он вернулся к Мик-Маку.

— Старина, мне так совестно, что я тебя сюда затащил, ведь у тебя на это уже сил нет. Дай я тебя обхвачу и помогу подняться.

К удивлению Пэта, Мик-Мак расплакался.

— Тебе очень больно, дружище? — участливо спросил он.

— Нет. Это оттого, что ты так ласково со мной говоришь, от доброты твоих слов. Это на тебя не похоже. Я больше не знаю тебя, злонамеренный незнакомец.

Пэт вышел из себя:

— Вот мне награда за мою доброту — от твоего брата только такого и жди. Вот! Неси сам, чертов дурак! — Пэт сунул урну Мик-Маку. — Всю работу на меня скинул! Давай, пошел! И чтобы больше никаких мне жалоб.

Коротышка посмотрел на Пэта снизу вверх и расплылся в улыбке.

В те дни посетителям разрешалось подниматься на факел. Пэт с Мик-Маком медленно, преодолевая мучения, карабкались вверх по руке. Факел вмещал двенадцать человек, но в тот раз Пэт с Мик-Маком оказались единственными посетителями.

Ветер дул ужасающий. Им пришлось придерживать шляпы, а с урны сорвало бумажный пакет.

— Дай мне! — проорал Пэт против ветра, — пока не уронил. — Мик-Мак отдал ему урну.

Над головой мисс Свободы носились сотни чаек, которые с криками нарезали круги, закладывали виражи и пикировали вниз.

— Смотри, какие голуби! — сказал Мик-Мак.

— Это не голуби! — проорал Пэт.

— А кто тогда? — прокричал в ответ коротышка.

— Кто угодно, только не голуби! Сними шляпу!

— Что?

— Сними шляпу! И мою подержи. — Волосы у обоих тут же стали дыбом от ветра.

Пэт склонил голову и тихо обратился к урне. Мик-Мак решил, что тот читает поминальную молитву. Он опустил глаза и тоже прочитал молитву. Но Пэт не молился, он прощался с мужем дочери.

«Клод, ты хотел, чтобы тебя развеяли с высоты, и это самое высокое место, куда я смог забратся. И ты хотел, чтобы тебя развеяли над морем. Вот тебе целый океан. И здесь даже птицы есть — именно такие, как ты любишь. Упокой, Господи, твою душу».

Пэт снял с урны крышку. Не успел он высыпать прах, как ветер выхватил его из урны почти весь целиком. Пэт на мгновение пришел в ужас. Он был всего лишь крошечной точкой посреди криков чаек, ветра и бесконечности неба и моря.

«Есть вещи, которых мне знать не дано, — подумал он, — и да простит мне Господь мои грехи».

Мик-Мак закричал:

— Скажи что-нибудь! Ради бога, скажи что-нибудь! Нельзя, чтобы он ушел без напутствия! Скажи что-нибудь!

— Что? — проорал Пэт.

— Прощай! Прощай! — выкрикнул Мик-Мак.

И замахал Пэтовой шляпой. Ветер подхватил ее и унес в море.

На этом терпение Пэта лопнуло. Он схватил урну, в которой еще оставалось немного праха, и изо всех сил запустил ее в ветер.

— Я вас всех закопаю! — крикнул Патрик Деннис Мур.

Струнный смычковый инструмент, прообраз скрипки. — Здесь и далее прим. пер.

В католической традиции — покровитель путешественников.

Двухместный двухколесный экипаж, названный по имени своего изобретателя Джозефа Хэнсома. Кучер располагался сзади пассажиров сверху, вожжи пропускались сквозь специальные скобы на крыше.

Одноколесный велосипед.

Презрительное прозвище ирландцев.

Американский писатель, поэт, журналист и священник. Типичный «элджеровский герой» — бездомный мальчик, который достигает успеха с помощью тяжелого честного труда и благородных поступков.

Здесь никого нет ( нем .).

Проклятый ирландец ( нем .).

Политическое общество Демократической партии США в Нью-Йорке.

1 м и 47 см.

36 кг.

От франц. boule de neige — «снежный шар», декоративный кустарник, сорт калины.

Девятина, или новенна — чтение определенного набора молитв в течение девяти дней подряд.

Правильно: консуммирован. Консуммация брака — вступление супругов в брачные отношения.

Первая закладная (ипотека) дает преимущество кредитору при погашении долга.

Спортивный пиджак, чаще всего из твида, с ремнем из той же ткани, что и сам пиджак, клапанами на карманах, складками для свободы движения, накладками из кожи на плечах и локтях.

Вымышленный персонаж газетных комиксов, выходивших с 1902 г. по начало 1920-х. Бастер Браун и его подружка Мэри Джейн носили красивую одежду и обувь, характерную для детей из обеспеченных семей Нью-Йорка, в частности, блузы с отложными воротниками.

Папоротник ( англ .). У остальных детей имена переводятся как «роза», «фиалка», «маргаритка» и «лилия».

Роман американской писательницы Луизы Мэй Олкотт (1832–1888) о жизни четырех сестер.