Данте Алигьери - Божественная комедия. Чистилище

76. Тогда тот дух, что говорил сперва,
Так начал вновь: – Твои мольбы – прилука
Мне щедрым быть, как скуп ты на слова. [533]

79. Твой к нам приход столь верная порука
В любви к тебе небес, что буду ль скуп
Я на слова? Так знай: Я Гвид дель Дука. [534]

82. От зависти так сердцем я огруб.
Что если радость делали другому,
Я весь бледнел и зеленел, как труп.

85. Что сеял я, – такую жну солому! [535]
О род людской! зачем так любишь т о ,
В чем есть запрет сообществу чужому? [536]

88. Сей дух – Риньер, честь Кальболи! Слито
В нем все, чем славен этот дом: удела
С ним равного там не стяжал никто. [537]

91. Но кровь его ль там ныне оскудела —
От Рено к взморью и от гор до По [538] —
Всем тем, чт о нужно для забав и дела? [539]

94. Нет, в тех пределах так все заросло [540]
Зловредным терном, что уж благочинья [541]
Там поздно ждать, где так окрепло зло.

97. Где добрый Лиций? Гвидо ди-Карпинья?
Арриг Манарди? Пьер ди-Траверсар? [542]
О, Романьолы, выродки бесчинья! [543]

100. Болонья даст ли вновь нам Фаббро в Дар?
Вновь явится ль в Фаэнце новобранец,
Как Бернардин, пахавший в поле пар? [544]

103. О! не дивись, что плачу я, Тосканец!
Я вспоминаю Гвидо Прата, с кем
Жил Уголино д'Аццо, чужестранец,

106. И славного Тяньезо с домом всем,
Род Анастаджи с родом Траверсара
(Фамилии, что вымерли совсем). [545] —

109. Дам, рыцарей, дела их, полны жара,
Вселявшие любезность и любовь [546]
Там, где теперь в сердцах вражда и свара. [547]

112. О Бреттинор! зачем в стране ты вновь,
Когда твой род, чтоб не погибнуть в сетях,
Со многими бежал, спасая кровь? [548]

115. Ты прав, Баньякаваль, что вымер в детях!
Но худо, Кастрокар, a хуже ты
Живешь, о Коньо, множа графов этих! [549]

118. Вы, коль падет ваш Дьявол с высоты, —
Воспрянете, Пагани! но исправить
Уж вам нельзя всей вашей черноты. [550]

121. О Уголин де'Фантоли! Прославить
Ты должен Бога, что не ждешь детей,
Чтоб честь твою развратом обесславить.

124. Иди ж, Тосканец! Слезы лить скорей [551]
Пристойно мне, чем длить свое томленье:
Так давит грудь мне горе тех речей! [552]

127. Хор добрых душ, услышал, без сомненья,
Шаги мои и, молча, подтвердил,
Что верное мы взяли направленье. [553]

130. Когда ж с вождем один я проходил, —
Как гром, когда тверд, молния осветит,
Навстречу нам вдруг глас проговорил:

133. – Всяк умертвит меня, кто в мире встретит! [554]
И вдаль ушел, как гром в ущельях скал,
Когда ему гул эха с гор ответит.

136. Едва ушам он нашим отдых дал,
Как новый глас, как бы с вершины Тавра
За громом гром, загрохотав, сказал:

139. Я в камень превращенная Аглавра! [555]
И шаг назад я сделал, устрашен, [556]
Чтоб стать под сень Виргилиева лавра.

142. Уж воздух вновь затих со всех сторон,
И вождь: – Узда то вашему порыву, [557]
Чтоб из границ не порывался вон.

145. Но вы, хватая адскую наживу, [558]
– Приманкой той враг древний манит вас. —
Не внемлете узде той, по призыву

148. Вас призывает небо и, кружась,
Бессмертные красы свои вам кажет; [559]
Но в землю устремили вы ваш глаз, [560]

151. Доколе вас Всевидец не накажет.

1. Как много в небе между часом третьим
И дня началом видно сферы той,
Что век кружит, подобно резвым детям,

4. Пути так много в тверди голубой
Светилу дня пройти осталось к ночи;
Был вечер там, здесь полночь предо мной. [561]

7. Лучи в лицо нам ударяли косо; [562]
Мы направлялись прямо на закат.
Прошедши путь немалый от откоса. [563]

10. Почуяв, что сильней лицо томят
Сиянья мне, чем прежде, я вопроса [564]
Не разрешил, неведомым объят,

13. И руки поднял я броней к вершине,
Сложивши их в защиту пред челом,
Чтоб лишний блеск ослабить в их твердыне.

16. Как от воды иль зеркала скачком
Луч прядает в противном направленье,
Вверх восходя под самым тем углом,

19. Под коим пал, и в том же отдаленье
От линии, куда идет отвес
(Как учит нас в науке наблюденье), [565]

22. Так поражен я был лучом с небес,
Здесь преломившимся, как мне казалось,
И отклонил я тотчас взор очес.

25. – Отец мой милый! Что такое сталось,
Что защитить очей не в силах я? [566]
Так я спросил: – Не солнце ль приближалось?

28. И он: – Не диво, что небес семья
Твое слепит еще столь сильно зренье: [567]
Посол грядет позвать нас в те края. [568]

31. Уж близок час, узришь сии виденья
Не с тягостью, но с чувством огневым,
Сколь сил тебе дано от Провиденья. [569]

34. Тут стали мы пред Ангелом святым,
И кротко рек он: – Шествуйте в обитель
По ступеням уж менее крутым.

37. Со мной взбираться стал по ним учитель,
И «Beati miseri Cordes» хор
Воспел в тылу и «слава, победитель!» [570]

40. Мы оба шли одни по высям гор,
И я, и вождь, и пользу я задумал
Извлечь себе, вступя с ним в разговор.

43. И думал я: спрошу его, к чему, мол,
Романский дух упомянул: запрет
Сообществу? И я спросил, что думал. [571]

46. И он на то: – Познав, в чем высший вред
Его греха, он этим нас желает [572]
Предостеречь от горших слез и бед.

49. Пока в вас душу только то прельщает, [573]
Что обществом дробится вновь и вновь, —
Как мех, в вас зависть вздохи вызывает. [574]

52. Но если б к миру высшему любовь [575]
Всегда горе влекла желанье ваше, —
Вам этот страх не мог бы портить кровь,

55. И чем вас больше там зовущих «наше»,
Тем больше каждому дается благ,
И тем сильней горит любовь в той чаше. [576]

58. – Во мне мой глад не только не иссяк,
Но стал, – я рек, – сильней, чем был дотоле,
И ум объял сомненья больший мрак.

61. Как может быть, что благо, чем в нем боле
Владетелей, сильней их богатит,
Чем если бы далось немногим в доли?

64. И он: – За то, что лишь земное зрит
Рассудок твой, извлек ты мысль незрелу,
Что будто здесь свет правды мраком скрыт. [577]

67. Но Благо то, – Ему же нет пределу, [578]
Ни имени, – к любви так точно льнет,
Как солнца луч к светящемуся телу. [579]