Фил Розенцвейг - Левое полушарие – правильные решения. Мыслить и действовать: как интуиция поддерживает логику

Очень удобно начать с того, что большинство предприятий терпят крах, обнаружить наличие когнитивных предрассудков, а затем утверждать, что одно есть следствие другого. Но этот силлогизм не выдерживает критики. Еще хуже, что, поддерживая миф о когнитивных предубеждениях как основной причине неудач, мы отвлекаемся от понимания того, как успешно управлять рисками и находить пути использовать возможности, одновременно ограничивая свои потери.

Чтобы ознакомиться с примером удачного запуска нового бизнеса, давайте рассмотрим VMware. Сегодня VMware – один из лидеров в бурно развивающейся области облачных технологий. Компания быстро выросла и получила значительную прибыль, но из этого мы не должны делать вывод, что все их действия были блестящими. Давайте не будем совершать ошибку, выбирая победителя и раскручивая его деятельность в обратном направлении. В той степени, в которой можем, мы должны попытаться отрешиться от конечного успеха и посмотреть на решения, принятые на ранних этапах.

История VMware началась в 1970-х годах. На компьютерном небосклоне доминировали мощные, но большие и дорогие компьютеры IBM. Чтобы предлагать их клиентам с большей экономической эффективностью, IBM первой ввела практику временной аренды (она стала ненужной после программного прорыва – виртуализации ). Теперь мэйнфреймы можно было разделять на несколько операционных сред, и каждая использовала отдельную операционную систему и прикладное программное обеспечение. Несколько пользователей делили один компьютер, причем каждый с ощущением, что использует всю машину. [342]

К 1990 году усовершенствования в технологии производства микропроцессоров привело к отходу от мэйнфреймов IBM к сетям ПК и серверам, по большей части работавшим на семействе чипов Intel, известных как x86. К сожалению, эти чипы не предназначались для обеспечения виртуализации. Причина проста: никто не предполагал, что это необходимо. В то время ПК были маленькими и недорогими, и если клиент хотел увеличить количество компьютеров, он мог запросто это себе позволить. Однако с ростом мощности ПК, когда компании начали полагаться на сети серверов, то недоиспользование и неэффективность, отличавшие мэйнфреймы IBM, распространились на x86.

В Стэнфордском университете профессор информатики Мендель Розенблюм и команда аспирантов изучали виртуализацию с помощью архитектуры машины MIPS CPU, построенной в Стэнфорде. Они задались вопросом, смогут ли виртуализировать архитектуру x86. Сначала интерес носил преимущественно теоретический характер. Розенблюм вспоминал: «Мы рассматривали проект. Это был вызов – сделать то, что считалось невозможным, виртуализировать x86. Мы были уверены, что виртуализация x86 может оказаться полезной, но совершенно не представляли чем . Нам нравилось, что наше занятие отличалось от исследований других людей и что у нас есть свое пространство». [343]

Идея виртуализации чипов x86 оказалась настолько интересной, что Розенблюм сложил с себя академические обязанности и начал работать с двумя учениками, Эдом Буньоном и Скоттом Дивайном. Жена Розенблюма Дайана Грин была опытным предпринимателем из Кремниевой долины и помогала им в вопросах бизнеса. Она порекомендовала нанять пятого человека, Эда Ванга, знакомого докторанта из Беркли, у которого имелся опыт работы в промышленности. «Когда мы начинали, это был настоящий научный эксперимент, – вспоминал Розенблюм. – Мы не знали, сумеем ли справиться. Мы думали, что сможем получить нечто работающее, но боялись, что оно будет работать слишком медленно, так что окажется неинтересным. Основной вопрос – сможем ли мы заставить его работать настолько быстро, чтобы возможно было практическое использование. И мы начали».

В результате в 1998 году было создано предприятие с высокой долей неопределенности дальнейших перспектив. Сложно было понять, осуществима ли идея технически, и даже если да, никто не знал, будут ли новые продукты коммерчески жизнеспособными. Поскольку исследователи не понимали, как продукт будет выглядеть или сколько стоить, то и не представляли себе потенциальный рынок. Потом встал вопрос о конкуренции. Разработав успешный продукт, они неизбежно столкнутся с сильным противодействием со стороны конкурентов, а ведь некоторые из них богаты и могущественны и запросто потопят новый бизнес.

Учитывая все риски и многое другое, на что группа не могла повлиять, она создала мастерскую на минимум ресурсов. Исследователи начали без внешнего финансирования, опираясь на собственные средства и взносы некоторых друзей. Ключевой фразой той ранней стадии было быстро провалиться . Если новый продукт не будет работать, они хотели быстро об этом узнать, чтобы прекратить этим заниматься и не тратить время и деньги. Поэтому никого не нанимали, всего пять сотрудников, и сводили к минимуму все затраты. Первый офис находился в скромном помещении над сырной лавкой на краю торгового центра, и его с трудом можно было назвать очагом компьютерных инноваций.

Несмотря на неизвестность, основатели были увлечены поставленной задачей. Один из них, Эд Буньон, позже объяснил мне:

Мы пытались совершить скачок в ранее невообразимую область. Даже сотрудники Intel считали, что это невозможно, что архитектура их продукта не виртуализируема. Мы придерживались противоположного мнения.

Наша уверенность основывалась на том, что виртуализация – доминирующий способ работы в мэйнфрейме. Так что эта идея казалась сумасшедшей только в приложении к x86.

Не имело смысла делать нечто слегка отличающееся. Нужно было все разрушить, прежде всего стереотипы. Мы начали VMware с чистого листа, невероятно уверенные в себе с малыми знаниями о том, что предстояло исполнить. Зато мы понимали, где гора и какие пики придется преодолеть». [344]

Мендель Розенблюм и Дайана Грин вселили в команду уверенность, что она стоит на пороге значительного прорыва, что они правильные люди с правильными способностями и энергией, достаточной для свершений. Они делали прыжок в неизвестное, но были уверены, что смогут добиться успеха. Буньон сказал: «Даже в небольшой организации вы должны быть в состоянии сплотить сотрудников и дать уверенность: мы знаем, что делаем, и у нас есть путь, даже если детали пока скрыты в тумане». [345]

В первые дни команда VMware сталкивалась с одной технической проблемой за другой. Целыми днями исследователи сидели перед экраном в поиске возможных решений. «Нам было очень, очень трудно, – вспоминает Розенблюм, а затем быстро добавляет: – Но это было веселое время». [346]Первым препятствием стала техническая осуществимость. Пришлось разделить задачу на куски и справляться с ними по одному. Первая цель – виртуализации x86 для Windows 95. В течение нескольких недель команда трудилась долгие часы, но никак не могла продвинуться. В конце концов, разработчикам удалось загрузить Windows 95 с помощью новой программы. Этот процесс занял восемь часов. Он был слишком медленным, чтобы оказаться коммерчески жизнеспособными, но ведь они только начали. Зато убедились, что решение технически возможно. Розенблюм вспоминал: «Мы уже знали, как сделать, так что теперь нужно было просто вернуться и решить, как сделать быстрее». [347]