Борис Джонсон - Мне есть что вам сказать

Печально, что и эти остатки теоретически могут захватить сотрудники агентства по пищевым стандартам в черных пижамах, вломившись ко мне через окно. А абсурднее всего то, что фетва [284]АПС, как это ни странно, может быть отменена не парламентом, а Брюсселем!

На днях германское правительство приняло решение, что ирга вполне нормальная ягода и что финны едят ее целую вечность, и согласно базовым положениям единого рынка ЕС ирга считается съедобной во всех странах – членах ЕС, включая Британию. Другими словами, запрет АПС оказался бессмысленным. И тут возникает вопрос: в чем смысл этого агентства, которое в 2001 году изобрели лейбористы со штатом в 550 чиновников, оплачиваемых из денег налогоплательщиков? За что мы им платим, когда их кретинские запреты могут отменить благоразумные немцы? В чем их смысл?

Ответ: а смысла никакого. Но если вы захотите понять, каким образом лейбористы создали 530 000 рабочих мест в общественном секторе и промотали миллиарды на реализацию нескончаемых распоряжений, вспомните, как они пытались запретить иргу. С ягодным Рождеством всех моих читателей!

Мы можем снабдить их питьевой водой. Предоставить лейкопластырь и похоронные мешки. Позвонить по телефону доверия и переслать деньги наличными. Так и следует делать.

Но когда мы размышляем по поводу тысячи смертей на берегах Индийского океана, вся планета хочет того, чего мы не можем. Все хотят найти виновного. В глубине души мы хотим найти человеческий фактор в катастрофе, как это делал наш род со времен… – о’кей, со времен Потопа.

Что было причиной первого огромного наводнения, описанного в Ветхом Завете, после которого выжил только Ной? В Книге Бытия ясно написано: «И увидел Господь, что велико развращение человека и что все мысли и помышления сердца их были зло во всяко время. И раскаялся Господь, что создал человека на земле, и воскорбел в сердце своем…» [285]

Как бы там ни было, Господь ниспослал проливные дожди. Тот же миф мы находим и в греческих преданиях. Когда Зевсу надоело отвратительное поведение человека в бронзовый век, особенно поступок Ликаона, который подал своим гостям человеческое мясо, царь богов вызвал наводнение, во время которого Девкалион спасается в деревянном ковчеге. В нем он вместе со своей женой Пиррой плавает девять дней. Потом вода спала, и они вновь заселяют планету.

В шумерских преданиях вместо Ноя действует Утнапишти. А причиной потопа опять является гнев бога на падение людских нравов. В аккадской мифологии человека в лодке зовут Атрахасис, а причина потопа – гнев бога Энлиля, который возмущен тем, что его сон нарушает бурно растущий человеческий род.

Подобные повествования существуют и в мифологии хинди, древнескандинавских сагах и даже у индейцев хопи в Латинской Америке. Ученые предполагают, что все это может быть совпадением в тех человеческих обществах, которые развивались в регионах, подверженных наводнениям, на берегах рек. Но некоторые мифы – такие как миф о Ное, греческие и шумерские предания – могут относиться к одному событию, к катастрофическому наводнению, происшедшему примерно за 5600 лет до нашей эры, когда Средиземное море, кажется, влилось в Черное море.

Важно то, что люди реагировали на воспоминания о потопе одинаково – приписывали определенные грехи людям, и можно понять, почему это психологически утешительно. Идея греха несет с собой понятие человеческого фактора и скрытое предположение, что если мы ошиблись в одном случае, то в следующий раз все можно исправить. Если убедить себя, что ужасное наводнение несет в себе божественное правосудие, тогда мы утешаем себя верой в то, что человек в определенном смысле сам автор собственных несчастий.

Конечно, мы уже не настолько примитивны, чтобы полагать вместе с авторами древних писаний, что природные катастрофы можно связать с дурным поведением человека. Если и есть глупцы, которые считают, что Пхукет наказан за то, что он стал современной Ниневией, то им лучше держать свои мысли при себе.

В нашем, в целом безбожном, веке мы более тонко понимаем связь между человеческой невоздержанностью и природной катастрофой. Нашими новыми верховными жрецами стали защитники окружающей среды. И когда айсберги слишком рано раскалываются или ласточки летят не в том направлении, именно они начинают причитать и заявлять, что это божья кара за наш грешный образ жизни. Поэтому в случае сильного подводного землетрясения вы можете ощущать молчаливое «мы же предупреждали» ученых.

Что бы ни говорили о скользящих тектонических плитах на морском дне рядом с Суматрой, это не имело никакого отношения к глобальному потеплению. Причина не в декадентской привычке пользоваться дезодорантом Right Guard, не в Джордже Буше, не в пренебрежении Киотским договором или неадекватном применении Инструкции об окнах и дверях от апреля 2002 года. Нас уже ползает примерно 6 млрд по Земле, но, когда под земной корой начнется шевеление, мы можем прекратить свое существование, что бы мы ни делали.

И если жрецы и ученые не могут сказать ничего вразумительного по этому вопросу, то же самое в полной мере относится к политикам и журналистам. Мы вечно и неутомимо ищем, кого бы обвинить – но кого? Делаются жалкие попытки обвинить американцев в том, что они не сумели установить по побережью Индийского океана действенные датчики цунами. И как всегда, после случайной и беспощадной катастрофы раздаются призывы предпринять превентивные меры против следующего бедствия.

В статье во вчерашней The Guardian предлагается заранее взорвать кусок Канарских островов, на тот случай, если цунами пересечет Атлантику и разрушит Нью-Йорк.

Ладно, возможно, это действительно принесет больше добра, чем зла, и, вероятно, следует посмотреть, нет ли каких-то других подозрительных островов – Ибица? – которые можно взорвать для пользы дела. Но это, конечно, не поможет предупредить дальнейшие индонезийские землетрясения. То же самое относится и к тем депутатам европейского парламента, которые призывают построить звездный крейсер «Галактика», чтобы бороться с астероидами.

Как можно видеть, все это происходит в духе овладевшего нашим законодательством принципа истерической профилактики, но это сумасшествие. Возможно, это оскорбляет наше видовое чувство значимости человеческого рода, но, когда из космоса прилетит огромная глыба, чтобы сплющить нашу планету как яйцо, самое время будет скромно признать, что наша песенка спета.

Давным-давно один английский король показал это на примере волн. Он сидел на берегу и приказал приливу отступить. Кнуд [286]не страдал манией величия. Он просто демонстрировал, что есть вещи, не зависящие от королей, судебных законов или постановлений.