Лиам Воган - Flash Crash. Остросюжетная история о трейдере-одиночке, обвалившем финансовый рынок на 1 трлн долларов

Учеба в школе давалась Наву легко, но его неизменной любовью был футбол. Он постоянно играл в футбол с друзьями. Летом они ездили в парк на велосипедах, облаченные в форму любимых команд, и гоняли мяч до темноты, останавливаясь лишь чтобы подкрепиться фиш-энд-чипс (рыба и картофель фри). Нав всегда был нападающим – главным игроком, который угрожает воротам противника и хладнокровно атакует. Позже его внимание переключилось на компьютерные игры, особенно на футбольную серию игр FIFA. Он проходил каждую часть, часами оттачивал новые финты, в итоге войдя в число семисот лучших пользователей из трех миллионов во всем мире. Что интересно, Нав не поддерживал английскую команду. Ему не было дела до своих . Он хотел быть с лучшими, поэтому болел за «Барселону».

В 1998 году Нав временно покинул отчий дом, чтобы поучиться в Университете Брунеля – среднего уровня вузе в нескольких милях от Хаунслоу. Там он изучал программирование и математику. Как и многие студенты, Нав и его друзья были нищими. Но у одного из его соседей по общежитию всегда водились деньги. Однажды Нав спросил его, как он может позволить себе такую дорогую одежду. «Трейдинг», – ответил тот.

В то время пузырь доткомов был в самом расцвете. Друг Нава положил деньги, выданные ему в качестве студенческой ссуды, на брокерский счет. И теперь оплачивал обучение, покупая и продавая акции технологических компаний. «Что тут сложного?», – подумал Нав. Он начал поглощать всю информацию по теме трейдинга, что попадалась ему на глаза, прочесывая Интернет в поисках советов по акциям и роясь в учебниках по финансовой теории. Потом открыл собственный счет и совершил несколько осторожных сделок.

IDT располагалась над супермаркетом. Чтобы попасть внутрь, посетителям приходилось заходить в заднюю часть магазина и подниматься по лестнице. Внутри было два основных помещения. В более просторном, «торговом зале», находилось около десятка столов с компьютерами, подключенными к основным мировым товарным биржам. На первый взгляд, ничто не указывало на большие деньги: обветшалое здание, устаревшее оборудование, из окон – вид на автостоянку. Уэйбридж, богатый сонный городок, окруженный полями для гольфа и автосалонами, тоже был странным местом для торговой фирмы. Находясь в сорока пяти минутах езды на поезде от небоскребов лондонского Сити, исторического финансового района столицы, он был в прямом и переносном смысле за много миль от места событий.

IDT была одним из набирающих популярность проп-шопов [3] Вид финансовых компаний, подразумевающий ведение торговли на собственные деньги фирмы, без привлечения средств клиентов. – Прим. ред. , которые проклевывались повсюду в Великобритании и Соединенных Штатах. Их бизнес-модель была очень простой и, по крайней мере поначалу, очень прибыльной. IDT собирала горстку начинающих трейдеров и обучала их навыкам, необходимым для достижения прибыли на рынках. Успешных сотрудников стабильно обеспечивали большими суммами, а терпящих неудачи сокращали. Любую прибыль, полученную новобранцами после уплаты ежемесячного взноса за рабочее место в размере около 1700 долларов, делили. Новички оставляли себе 50 % прибыли, самые успешные – до 90 %. IDT также получала небольшую комиссию (или раунд-трип) со всех сделок своих трейдеров, которая быстро накапливалась. При такой схеме не имело значения, зарабатывают ли деньги все участники – лишь бы все продавали и покупали и было хотя бы несколько крупных победителей. Как выразился владелец конкурирующей фирмы: «Во время золотой лихорадки богатели обычно те, кто продавал лопаты».

Поколение амбициозных выпускников, выросшее на фильмах «Уолл-Стрит» и «Поменяться местами», но не имевшее связей для получения места в банке JPMorgan, не могло устоять перед такой возможностью. Лучшие трейдеры, как им сообщали в бравурной приветственной речи в IDT, могли работать в удобное им время, ходить на работу в шлепанцах и при этом зарабатывать, как футболисты. Им нужно было лишь почаще верно предсказывать, когда рынок будет расширяться или сужаться, и тогда они станут богатыми и свободными. На самом деле, конечно, было невероятно трудно постоянно предугадывать изменения рынка, в особенности не обладая нужной информацией для компетентных прогнозов.

Собеседование для Нава и тех, кто пришел вместе с ним, включало три этапа. Вначале кандидатам предлагали пройти тест на сообразительность – психометрический письменный экзамен, который оценивал способности к словесным рассуждениям и распознаванию образов. Затем следовала личная беседа, во время которой просили быстро перемножить в уме двузначные и трехзначные числа. Прошедших этот этап через несколько дней приглашали на двухчасовое интервью, на котором спрашивали, как они отреагировали бы на различные гипотетические сценарии. IDT искала способных к доминированию кандидатов с аналитическими навыками, высоким уровнем коммуникабельности и готовностью к риску, а также со страстью к финансовой сфере.

Комиссия состояла из основателя IDT Паоло Росси, его брата Марко, их младшего партнера Дэна Гольдберга и руководителя корпоративным обучением. Они были похожи на неблагополучную семью. Паоло, патриарх, был невысоким молчаливым альфа-самцом, который сколотил состояние на жестких лондонских торгах фьючерсами в 80–90-е. В 37 лет он владел особняком в Уэйбридже, в том же закрытом коттеджном поселке, что и Элтон Джон. Он носил сшитые на заказ пиджаки поверх водолазок и приезжал в офис на новеньком Ferrari – ходячая реклама достижений, на которые могли надеяться его новобранцы. На ступень ниже него стоял управленец Марко, на два года моложе и на несколько фунтов тяжелее брата, выполняющий все, что ему приказывали. Он одевался в безрукавки и ездил на семейном автомобиле. Трейдеры за глаза прозвали его Гомером Симпсоном. В IDT ходили слухи, что братья Росси, родители которых были шотландцами, на самом деле от рождения звались Полом и Марком Росси, но сменили имена для красоты. Это было правдой лишь наполовину: фамилия Росси досталась им от дедушки-итальянца, а вот к их именам окончание «о» присоединилось уже на бирже. Гольдберг, которому было около двадцати пяти, играл в этой семье роль угрюмого подростка. Поработав посыльным у Паоло, он попал в Уэйбридж и стал надзирателем за трейдерами. Свою роль он играл с едва скрываемым презрением. В офисе носил нелепые футболки и ругался как матрос.

Нав блестяще справился с тестами, впечатлив братьев Росси тем, что вычислял в уме быстрее, чем они – на калькуляторе. Но он не воодушевил их на интервью. Тощий и нескладный, он опоздал и пришел в плохо сидевшем на нем костюме. Он не смотрел им в глаза и начинал предложения словами «чувак», «бро» и «ну, типа».