Лиам Воган - Flash Crash. Остросюжетная история о трейдере-одиночке, обвалившем финансовый рынок на 1 трлн долларов

Подход Росси заключался в постоянном трейдинге в попытке собрать информацию и составить цельную картину: «Иногда не можешь видеть всего, но если откроешь позицию, пусть даже всего один лот [один контракт], можно чему-то научиться. Не стой столбом. Покупать или продавать – что думаешь? Удивительно, как часто покупаешь один лот в надежде, что он подорожает. А потом видишь, что он никогда не вырастет в цене, и в итоге продаешь десять лотов. Получается, покупка одного лота помогла тебе принять решение, и это стало отправной точкой».

Отношения имели решающее значение. Брокеры, которым нужно было выполнить большие ордера, в первую очередь обращались к ведущим трейдерам, а некоторые ушлые участники стремились втиснуть свою заявку перед исполнением крупной. Эта неэтичная, а иногда и незаконная, но распространенная практика называлась фронтраннинг, «опережающие сделки». Конечная цель, однако, заключалась в том, чтобы стать настолько большим, чтобы наводить шороху на рынок, просто открывая позицию и наблюдая за мелкой рыбешкой, которая будет выстраиваться за вами, полагая, что вы знаете то, чего не знают они. Риск разориться был постоянным, но награда для тех, кто достигал высших эшелонов, была велика.

«Я помню, как заработал свой первый миллион, – вспоминает Росси. – Мне было двадцать шесть лет, и я сказал приятелю: «На следующие сто тысяч, которые я заработаю, я куплю себе подарок». Так я и сделал. Я купил Ferrari».

Атмосфера среди трейдеров бывала жесткой – по легенде, один чикагский торговец повалился на пол биржи с сердечным приступом, а вокруг него продолжали заключаться сделки.

Стремительные автомобили и стремительная жизнь – вот какими были следующие десять лет для Росси и других трейдеров, которых окрестили «Мальчиками Мэгги» из-за связи той эпохи торговли с политикой Тэтчер. В прессе их называли «яппи», но, сложись все иначе, многие из них были бы штукатурами или укладчиками ковров. Какое-то время они казались неуязвимыми. В 1997 году перед новым зданием LIFFE установили статую, увековечивающую трейдера фьючерсами во всем его великолепии: мужчина (даже в 2018 году на восемь трейдеров приходилась всего одна женщина), в руке мобильный телефон, галстук ослаблен, на губах намек на ухмылку. Сегодня эта статуя находится в музее – как и биржевые трейдеры в «ямах», она стала историей.

Большинство историков финансовых рынков сходятся во мнении, что впервые ценные бумаги были куплены с помощью компьютера в декабре 1969 года. Однако примитивная система операций с акциями, созданная нью-йоркской технологической компанией Instinet, настолько опередила свое время, что ей не удавалось завоевать популярность еще двадцать лет. Компьютеры могли выстраивать заявки покупателей и продавцов в очередь быстрее и дешевле, чем люди в ярких куртках, но они также были подвержены сбоям и хуже адаптировались к непредсказуемым ситуациям, которые часто возникали на рынках. Когда на кону стояло столько денег, не стоило рисковать и доверять многомиллионные заявки машинам – по крайней мере, так считали банкиры и брокеры в безрукавках, которых вполне устраивал статус-кво.

Только крах 19 октября 1987 года смог сдвинуть дело с мертвой точки. В так называемый «Черный понедельник» промышленный индекс Доу Джонса упал на 23 %, утащив за собой триллион долларов простых американцев. Вскрытие показало, что многие брокеры, которые в отчаянии пытались сократить свои убытки, перестали отвечать на звонки клиентов. Репутация отрасли пострадала вновь еще через пару лет, когда ФБР официально обвинило сорок шесть брокеров и трейдеров чикагских бирж в мошенничестве и фронтраннинге. Надежные маркет-мейкеры оказались на грани разорения. К концу десятилетия быстро распространились новые системы, позволяющие дилерам совершать электронные сделки друг с другом. Долгое время «открытая» биржевая торговля с ее посыльными и жестами-сигналами существовала одновременно с электронными системами. Но в конце концов распространение домашних компьютеров и Интернета поставило отважных биржевых трейдеров на колени, избавив покупателей и продавцов от необходимости собираться под одной крышей и открыв рынки для нового поколения инвесторов, работающих из дома. Смерть LIFFE подкрадывалась медленно, но настала внезапно.

Первый выстрел так называемой «Битвы за Бунд» прозвучал в 1990 году, когда Немецкая фьючерсная биржа во Франкфурте DTB (Deutsche Terminbörse, Немецкая фьючерсная биржа. – Прим. науч. ред.) запустила платформу электронной торговли фьючерсами [4] Сейчас DTB – часть Eurex, входящей в группу Deutsche Börse Group . Вначале LIFFE проигнорировала эту угрозу. Затем, когда объемы продаж начали снижаться, она принялась защищаться, превознося достоинства торговли «в яме» и пересматривая структуру своих комиссионных. Но когда DTB объявила, что позволит трейдерам использовать свою платформу бесплатно, начался массовый исход участников LIFFE. Доля LIFFE на важнейшем рынке бундов упала с 70 % в 1996 году до 40 % через год и до менее 10 % еще через год. Каждое утро на биржу приходило все меньше и меньше трейдеров, пока, наконец, в августе 1998 года, зал торговли бундами не закрылся навсегда. За ним быстро последовали площадки и других рынков.

Росси попытался дать приют некоторым представителям диаспоры «местных», но мало кто из них смог осуществить переход, и целая армия бывших сотрудников биржи оказалась «бездомными». Теоретически покупка и продажа фьючерсов на экране не должна была ничем отличаться от торговли в зале. Но на самом деле это были совершенно разные рабочие процессы, требующие абсолютно других навыков. Онлайн-трейдинг был, как минимум, анонимным, что сводило на нет значимость «социального статуса» биржевиков старой школы и демократизировало игровое поле. Грубая сила больше не была преимуществом, раз никто не знал, с кем имеет дело. А скорость совершения транзакций взлетела до небес, благодаря умению быстро реагировать и проворности пальцев. Росси распустил свою старую группу, взял год отпуска, а затем начал заново.

Нав и остальные новобранцы IDT впервые собрались в Уэйбридже в мае 2003 года. Вместе с первым набором в фирме работало около дюжины трейдеров. При взгляде на комнату становилось ясно, что это разношерстная и очень образованная компания, пускай и почти полностью мужская. Среди них были Викаш Ругхани, ярый поклонник крикета с резким голосом и дипломом магистра Школы бизнеса Хенли; спокойный и трудолюбивый Шираз Хуссейн; Крис Моррис, высокий и вежливый британец, которому место было, скорее, в элитном банке в Сити; Петрос Жозефидес, улыбчивый бочкообразный киприот с зычным голосом; и любимчик IDT Брэдли Янг, общительный австралиец, который мог войти в бар, никого не зная, и выйти с девчонкой под ручку и десятком новых лучших друзей на всю жизнь.