Майкл Крайтон - Парк юрского периода

– Черт побери, Генри! Посмотри в лицо фактам. Будь реалистом, – раздраженно произнес Хаммонд. – Здесь тебе не Америка. Это даже не Коста-Рика. Это мой собственный остров. Он принадлежит мне, и никто не сможет запретить мне открыть здесь парк юрского периода для всех детишек мира! – Старик хихикнул: – Или, по крайней мере, для богатеньких детишек. И можешь мне поверить, Генри, – им здесь очень понравится.

Элли Саттлер, расположившаяся на заднем сиденье джипа, смотрела в окно. Машина уже двадцать минут колесила по промокшим от дождя джунглям, и до сих пор им встретилось только стадо апатозавров, переходившее дорогу.

– Мы уже совсем рядом с лесной рекой, – сообщил Хардинг, сидевший за рулем. – Она где-то там, по левую сторону от нас.

Внезапно он снова резко затормозил машину. Джип скользнул по грязи и остановился перед группой небольших зеленых динозавриков.

– Ого! Да у нас сегодня получилось целое представление! – сказал ветеринар. – Смотрите, это наши компи.

«Прокомпсогнаты», – подумала Элли. Ей очень хотелось, чтобы Грант был сейчас с ними и посмотрел на этих крошек. Это были те самые животные, одно из которых они видели на рентгеновском снимке, который им прислали по факсу в Монтану. Маленькие зеленые прокомпсогнаты метнулись через дорогу, задержались у противоположного края и стали с интересом рассматривать машину, коротко пересвистываясь и привставая на крепких задних ногах. Постояв немного, вся стайка зеленых динозавриков быстро упорхнула в кусты.

– Странно, – сказал Хардинг. – Не пойму, куда это они побежали? И с чего бы это? Обычно компи ночью не разгуливают по парку, а забираются на деревья и сидят там, пока не взойдет солнце. Они вообще-то дневные животные.

– Тогда почему они сейчас не спят? – спросила Элли.

– Даже не знаю. Компи питаются падалью, как птицы-стервятники. У них потрясающее чутье на падаль – эти малыши чуют умирающее животное за многие мили.

– Значит, они отправились к умирающему животному?

– Или к уже мертвому.

– А мы поедем за ними? – спросила Элли.

– Мне и самому стало любопытно, – признался Хардинг. – Собственно, почему бы нам и не поехать? Давайте посмотрим, куда это они направились.

Ветеринар развернул машину и поехал следом за стайкой компи.

Тим Мерфи лежал в перевернутом электромобиле, прижавшись щекой к дверной ручке. Сознание возвращалось к нему медленно и постепенно. Мальчику хотелось только одного – спать. Он заворочался, стараясь устроиться поуютнее, и почувствовал боль в щеке – он оцарапал скулу о металлическую дверь машины. Все тело болело. Болели руки, болели ноги, и голова тоже болела – она болела сильнее всего. Из-за этой боли мальчику захотелось заснуть и не просыпаться.

Тим привстал, опершись локтем о сиденье, и открыл глаза. Желудок скрутило, и мальчика стошнило прямо на рубашку. Тим почувствовал противную горечь во рту и вытер губы тыльной стороной ладони. В висках пульсировала боль, слегка подташнивало и кружилась голова, словно при морской болезни. Мир вокруг Тима кружился и покачивался, как если бы мальчик сидел в лодке посреди бурного моря.

Тим застонал и перекатился на спину, отвернувшись от кучки рвотных масс. Из-за ужасной головной боли он дышал часто и прерывисто. А тут еще и эта тошнота с головокружением – как будто все кругом вертелось и раскачивалось. Мальчик открыл глаза и огляделся, пытаясь определить, куда его занесло.

Он находился внутри покореженного электромобиля. Но машина, по-видимому, была перевернута набок, потому что мальчик лежал на дверце возле переднего пассажирского сиденья, сверху виднелось рулевое колесо, а еще выше, над машиной, – ветви дерева, которые сильно раскачивались на ветру. Дождь почти прекратился, но капли воды по-прежнему капали на Тима через разбитое ветровое стекло машины – наверное, с листьев.

Тим принялся с интересом рассматривать осколки стекла. Мальчик не помнил, как оно разбилось. Он вообще не мог вспомнить ничего, что случилось после того, как машины остановились посреди дороги и он стал разговаривать с доктором Грантом по рации. Тогда еще на дорогу вышел тираннозавр. Это было последнее, что запомнилось Тиму.

Желудок снова сжался в комок, и Тим закрыл глаза, ожидая, когда пройдет приступ тошноты. Мальчика встревожил странный ритмичный скрип – как будто где-то рядом поскрипывала корабельная оснастка. Голова по-прежнему кружилась, слегка подташнивало, и Тиму казалось, что вся машина под ним раскачивается из стороны в сторону. Мальчик открыл глаза и увидел, что это действительно так и есть – электромобиль и в самом деле раскачивался то вперед, то назад, лежа на боку.

Вся машина раскачивалась!

Тим неуверенно поднялся на ноги. Стоя на пассажирской дверце, мальчик оперся о приборную панель и выглянул наружу через разбитое лобовое стекло. Сперва он увидел только переплетение веток и густую листву, в которой гулял ветер. Но в листве кое-где были заметны просветы, и, присмотревшись, мальчик увидел через них землю…

Земля была далеко внизу, метрах в шести под ним!

Тим замер, не веря своим глазам. Экскурсионный вездеход лежал, перевернутый набок, в переплетении ветвей большого дерева, в шести метрах над землей, и сильно раскачивался из стороны в сторону при каждом порыве ветра.

– Вот черт! – вырвалось у Тима. И что же теперь делать? Мальчик приподнялся на носки, насколько мог высунулся наружу, чтобы лучше видеть, и оперся руками о рулевое колесо. Руль легко крутанулся, едва Тим его тронул. Раздался громкий треск, электромобиль сорвался с места и, ломая ветки, провалился на пару метров вниз. Тим широко распахнутыми от испуга глазами смотрел сквозь разбитое окно пассажирской двери на землю, которая стала теперь немного ближе – но все еще была далеко, далеко внизу.

– Вот черт, черт! – повторял мальчик. – Черт, черт, черт!

Снова раздался резкий треск – и электромобиль проехался вниз еще на метр.

Надо отсюда выбираться, и поскорее!

Тим посмотрел вниз, на свои ноги. Он стоял прямо на ручке двери. Мальчик присел на корточки и осмотрел дверную ручку. В такой темноте мало что можно было разглядеть, но мальчик все же увидел, что створка двери сильно покорежена снаружи, ее заклинило намертво, и ручку повернуть не удастся. А если и удастся – все равно через эту дверь выйти никак не получится. Тим покрутил другую ручку, пытаясь опустить оконное стекло, но стекло тоже заклинило. Тогда мальчик подумал о задней двери. Он встал, перегнулся через сиденье – и тут электромобиль резко качнуло назад. Вес Тима сместил центр тяжести.

Мальчик осторожно, медленно дотянулся рукой до ручки задней двери и надавил на нее.