Джонатан Мэйберри - The X-files. Секретные материалы. Никому не доверяй (сборник)

– Не двигаться! – хотел было рявкнуть Скиннер, но голос отказал ему, и он смог выдавить из себя только невнятный хрип.

В горле пересохло, и Скиннер откашлялся:

– Подними руки и отойди от него!

Существо моргнуло и напряглось. В его взгляде читался злобный ум.

А Скиннер внимательней присмотрелся к серебристой вещице на шее монстра и понял, что это пара армейских жетонов.

– Рамирес? Это ты?

Услышав его вопрос, крысочеловек замер и словно растерялся. Он бросил взгляд на неоконченную трапезу, потом посмотрел на Скиннера и с новым пронзительным воплем вскочил на ноги.

Скиннер дважды нажал на курок, целясь в грудь. Выстрелами существо отбросило в сторону, но оно развернулось и ринулось в атаку. Хлестнув хвостом, монстр сбил Скиннера с ног. Пистолет выскользнул и исчез в темноте.

Ловя ртом воздух, Скиннер сел. Брюки и пальто намокли в вонючей сточной воде, а очки запотели. Торопливо протерев очки, как мог, он первым делом кинулся на поиски оружия. Пистолет нашелся почти у самой кромки воды. Когда Скиннер вернулся, монстр ушел, но еще слышался звук когтей, царапающих металл.

Он склонился над жертвой и проверил пульс, почти не надеясь почувствовать биение. Конечно, человек был мертв.

Поднявшись на ноги, Скиннер пустился в погоню. Заметив пятнышко крови на стене туннеля, понял, что сумел ранить монстра. Чем бы тот ни был. Реальным он быть не мог.

Света становилось все меньше, и ситуация настолько походила на произошедшее во Вьетнаме, что впору было заподозрить, что мозг играет с ним дурные шутки. Если бы агент Скалли была здесь, она бы подтвердила.

Вскоре царапанье впереди прекратилось. Скинер замедлил шаг, гадая, остановился ли монстр и выжидал, чтобы напасть из засады, или ввел Скиннера в заблуждение и ускользнул? Но за следующим поворотом он обнаружил, что ни одна из версий не верна.

Рамирес сидел в воде, ссутулившись и вытянув ноги. На нем были те же лохмотья, что и на монстре. Но теперь они болтались намного свободнее. Армейские жетоны все так же висели на шее. Услышав приближение Скиннера, Рамирес устало поднял голову. Его рот и руки были заляпаны кровью, но еще больше струилось ее из пулевых ран на груди.

– Рамирес! Это правда ты?

– Кто здесь? – нахмурился раненый.

– Скиннер. Помнишь, познакомились во Вьетнаме. Морпех.

– У-уолт? – Несмотря на боль, Рамирес ухмыльнулся. – Твою ж мать! Ты?

Скиннер настороженно приблизился к нему, держа пистолет наготове.

– Нет надобности, Уолт. Стрелять больше не придется. Я умираю. – Рамирес покачал головой. – В кино слишком много хрени. На самом деле, не нужны никакие серебряные пули. Обычные ничуть не хуже.

– Рамирес… Я…

– Успокойся, все нормально. Все правильно. Я хочу умереть.

Скиннер убрал пистолет в кобуру и опустился на корточки рядом с Рамиресом.

– Держись. – Он достал телефон, который все еще ловил слабый сигнал. – Я вызову помощь. Просто оставайся со мной.

– Нет, – с присвистом прохрипел Рамирес. – Не зови никого. Просто побудь со мной.

– Не мели чепухи. Нужно вызвать врачей, или ты умрешь.

– Я и хочу умереть, Уолт. Но не хочу умирать в одиночестве. Побудь со мной? Прошу. Останься со мной, как тогда.

Кивнув, Скиннер сунул телефон в карман телефон и без всяких колебаний взял Рамиреса за руку, покрытую кровью.

– Что… Что же с тобой случилось?

– Проклятые туннели. – Рамирес кашлял кровью. – Лучше б вы дали мне помереть еще тогда. Но я не виню тебя, Уолт. Ты просто пытался помочь. Но, когда меня укусила та тварь… он меня заразил, наверное. Это началось не сразу. Меня вывезли из джунглей, и еще две недели я провалялся в госпитале в Сайгоне, прежде чем меня отправили обратно к цивилизации. К концу месяца я оказался в Штатах, там меня и накрыло.

– В смысле?

– Изменения. Они случаются раз в месяц, как у женщин критические дни. Хотя сомневаюсь, что это как-то связано с фазами луны или чем-то таким. Иногда я меняюсь раньше, иногда позже. Но раз в месяц…

Он снова зашелся в кашле, сотрясаясь всем телом. Кровь потекла изо рта и носа. Когда приступ закончился, Рамирес продолжил, тяжело дыша:

– Раз в месяц я превращаюсь в монстра. Я не хочу этого, но ничего не могу с собой поделать. И монстр голоден… Уолт, он так голоден…

– Тише, тише, – успокаивал то ли его, то ли себя самого Скиннер.

– Скоро затихну совсем, приятель… но пока… пока я должен сказать тебе. Я виноват. Я делал… всякое… действительно плохое… хуже, чем то, что мы творили там. Все это время я был как в ловушке. Во мне жило… понимаешь… два существа. Я и… тот, другой. И когда он брал контроль на себя, я ничего не мог сделать… Я чувствую себя чертовски виноватым. Больше не хочу так… никогда. Но я не мог… не мог сделать выбор… сам.

Рамирес умолк, дыхание толчками вырывалось из груди. Скиннер держал его руку, мысленно прощаясь с другом, но тот внезапно вздрогнул и прохрипел:

– Ты… понимаешь, Уолт?

– Понимаю, – кивнул Скиннер.

Рамирес сжал его руку:

– Ну, вот, второй раз… ты спасаешь меня… морпех.

Он улыбнулся в последний раз и перестал дышать, на этот раз навсегда.

Скиннер обнял его и заплакал в окружившей их темноте.

– Я хочу знать, что произошло там, внизу.

Собеседник Скиннера сердито раздавил окурок в пепельнице, затем достал из пачки еще одну сигарету и снова закурил.

– Я уже докладывал вам. Он был виновен в убийствах нескольких человек.

– А я хочу услышать подробности, мистер Скиннер.

– Все детали есть в полицейском отчете. – И Скиннер кивнул на желтую папку, лежавшую на столе.

– Вы чертовски хорошо знаете, что я имею в виду. Но, похоже, не осознаете, в каком вы положении, Скиннер. Может быть, мне напомнить?

– Если у вас есть вопросы по поводу моей профпригодности, вы можете обсудить их с директором. Или с главой службы безопасности, Блевинсом. Вы с ним, кажется, в хороших отношениях.

– И что это должно означать? – Курильщик нахмурился.

– Это означает, что вам пора вернуться в ваш собственный кабинет. У меня еще много работы.

– Понимаю, – протянул Курильщик, выдохнув большое облако дыма. – Пожалуй, пора пересмотреть вашу рабочую нагрузку.

Скиннер пожал плечами, стараясь сохранить невозмутимый вид, и подвинул пепельницу ближе к собеседнику.

– И еще один момент. Я был бы признателен, если бы вы перестали здесь курить.

– Надеюсь, вы помните, что с людьми случаются вещи и похуже пассивного курения.

Затем, не говоря больше ни слова, он потянулся через стол, вытащил и обнюхал наполовину выкуренную сигарету из пепельницы и вышел, хлопнув дверью.

Скиннер вздохнул и убрал пепельницу в ящик стола, потом запер его и посмотрел в окно. Руки его сжались в кулаки.