Джонатан Мэйберри - The X-files. Секретные материалы. Никому не доверяй (сборник)

Голоса внутри резко стихли, раздались тяжелые шаги, и дверь распахнулась. На пороге стоял крупный мужчина – высокий, широкоплечий, с мощной грудной клеткой. Над его высоким лбом торчали вихры седых волос, падая на узкое лицо, покрытое похожими на порезы морщинами. Над глубоко посаженными глазами нависали кустистые седые брови. Он был в белой футболке с потеками кетчупа и синем рабочем комбинезоне.

– Чем могу помочь? – подозрительно спросил он. Голос напоминал грохочущие камни.

Малдер узнал его по фотографиям: Барни Милсап, патриарх клана.

Агенты подняли значки, и Малдер представился:

– ФБР. Я агент Фокс Малдер, это агент Дана Скалли. Простите, что беспокоим в такое время. Я знаю, вы переживаете тяжелую потерю. Но мы хотим задать вам несколько вопросов о смерти Брэнди Милсап. Как я понимаю, это ваша внучка, мистер Милсап?

На мгновение Малдер решил, что старик захлопнет дверь у них перед носом. Потом морщинистое лицо медленно расслабилось и приобрело выражение презрительного смирения. Милсап сделал пару тяжелых шагов назад и пригласил войти.

Как и подозревал Малдер, повсюду были камеры и осветительные приборы. Скорее студия, чем частный дом. Внутри оказалось полно народа, но Малдер без труда отличил Милсапов от телевизионщиков. Все Милсапы посмотрели на них со Скалли подозрительно или враждебно.

Агенты представились, и Малдер мысленно отметил имена и лица. Но сосредоточил внимание на одном лице и пробрался к Броуди Уолшу. Тот был похож на заносчивого маменькиного сынка, но в тридцать три года это был только имидж и показуха. Ведь он же прозорливый продюсер, бизнесмен, на чьем счету два телешоу – дешево обходящихся, но весьма успешных. Коротко стриженные светлые волосы, красивый загар.

– Есть какое-нибудь тихое место, где мы можем поговорить? – спросил Малдер.

Они направились в прачечную.

– Ничего себе, да? – мрачно сказал Уолш, нахмурившись.

– Да уж. И что вы сумели снять?

– О, я уже сказал полиции, что у нас нет…

– Я знаю, но видите ли… Я не из полиции.

– Оборудование убрали, и, когда это произошло, все было выключено.

– Значит, вы не вполне честны с вашей публикой.

– Публикой?

Малдер улыбнулся.

– В заставке каждой программы говорится: «Когда “Паранормальный квест” исследует дом, наша команда следит за каждой комнатой, за каждым уголком, без перерыва в течение всего расследования». Выходит, это неправда?

– Вы смотрите передачу? – спросил Уолш с улыбкой, которая тут же угасла. – Нет, погодите, я не говорю, что это неправда, все так и есть, просто мы уважаем личную жизнь членов семьи, вы меня понимаете?

– Либо это правда, либо нет.

Глаза Уолша слегка округлились.

– У меня что, неприятности?

– Как посмотреть. Если записи не существует, то ваши поклонники будут разочарованы – ведь оказывается, вы не вполне с ними честны в своей заставке. Возможно, они это переживут. Но если вы скрываете улики, которые собираетесь показать в своей программе, то вам придется провести некоторое время далеко отсюда, Броуди.

Уолш прислонился к сушилке.

– С другой стороны, если, скажем, после вчерашнего разговора с полицией и до нашего прибытия вы обнаружили, что какие-то камеры все же работали и смогли записать…

– Все именно так и случилось, – ответил Уолш с улыбкой и расслабившись. – Да, как раз сегодня мы нашли записи. Именно так и случилось.

Малдер улыбнулся в ответ.

– Это переделанный полицейский фургон, – объяснил Уолш, открывая заднюю дверь припаркованного перед домом белого фургона. Он влез внутрь и продолжил: – Знаете, тот, что используют для слежки. Кое-какое оборудование и все в таком духе.

Скалли поджала губы, а Малдер повернулся к ней, подняв брови и насмешливо закатив глаза, словно оборудование для слежки было особенно смешной деталью. Скалли отвернулась, чтобы не рассмеяться.

Из-за оборудования в фургоне было не повернуться. Уолш протиснулся на сиденье перед экраном, а Малдер и Скалли скорчились за его спиной.

– Сейчас вы увидите, что случилось вчера вечером, – объявил Уолш, включая оборудование. – Мы закончили съемку и стали собираться обратно в мотель.

– Никто из команды не остается в доме на ночь? – поинтересовался Малдер.

– Всегда кто-то остается. Иногда по очереди, но обычно это Энни. Одна из моих помощниц, Энни Джервик. Она не любительница мотелей и знакома с оборудованием.

– Она жила в доме Милсапов?

– Да. Нам нужен человек, присматривать за оборудованием, чтобы все работало. Камеры включаются при любом движении, а микрофоны реагируют на звук. Уроните монетку на ковер, и они запишут.

На экране показалось застывшее серое изображение.

– Мы все прощались с хозяевами в столовой, и тут я услышал… Поначалу я не понял, что это – не то смех, не то возглас удивления. На другом конце комнаты стояла Брэнди и прижимала руки к груди. В столовой установили три камеры, но с этой лучший угол обзора.

Он нажал на кнопку, и фигуры в столовой, снятой откуда-то сверху, пришли в движение и начали говорить, стоя у накрытого закусками стола. Некоторые держали бумажные тарелки с остатками еды. В длинной комнате находилось около десятка человек, но Скалли остановила взгляд на стоящей у дальнего края стола Брэнди Милсап.

Худенькая высокая девушка с рассыпавшимися по плечам золотыми кудрями была в облегающей майке с низким вырезом и джинсовых шортиках, словно собралась на прослушивание в Голливуд. В руках она держала бумажную тарелку и пластиковую вилку с наколотым кусочком арбуза и разговаривала с молодым человеком. Скалли решила, что это кто-то из телевизионщиков. Он был высоким и привлекательным, с черными волосами и голубыми глазами, но выглядел так, будто этого не сознает. Серый свитер и черные джинсы были ему велики и доставляли неудобства, он не только выглядел смущенным, но явно ощущал дискомфорт всем телом.

– Кто это с ней? – поинтересовалась Скалли.

– Один из наших операторов, Тони Барбьери. Думаю, она в него втюрилась.

Брэнди стояла очень близко, лицом к Тони, она наклонилась еще ближе, что-то сказать, схватив его за ворот. Тони засмеялся.

– Нам нужен и звук, – сказала Скалли.

– Со всех микрофонов, – добавил Малдер, не отрывая глаз от экрана. – И записи со всех камер.

– Да, конечно, это мы можем устроить, – ответил Уолш. – Но пока… – Он прибавил громкость.

Стал слышен разговор, иногда прерываемый смехом.

Брэнди прикоснулась кончиками пальцев к подбородку Тони и что-то сказала, оба засмеялись. Она резко замолчала, улыбка сменилась смущенным и огорченным выражением. Девушка произнесла что-то неразборчивое, положила левую ладонь на кожу в вырезе майки, длинные пальцы сжались в кулак. Она закричала, бумажная тарелка выпала из другой ее руки, Брэнди пошатнулась и прижалась спиной к стулу у края стола.