Джек Макдевит - Жар-птица

– Нет. С чего ты взяла?

Я пожала плечами.

– Просто показалось.

– А ты?

– Немного. – Алекс снова замолчал. Я смотрела на проносящийся мимо лес. – Знаешь, о чем я думаю?

– Что он, возможно, жив и развлекается где-то на островах?

– Не исключено.

Алекс покачал головой.

– Робин был слишком предан своему делу, чтобы просто взять и исчезнуть. Нет, вряд ли.

– У тебя нет никаких мыслей?

– Вообще никаких. Я разговаривал с Шарой. Сказал, что Робин был на Санусаре, а потом на Скайдеке, когда там видели неопознанные корабли.

– И что она думает по этому поводу?

– Даже не знает, что и подумать. Но она сказала мне то же, что, видимо, сказала тебе: найди блокнот.

Вагон слегка накренился, вписываясь в поворот.

– Мне не хватает Гейба, – сказала я. – Почему-то в последнее время я часто его вспоминаю.

– Таинственные корабли в ночи, – кивнул Алекс.

– Наверное.

Я сидела, прислушиваясь к шуму вентиляции в салоне. Мы выехали из леса, пересекли Мелони и помчались вдоль берега. Алекс поерзал, устраиваясь поудобнее. В купе было тесно.

– У меня такое чувство, – сказала я, – что нам придется отправиться на Виргинию.

– Боюсь даже начинать, – помолчав, ответил Алекс. – Робин был уже немолод, когда это случилось. Вероятность, что он до сих пор где-то живет…

– Когда полетим?

– Через пару недель, не раньше. У меня и без того хватает дел.

– А что, если для начала я отправлюсь туда одна?

– И что ты собираешься делать?

– Ты мне не доверяешь?

– Конечно доверяю.

Алекс тем не менее ждал моего ответа.

– Буду вести себя как турист. Поброжу по окрестностям, познакомлюсь с людьми: вдруг выясню что-нибудь. Не может быть, чтобы никто ничего не знал.

Остров Виргиния находится примерно в десяти минутах пути от побережья Кинезии, в четырех временных зонах от Андиквара, по другую сторону экватора. Длина его составляет четырнадцать километров. В самом широком месте остров можно пересечь пешком за двадцать минут. Когда я вылетала из Андиквара, была пасмурная, холодная ночь, но на Виргинии стояло лето.

Последнюю часть пути я проделала на маленьком челноке, который доставил меня с материка в отель «Ворон на ветру». Была середина дня, и на аллеях толпились туристы. Заселившись в номер, я взглянула на ряд пологих холмов, за которыми виднелся океан, и позвонила Алексу.

– Я на месте. Здесь просто великолепно.

– Хорошо. – Он сидел за столом и завтракал. – Как прошел полет?

– Все по расписанию.

– Ладно. Развлекайся.

– Хотелось бы.

– И еще, Чейз: постарайся ни на кого сильно не давить, хорошо? Прошло слишком много времени, и вряд ли тебе удастся что-либо выяснить. Просто попытайся понять, как жил Робин, каким он был, что знали о нем соседи. Может, сумеешь узнать, чем он занимался во время последнего полета и как долго отсутствовал.

– Хорошо.

– Можешь не спешить.

– Рада слышать. Думаю, первым делом я отправлюсь на пляж.

– Отлично. Гм…

– Да, Алекс?

– Ты еще не была в доме Робина?

– Алекс, я только что прилетела.

– Угу, конечно. Да, еще кое-что…

– Что?

– Вчера вечером звонил Джек Рэмси. Через пару дней он свяжется с тобой, чтобы взять интервью. Будь осторожнее в разговоре с ним. Он не должен услышать ничего, что противоречило бы мифам. Понимаешь? Если тебе скажут, что Робин сбежал с местной танцовщицей – пусть так и будет. Рэмси должен написать, что ты относишься к этой истории крайне скептически, отправилась на остров не по собственной воле и задумываешься, стоит ли вообще этим заниматься.

– Алекс, ты не хуже меня знаешь, что Рэмси в это не поверит.

– Ему вовсе не обязательно во что-то верить. Ему нужна от тебя история, которой он сможет воспользоваться. Хорошо?

– Ладно.

– Если что-то выяснишь, прибереги для меня.

Нельзя сказать, что мы не проделывали такого раньше. Конечно, не слишком этично распускать слухи для повышения ценности товара, имеющегося у клиента, но Алекс считает, что хуже от этого никому не становится. Мы лишь зарабатываем деньги. В этом нет ничего плохого. К тому же он не просил меня открыто лгать – лишь обеспечить определенный контекст. Именно так он обычно и говорил – «контекст».

Решив, что пляж может подождать, я надела шорты и белый пуловер с вышитым на нагрудном кармане якорем, после чего смешалась с толпой туристов.

На острове Виргиния имелось около четырехсот домов. На набережной стояли отели, пансионаты, магазины и сувенирные лавки, а также конференц-центр, конюшня, пристань с множеством развлечений, детский зоопарк и аквариум. И конечно, вдоль моря тянулись пляжи.

Я стала искать кого-нибудь, не похожего на туриста, и остановилась на пожилой паре, сидевшей за столом под деревом. Купив сэндвич и шоколадного печенья, я присела на соседнюю скамейку. Привлечь внимание женщины и завязать разговор оказалось достаточно легко. Через несколько минут я уже сидела вместе с ними, делясь впечатлениями об окрестностях и жуя печенье. Большую часть своей семидесятилетней жизни они провели на Виргинии и не могли представить себе существования в другом месте. Но когда я заметила, что здесь жил Кристофер Робин, они переглянулись и пожали плечами.

– Может быть, – сказала женщина.

Чуть дальше трудился над своей лодкой старик в шортах.

– В это время года на острове царит полная свобода, – сказал он. – Каждую ночь устраивают вечеринки, дети бегают одни где попало. Я бы своих просто так не отпустил.

Старика звали Уэс Корвин. Ему было далеко за сто, и с лица его не сходила довольная улыбка. Жизненные планы Уэса, совершенно очевидно, не простирались дальше плавания по океану. При первой же возможности я сообщила, что мне здесь очень нравится и что я пишу статью о Кристофере Робине – поэтому и прилетела на остров.

– Помню, я видел его, когда только перебрался сюда, – сказал Корвин. – Вечерами он обычно гулял по берегу бухты – иногда с женой, иногда один. Помню, порой он просто стоял, облокотившись на ограждение и глядя в море. Я не вел с ним бесед, разве что здоровался. Похоже, его мало интересовало происходящее вокруг. Каждый раз, когда я встречал Робина, он смотрел в океан, или на небо, или куда-то вдаль. Понимаете, о чем я?

– Но вы знали, кто он такой?

– Черт побери, я до сих пор не знаю, кем он был. Кажется, знаменитый ученый. Вот и все, что я могу сказать.

В баре «У Руби» я выпила содовой с лимоном в компании двух женщин: одна была высокой и немногословной, другая – коренастой и очень общительной. Печально качая головой, они рассказали мне, что Робин изменял Элизабет, которая узнала об этом и ждала его в ту ночь, когда он вернулся домой.