Конни Уиллис - Не считая собаки

Из гардероба донеслось изумленное «ах!», но Бейн вроде не заметил.

– Да, сэр. Для острастки. Конечно, потом она опять принимается за старое, приходится повторять урок примерно раз в месяц. Я ее далеко не закидываю. Кошки в случае надобности довольно хорошо плавают. Лучше собак. Но в тот раз ее, должно быть, подхватило течением, и… – Он закрыл лицо руками. – Я боялся, что она утонула, – проговорил он убитым голосом.

– Ну что вы. – Я взял его под руку и усадил в кресло с цветочной обивкой. – Садитесь. Все обошлось. Она цела и невредима.

– Она съела серебряного императорского веерохвоста. Крайне редкая особь. Полковнику ее доставили с Хонсю, за большие деньги, – сокрушенно объяснил Бейн. – Как раз накануне привезли, и вот Принцесса уже сидит, облизывает лапы, а рядом один спинной плавник. Я ей: «Принцесса, что же ты натворила?» А она смотрит на меня невинными глазами. Боюсь, я не сдержался.

– Понимаю.

– Нет. – Он покачал головой. – Я отнес ее к реке и зашвырнул со всего размаху. И ушел. А когда вернулся, – он снова спрятал лицо в ладонях, – ее уже нигде не было. Я все обыскал. Последние четыре дня я чувствую себя как Раскольников у Достоевского: признаться в содеянном не могу, а совесть мучает. Погубил невинное создание…

– Ну, не такое уж невинное, – заметил я. – Она ведь и в самом деле съела серебряного императорского веерохвоста.

Бейн меня не слушал.

– Должно быть, ее подхватило течением и выбросило на берег ниже по реке, ошарашенную…

– Набившую себе живот веерохвостом, – подхватил я, чтобы он перестал убиваться.

И двухжаберным голубым голавлем.

– У меня пропал сон. Я понимал, что мисс Меринг никогда не простит мне потерю своей любимицы, но вдруг ее золотое сердце на это способно, и тогда я не вынесу такого великодушия и сам себе не прощу. Однако я должен был ей признаться и уже дал себе слово сделать это сегодня после сеанса, но тут двери распахнулись, и нам явилось чудо. Принцесса Арджуманд вернулась живая и здоровая – вашими стараниями! – Он схватил меня за руки. – Я вам бесконечно, безмерно благодарен, сэр! Спасибо!

– Не стоит, – ответил я, отнимая руки, пока он не начал их целовать в порыве или что там еще делают в порывах. – Рад был помочь.

– Принцесса могла погибнуть от голода и холода, ее могли разорвать дикие псы, могла…

– Но ведь не погибла же, что проку печалиться? Теперь она дома, и ей ничего не грозит.

– Да, сэр, – выдохнул он, кажется, вновь порываясь схватить меня за руки.

Я спрятал их за спину.

– Если я хоть чем-то могу отплатить вам за добрый поступок и выразить свою безмерную благодарность, только скажите!

– Право, пустяки. Но спасибо.

– Нет, это вам спасибо, сэр! – Он выхватил мою спрятанную за спиной руку и энергично ее потряс. – И благодарю, что выслушали. Надеюсь, не сочтете за дерзость, сэр.

– Ни в коем случае, – заверил я. – Вы правильно сделали, что рассказали.

Он встал и поправил лацканы.

– Прикажете отутюжить пиджак и брюки, сэр?

– Нет, не стоит. – Они мне, чего доброго, сейчас понадобятся. – Потом отутюжите.

– Да, сэр. Что-нибудь еще, сэр?

Наверняка. А как бы хотелось, чтобы на сегодня уже было все.

– Нет, благодарю. Спокойной ночи, Бейн. Отдыхайте. И не беспокойтесь, Принцесса Арджуманд не пострадала, все благополучно.

Будем надеяться.

– Да, сэр. Доброй ночи, сэр.

Я выпустил его, проследил тайком, пока он скроется на половине слуг, и лишь тогда тихонько постучал в гардероб.

Ответа не последовало.

– Верити? – позвал я и распахнул двойные двери. Она сидела, прижав колени к груди. – Верити?

– Он не собирался ее топить. Не зря мистер Дануорти ругал меня за опрометчивость. Выходит, Бейн вернулся бы и спас ее, если бы я не вмешалась.

– Но это ведь хорошо, – рассудил я. – Получается, она имела значение, и возврат ее в прошлое не вызовет диссонанса.

Верити кивнула, но без особой уверенности.

– Может быть. Однако, если бы ее спас Бейн, она не пропадала бы на четыре дня. Не понадобилось бы ехать к мадам Иритоцкой, и Тосси не познакомилась бы с Теренсом. – Верити выбралась из гардероба. – Нужно сообщить мистеру Дануорти. Постараюсь вернуться как можно скорее и все тебе рассказать.

Она взялась за дверную ручку.

– Стучать не буду. А то миссис Меринг услышит и, чего доброго, решит, что это духи. Поскребусь в дверь, вот так. – Она показала. – Я скоро.

– Подожди. – Я вытащил из-под кровати пострадавший ботинок. – Поставь у порога миссис Меринг.

– М-да, спрашивать, пожалуй, не буду, – улыбнулась она, забирая предмет обуви, и выскользнула за дверь.

Не услышав ни грохота поваленных статуй, ни криков «Духи!» из комнаты миссис Меринг, я уселся в кресло ждать. И волноваться.

Я не должен был возвращать кошку в прошлое. Да, мистер Дануорти велел: «Оставайтесь пока здесь!» – но я думал, он имеет в виду в сети.

И ведь не первый раз история страдает от подобных недоразумений. Сколько было случаев, когда послание понималось неправильно, не доходило до адресата или попадало в чужие руки, влияя на исход битвы: и потерянные генералом Ли планы сражения при Энтитеме, и телеграмма Циммермана, и неразборчивый приказ Наполеона маршалу Нею при Ватерлоо…

Обошлось ли хоть одно такое недоразумение без роковых последствий? Похоже, история подобных примеров не знает. Взять ту же мигрень Гитлера в день высадки союзных войск. И «Атаку легкой кавалерии».

Лорд Реглан видит с холма, как русские отходят с захваченной турецкой артиллерией, и командует лорду Лукану задержать их. Лорд Лукан, стоящий ниже и, возможно, временно туговатый на ухо, не разбирает слово «турецкая» и, не видя никаких других пушек, кроме направленных прямо на него русских, дает лорду Кардигану приказ: «В атаку!» Итог предсказуем.

– «Долиною смерти, под шквалом картечи, отважные скачут шестьсот» [33]… – прошептал я, и тут в дверь легонько поцарапались.

Нет, это не может быть Верити. За это время никак не успеть в беседку и обратно, а тем более в будущее.

– Кто там? – шепнул я в замочную скважину.

– Верити, – шепнули в ответ. – Я ведь сказала, что поскребусь, – напомнила она, входя.

Локтем она прижимала к себе какой-то сверток в коричневой бумаге.

– Знаю, но тебя всего пять минут не было.

– Это радует. Значит, без сдвигов обошлось.

Она села на кровать, явно довольная собой. Похоже, новости обнадеживающие.

– Что сказал мистер Дануорти?

– Его не было, – радостно улыбнулась Верити. – Уехал в Ковентри повидаться с Элизабет Биттнер.

– Миссис Биттнер? Женой последнего епископа Ковентрийского?

Верити кивнула.

– Только он к ней не как к епископской жене. Судя по всему, она тоже когда-то работала над сетью. Ты ее знаешь?