Вацлав Йенч - Эгрегор. Последний Индекс

– Вставай, – донесся сзади металлический голос квира, – собирай свои манатки и проваливай! Пока в твоем доспехе не кончились магические печати.

Однако рыцарь не собирался сдаваться так просто. Он знал, что фамильный клинок, доставшийся ему от отца, был оружием класса Аин, то есть никак не меньше семидесяти единиц. Поэтому он просто не мог вот так отступить.

Повернувшись, он застал гомункула в выжидающей позиции.

– Ни за что! Я спасу своих друзей! – выпалил молодой человек, занося меч над головой.

Изумрудные глаза гомункула покосились на слабое свечение, котором зажегся магический клинок. Выразительный рот выпустил лукавую усмешку:

– О! Вот это разговор. Смахнемся по-взрослому, сладкий? – ответил он странным голосом, будто мурлыкающим сквозь металл. – Ты мой кудрявенький блондинчик!

Брови квира взлетели вверх, разверзая кишащую в глазах жажду убийства. Чистую, без примесей настроения или желания казаться. Он этим жил и дышал каждый день своего жестокого существования.

Рыцарь рванулся навстречу. Гомункул тоже не заставил себя ждать. В последние мгновения, прежде чем их клинкам схлестнуться, молодой человек заметил, как вокруг меча его визави клубится пурпурный с черным туман. Он никогда не видел подобного раньше.

Удар.

Перед глазами рыцаря встала беззвучная сцена. Сияющий, словно сотканный из солнечного света, стриж летит по небу. Набрав высоту, он срывается вниз, сложив крылья в восхитительном пике, как вдруг из земли выворачивается чудище, змееподобная тварь с огромными зубищами, и набрасывается на птицу. Рыцарь протягивает к ним руки, бессильно распахивая рот в беззвучном вопле – черные зубища перекусывают птичку, и она раскалывается на мириады блестящих осколков.

Магический взрыв разбросал их в стороны. Рыцарь тяжело приподнялся на локте, сплевывая кровь. Похоже, у него осталось не так много целых ребер. Едва ли он сможет еще двигаться. Квир стоял рядом. Из-за пелены едкого дыма смотрели, не моргая, безжалостные глаза. Рыцарь не видел, но чувствовал этот взгляд.

– И это всё, что ты можешь? – прошипел грубый женский альт.

Дунул ветер. Дым рассеялся, и молодой человек увидел перекошенное лицо квира: с левой стороны, на скуле, царапины от осколков клинка уже затягивались, осыпаясь песком магической иллюзии, которая кое-где обваливалась целыми кусками и был виден янтарный глаз с кошачьим зрачком. В руке же гомункул сжимала…

Молодой человек остолбенел, снова узрев черное чудище в пурпурной дымке. Оно выходило прямо из рукоятки меча. Своими длинными зубищами тварь с треском пережевывала его оторванную ступню! Прямо в латах!!

– Откуда у тебя… Живой клинок?! Это же класс Тав! – прохрипел рыцарь, чувствуя, как силы оставляют его. – Четыреста единиц! Невозможно…

Хайди подошла к потерявшему сознание противнику. Минуту колебалась, но потом всё же решила закончить дело быстро, как ей было велено. Она опустила руку, и Дурында с голодным урчанием набросилась на бездыханное тело.

Падал снег. Маленькая девочка ступила на мост, сжимая в руках огромный и длинный сверток из кусков невыделанной оленей кожи. На другом краю рва ожидали две фигуры в мантиях с надвинутыми капюшонами. Шмыгнув носом, она крепче обхватила сверток и пошла вперед, торопливо стуча по доскам моста деревянными башмачками на босу ногу. Где-то на середине девочка замешкалась. Плохо сшитые вместе кроличьи шкурки неказистой одежки путались под ногами, и она чуть не упала. Но в этот момент ее снова позвал мягкий и вкрадчивый голос. Тот самый, что обращался к ней, пока она пробиралась по лесам. Вернее, сперва он обратился не к ней лично. Просто обещал защиту и кров тем, кто последует его указаниям. Однажды, разбудив ее морозным утром и исходя словно изнутри головы, он изредка напоминал о себе, пока она в сомнениях шла сквозь пургу имперских степей. Наконец, она обратилась к этому голосу и, о счастье, он ответил. Не сразу, но вскоре. Никогда ей так быстро не откликались…

Девочка сделала всё, как велел голос, и теперь переходила мост над пропастью. Всем сердцем она жаждала ступить под врата цитадели ЭРА, из-за черных стен которой возвышалась высокая пирамида белого оникса.

– Не бойся, – мягко произнесла та из фигур, которая была ниже ростом, и протянула руки навстречу девочке. Усталая с дороги, она засопела, из последних сил поднимая сверток, с которым никак не хотела расстаться, и снова бойко застучала башмачками по доскам. Фигура склонилась ей навстречу и даже присела на корточки. Девочка так заспешила, что всё-таки запуталась в шкурках и споткнулась. Фигуры среагировали на удивление слаженно и быстро. Рослая, если быть точным, то в два раза превосходившая ростом обычного человека, выкинула вперед длинную и узкую, словно копье, руку, без видимого усилия схватив и удержав сверток. Вторая же подхватила девочку, не дав той упасть. Очутившись в бережных объятиях, ребенок смутился, пряча взгляд янтарных глаз с кошачьим зрачком. Пар ее дыхания поднимался к чернеющему пространству капюшона, откуда пристально смотрели теплые, серые глаза. Пальцы в перчатке провели по ее впалой щеке, горящей нездоровым румянцем.

– У нее жар, – посетовал мягкий голос.

Ноги девочки в тот же момент подкосились, и она обмякла в заботливых руках.

– Бедное дитя!

Фигура поднялась, бережно взяв девочку на руки.

– А что вы хотите, мэтр? – бесстрастно отозвался другой, металлический голос рослой фигуры, которая перехватила огромный сверток подмышку, словно тот ничего не весил. – Если я верно помню, этого квира мы призвали из глубин степей. С тех пор она прошла без малого двести миль, прежде чем оказаться у нашего порога. Неудивительно будет, если она умрет от истощения.

– Но вы же не допустите этого? А что она несла с собой? Полюбопытствуйте, например.

Долговязая фигура осторожно скинула пару оленьих шкур и остановилась:

– Спящий клинок… – в металлическом, бесстрастном голосе послышались едва различимые нотки удивления. – Откуда у нее эта дурында? Видать, квира создал какой-то коллекционер или алхимик крайне консервативных убеждений, если еще держит в доме такие опасные и… Хм, старые вещи.

– Вы думаете, она украла меч?

– Несомненно. Если не что-нибудь похуже. Но вот вопрос: почему клинок ее не сожрал? – долговязая фигура осторожно провела черным, кинжалообразным пальцем по рукоятке.

– Проклятье! Она еле дышит! – всполошился мягкий голос, едва они миновали ворота. – Прошу. Она же ценная, раз меч ее не тронул… Так ведь?