Летописец Нестор - Повесть временных лет

Святополк же оканьный помысли в собе, рек: «Се убих Бориса; како бы убити Глеба?» И приим помысл Каинов, с лестью посла к Глебу, глаголя сице: «Поиди вборзе, отець тя зоветь, не сдравить бо велми». Глеб же, вборзе всед на коне, с малою дружиною поиде, бе бо послушлив отцю. И пришедшю ему на Болгу, на поли потчеся конь в рве, и наломи ему ногу мало. И приде Смоленьску, и поиде от Смоленьска, яко зреемо, и ста на Смядине в насаде. В се же время пришла бе весть к Ярославу от Передславы о отни смерти, и посла Ярослав к Глебу, глагоя: «Не ходи, отець ти умерл, а брат ти убьен от Святополка». Се слышав, Глеб взпи велми с слезами, плачася по отци, паче же по брате, и нача молитися с слезами, глаголя: «Увы мне, господи! Луче бы ми умрети сбратомь, нежели жити на свете семь. Аще бо бых, брате мой, видел лице твое ангелское, умерл бых с тобою: ныне же что ради остах аз един? Кде суть словеса твоя, яже глагола к мне, брате мой любимый? Ныне уже не услышю тихаго твоего наказанья. Да аще еси получил дерзновенье у бога, молися о мне, да и аз бых ту же страсть приял. Луче бы ми было с тобою умрети , неже в свете семь прелестнемь жити». И сице ему молящюся с слезами, се внезапу придоша послании от Святополка на погубленье Глебу. И ту абье послании яша корабль Глебов и обнажиша оружье. Отроци Глебови уныша. Оканьный же посланый Горясер повеле вборзе зарезати Глеба. Повар же Глебов, именемь Торчии, вынез ножь, зареза Глеба, акы агня непорочно. Принесеся на жертву богови, в воню благоуханья, жертва словесная, и прия венець, вшед в небесныя обители, и узре желаемаго брата своего, и радовашеся с нимь неиздреченьною радостью, юже улучиста братолюбьемь своимь. «Се коль добро, и коль красно еже жити братома вкупе!» Оканьнии же взвратишася вспять, якоже рече Давыд: «Да взвратятся грешници в ад». Онем же пришедшим, и поведаша Святополку, яко «Створихом повеленая тобою». Он же, се слышав, взнесеся сердце его болма, не ведый Давыда глаголюща: «Что ся хвалиши о злобе, силный? безаконье весь день… умысли язык твой».

Глебу же убьену бывшю и повержену на брезе межи двема колодама, посемь же вземше везоша и́, и положиша и́ у брата своего Бориса у церкве святаго Василья.

И свкуплена телома , паче же душама, у владыкы всецесаря пребывающа в радости бесконечней, во свете неиздреченьнемь, подающа ицелебныя дары Русьстей земли, и инем приходящим странным с верою даета ицеленье: хромым ходити, слепым прозренье, болящим целбы, окованым разрешенье, темницам отверзенье, печалным утеху , напастным избавленье. И еста заступника Русьстей земли, и светилника сияюща и молящася воину к владыце о своих людех. Темже и мы должни есмы хвалити достойно страстотерпца Христова, молящеся прилежно к нима, рекуще: «Радуйтася, страстотерпца Христова, заступника Русьскыя земля, яже ицеленье подаета приходящим к вама верою и любовью. Радуйтася, небесная жителя, в плоти ангела быста, единомысленая служителя, верста единообразна, святым единодушьна; темь стражющим всем ицеленье подаета. Радуйтася, Борисе и Глебе богомудрая, яко потока точита от кладязя воды живоносныя ицеленья, истекають верным людем на ицеленье. Радуйтася, лукаваго змия поправша, луча светозарна явистася, яко светиле озаряюща всю землю Русьскую, всегда тму отгоняща, являющася верою неуклоньною. Радуйтася, недреманьное око стяжавша, душа на свершенье божьих святых заповедей приимша в сердци своемь, блаженая. Радуйтася, брата, вкупе в местех златозарных, в селех небесных, в славе неувядающей, ея же по достоянью сподобистася. Радуйтася, божьими светлостьми яве облистаема , всего мира обиходита, бесы отгоняюща, недугы ицеляюща, светилника предобрая, заступника теплая, суща с богомь, божественами лучами ражизаема воину, добляя страстьника, душа просвещающа верным людем. Взвысила бо есть ваю светоносная любы небесная; темь красных всех наследоваста в небеснемь житьи, славу, и райскую пищю, и свет разумный, красныя радости. Радуйтася, яко вся напаяюща сердца, горести и болезни отгоняща, страсти злыя ицеляюща, каплями кровными, святыми очервивша багряницю, славная, ту же красно носяща с Христомь царствуета всегда, молящася за новыя люди хрестьяньскыя и сродникы своя. Земля бо Руска благословися ваю кровью, и мощьми лежаща в церкви духомь божествене просвещаета, в ней же с мученикы яко мученика за люди своя молитася. Радуйтася, светлеи звезде, заутра всходящии. Но христолюбивая страстотерпця и заступника наша! покорита поганыя под нозе князем нашим, молящася к владыце богу нашему мирно пребывати в совокуплении и в сдравии, избавляюща от усобныя рати и от пронырьства дьяволя, сподобита же и нас, поющих и почитающих ваю честное торжьство, в вся векы до скончанья».

Святополк же сь оканьный и злый уби Святослава, послав ко горе Угорьстей, бежащю ему в Угры. И нача помышляти, яко «Избью всю братью свою, и прииму власть русьскую един». Помыслив высокоумемь своимь, не ведый яко «Богь даеть власть, ему же хощеть; поставляеть бо цесаря и князя вышний, емуже хощеть, дасть». Аще бо кая земля управится пред богомь, поставляеть ей цесаря или князя праведна, любяща суд и правду, и властеля устраяеть, и судью, правящаго суд. Аще бо князи правьдиви бывають в земли, то многа отдаются согрешенья земли , аще ли зли и лукави бывають, то болше зло наводить бог на землю, понеже то глава есть земли. Тако бо Исаия рече: «Согрешиша от главы и до ногу, еже есть от цесаря и до простых людий». «Люте бо граду тому, в немь же князь ун», любяй вино пити с гусльми и с младыми светникы. Сяковыя бо бог даеть за грехы, а старыя и мудрыя отиметь, якоже Исаия глаголеть: «Отиметь господь от Иерусалима крепкаго исполина, и человека храбра, и судью, и пророка, и смерена старца, и дивна светника, и мудра хитреца, и разумна, послушлива. Поставлю уношю князя им, и ругателя обладающа ими».

Святополк же оканный нача княжити Кыеве. Созвав люди, нача даяти овем корзна, а другым кунами, и раздая множьство. Ярославу же не ведущю отьне смерти, варязи бяху мнози у Ярослава, и насилье творяху новгородцем и женам их. Вставше новгородци, избиша варягы во дворе Поромони. И разгневася Ярослав, и шед на Роком, седе в дворе. Послав к новгородцем, рече: «Уже мне сих не кресити». И позва к собе нарочитые мужи, иже бяху иссекли варягы, и обльстив я́ исече. В ту же нощь приде ему весть ис Кыева от сестры его Передславы си: «Отець ти умерл, а Святополк седит ти Киеве, убив Бориса, а на Глеба посла, а блюдися его повелику». Се слышав печален бысть о отци, и о братьи , и о дружине. Заутра же собрав избыток новгородець, Ярослав рече: «О, люба моя дружина, юже вчера избих, а ныне быша надобе». Утерл слез, и рече им на вечи: «Отець мой умерл, а Святополк седить Кыеве, избивая братью свою». И реша новгородци: «Аще, княже, братья наша исечена суть, можем по тобе бороти». И сбра Ярослав варяг тысячю, а прочих вой 40000 , и поиде на Святополка, нарек бога, рек: «Не я почах избивати братью, но он; да будеть отместьник бог крове братья моея, зане без вины пролья кровь Борисову и Глебову праведную. Егда и мне сице же створить? Но суди ми, господи, по правде, да скончается злоба грешнаго». И поиде на Святополка. Слышав же Святополк идуща Ярослава пристрои бещисла вой, руси и печенег, и изыде противу ему к Любичю об он пол Днепра, а Ярослав об сю.