Роберт Грейвс - Белая Богиня

В своей ипостаси Геракла Небесного Геракл снискал еще большую славу. Мифографы отмечают, что он одолжил золотой челн Гелиоса в форме лилии или лотоса, дабы вернуться на нем домой после совершения одного из подвигов. Именно на этом челне Гелиос-солнце, зайдя на западе, еженощно снова приплывал на восток по водам потока Океан, окружающего земной диск. Лотос, цветущий в период разлива Нила, символизировал плодородие и потому сделался неотъемлемой частью египетского культа солнца. В сущности, в классической Греции имя Геракл стало синонимом солнца. Геракла Небесного почитали и как бессмертное солнце, и как бесконечно умирающего и бесконечно возрождающегося духа года, то есть одновременно как бога и полубога. Именно такому Гераклу друиды поклонялись в образе Огмы Солнцеликого, облаченного в львиную шкуру изобретателя алфавита [147] Обезьяна, священное животное, присутствие которого позволяет отождествить Геракла с Тотом, изобретателем алфавита, по-видимому, не прижилась в Западной Европе. В Египте Тота иногда изображали в облике обезьяны, в Малой Азии он всего-навсего вел обезьяну за собой. Эта традиция явно зародилась в Индии. – Примеч. авт. , бога красноречия, врачевания, плодородия, вещих пророчеств; именно такого Геракла греки почитали как «наделяющего званиями и правами», как властителя зодиака, распорядителя празднеств, основателя городов, целителя недугов, покровителя лучников и атлетов.

В греческом искусстве Геракла принято изображать могучим героем, воплощением мужественности, а по любым практическим соображениям его можно отождествить с полубогом Дионисом Дельфийским, тотемом которого считался белый бык. Плутарх Дельфийский, жрец Аполлона, в своем сочинении «Об Исиде и Осирисе» сравнивает ритуалы культа Осириса с ритуалами культа Диониса. Он пишет:

«Гибель Диониса от рук титанов и ночь свершения соответствует тому, что обыкновенно называют „растерзанием“, „воскресением“ и „возрождением“ в ритуалах культа Осириса. Сие касается и погребальных обрядов. Во многих городах Египта можно узреть саркофаги Осириса; мы в Дельфах также настаиваем, что останки Диониса захоронены возле самого прорицалища. А жрецы наши, посвященные культа Диониса, совершают тайное жертвоприношение в святилище Аполлона, когда фиады [148] Фиады («неистовые», по имени древнегреческой нимфы Фийи (Фийя (Тийя, греч. Θυία)) – менады, жрицы культа Диониса, совершающие оргии на Парнасе. – Примеч. перев. пробуждают божественное дитя».

Таким образом, Геракл – это еще одно имя Осириса, ежегодную смерть которого до сих пор оплакивают в Египте, несмотря на длящееся вот уже тысячу триста лет господство ислама. Ныне традиционный символ плодородия изготавливается из резины; чудесно увеличиваясь в размерах, он исторгает у участников празднеств те же крики радости и скорби, что и во дни Иосифа Патриарха и Иосифа Обручника.

Плутарх неукоснительно отличает Аполлона (Геракла-бога) от Диониса (Геракла-полубога). Этот Аполлон никогда не умирает, не принимает иных обличий; он вечно юн, силен и прекрасен. Дионис способен бесконечно менять свой облик, подобно богу пеласгов Протею, минийцу Периклемену, сыну Нелея, или древнеирландскому Уату мак Имоману («Ужасу, сыну Страха»). Поэтому Пенфей в «Вакханках» Еврипида умоляет его явиться «[белым] быком, многоглавым змеем или огнедышащим львом», в любом образе, как ему заблагорассудится, – почти дословно повторяя цитату из валлийского барда Киндделу, современника Гриффида ап Кинана: «Yn rith llew rac llyw goradein, yn rith dreic rac dragon prydein».

Выходит, что в Британии Гераклом – Дионисом был Аматон, а Гераклом – Аполлоном – его отец Бели.

В своем сочинении «О „Е“ в Дельфах» [149] В храме Аполлона в Дельфах были вырезаны знаменитые изречения «Познай самого себя», «Во всем соблюдай меру», «Ни за кого не ручайся», а также установлены таинственные изображения греческой буквы Е («эпсилон»), деревянное, бронзовое и золотое, смысл которых не разгадан до сих пор. – Примеч. перев. Плутарх осмеливается едва заметно приоткрыть покров тайны орфического культа:

«При описании различных превращений Диониса в ветры, воду, землю, звезды, в растения и животных орфики прибегают к загадочным выражениям „растерзать“ и „разорвать на части“. А бога именуют „Дионисом“, или „Загреем“ („Растерзанным“), или „Ночным Солнцем“, или „Беспристрастным Подателем“, отмечая в мифах и легендах бесчисленные примеры гибели, исчезновения, воскресения и возрождения, вследствие каковых и произошли эти удивительные метаморфозы».

Гвион отдавал себе отчет в том, что Геракл – другое имя Огмы Солнцеликого, создателя огамического алфавита: это ясно из «Плача по Эркофу», где алфавит представлен как четыре столпа, по пять букв на каждом, поддерживающих все здание литературы:

«Щит Мордай» – отсылка к знаменитой битве при Кэттрик-Бридж в конце VI в. н. э.:

«Он» – это бриттский герой Эртги, возможно, реинкарнация Эркофа, который, «обликом подобен принцу, с рассветом отправился на поле брани, скрытое стеною щитов». Эпитет Геракла «Креститель» отождествляет его с Иоанном Крестителем, в честь которого во времена Гвиона возжигали костры двадцать четвертого июня, на Иванов день. Как указывает сэр Джеймс Фрэзер, Иванов день, вершина лета, всегда был праздником не только огня, но и воды. В пожелании «Да ниспошлет тебе Троица милосердие в Судный день» отражается вера Гвиона в то, что Геракл пребывает «in limbo patrum», то есть в обители праведных, умерших до пришествия Христа. Крещение водою, разумеется, не было изобретено христианами. Они переняли этот ритуал у Иоанна Предтечи, а тот, в свою очередь, у гемеробаптистов [150] Гемеробаптисты (от греч. «hemera» – «день» и «baptizō» – «погружаю в воду, крещу») – иудейская секта, члены которой давали обет чистоты, в том числе ежеутренних омовений. – Примеч. перев. – таинственной иудейской секты, обыкновенно рассматриваемой как разновидность пифагорейцев-ессеев, которые поклонялись Иегове в его ипостаси бога Солнца. Следует заметить, что в культе фракийской богини Котитто, праматери коттиев, существовали мистагоги, которых нарекли «баптистами», поскольку они совершали либо обряд погружения адепта в купель перед оргиями, либо обряд ритуального окрашивания одеяний или волос погружением в обрядовую чашу – трудно судить. Кроме того, обряд очищения в купели был известен древним бриттам и ирландцам до появления христианства. В частности, он запечатлен в ирландских легендах о Конале Дерге и о Конале Кернахе, а также в валлийской о Гури Златовласом.