Эрнест Хемингуэй - Иметь и не иметь. Пятая колонна (сборник)

– Хочешь, я порулю?

– Иди проспись, – отвечаю. – Я разбужу.

Он растянулся на скамейке, что была встроена в стенку кокпита над топливным баком, и вскорости уснул.

Придерживая штурвал коленом, я расстегнул рубашку и посмотрел, куда меня цапнул мистер Синг. Тот еще укус, так что я плеснул хорошенько йоду, а потом просто сидел, правил и все размышлял, может ли китайский укус быть ядовитым. Мотор деловито урчал, лодка шла быстро да гладко, и я подумал, что это все ерунда, не будет от того укуса никакого заражения. Тип вроде мистера Синга наверняка чистит зубы по два-три раза в день. Хорош гусь, этот ваш мистер Синг. Никакой он не деловой. А может, и деловой. Может, он мне просто доверял. Я же говорю, мутный он, поди разбери.

Ну вот, теперь все по-простому, если не считать Эдди. Он же пьянчуга и, стало быть, проболтается, едва хватит лишнего. Я сидел там, правил, глядел на него и думал: проклятье, ведь в нем и в живом проку не больше, чем в мертвом, а с меня были бы взятки гладки. Давеча, увидев его на лодке, я решил было, что придется с ним кончать, но когда все так хорошо сложилось, у меня не хватило духу. А теперь смотрю на него, как он там дрыхнет, и внутри все так и подмывает. Но потом я подумал, что не стоит все портить, сделав то, о чем придется жалеть. И тут в голову пришло, что он даже не значится в судовой роли и, стало быть, с меня сдерут штраф, раз я его привезу, и что теперь с ним делать, непонятно.

Ну, времени все обмозговать еще предостаточно, и я просто держал лодку на курсе, время от времени подкрепляясь из бутылки, которую он же и принес. Правда, оставалось на донышке, так что когда я ее прикончил, то открыл еще одну, последнюю, которая у меня имелась с собой, и, скажу я вам, было очень славно сидеть, править штурвалом, да и ночь для перехода выпала славная. Удачно все сложилось в конечном-то итоге.

Настал белый день, и Эдди проснулся. Пожаловался, что ему плохо.

– Подержи штурвал, – сказал я ему. – Надо бы все проверить, осмотреться.

Сходил на ют, окатил палубу водой. Вроде чисто. Прошелся шваброй по бортам. Разрядил оружие, убрал вниз, только револьвер на поясе оставил. В каюте опрятно, везде порядок, никакой тебе вони. Правда, койку по правому борту немного забрызгало водой через распахнутый иллюминатор, но это не страшно. Я все задраил, еще разок огляделся. Ни один таможенник теперь не учует, что на лодке были китайцы.

Выправленные документы так и остались в той сеточке, куда я их сунул, под рамкой с лицензией на мою лодку. Я их оттуда вынул, еще разок проглядел и вылез в кокпит.

– Слушай, – говорю. – Ты каким каком оказался у меня в судовой роли записан?

– Встретил агента, когда он шел в консульство, ну и сказал ему, что я у тебя в команде.

– Пьяного да малого бог бережет, – буркнул я, снял свой револьвер и пошел вниз убирать на место.

Наварил в каюте кофе, потом поднялся и встал к штурвалу.

– Там внизу кофе, – говорю ему.

– Эх, брат, да что мне твой кофе…

Я ему даже посочувствовал. Он и впрямь выглядел паршиво.

Часов где-то в девять чуть ли не прямо по носу мы увидели огонь сэндкийского маяка. А еще задолго до этого стали попадаться танкеры, шедшие в Мексиканский залив.

– Часа через два придем, – сказал я ему. – Получишь по четыре доллара за день, как и уговаривались с тем Джонсоном.

– Сколько ты заработал этой ночью? – спрашивает.

– Только шестьсот, – ответил я ему.

Уж не знаю, поверил он мне или нет.

– А моей доли тут нету?

– Я про твою долю уже сказал, – отвечаю ему. – И если хоть разок откроешь рот насчет прошлой ночи, я об этом узнаю. Тогда не обижайся.

– Гарри, ты же знаешь, что я не болтун.

– Ты пропойца. Но имей в виду: я тебя предупредил, если вздумаешь спьяну чесать язык насчет вчерашнего.

– Ты что? – говорит. – Я же надежный человек. Зачем ты так?

– Нет на свете такой выпивки, которая сделала бы из тебя надежного человека, – ответил я ему. А впрочем, я не очень-то беспокоился на его счет, потому что кто поверит пьянице? Мистер Синг уж точно не побежит жаловаться. Те китайцы тоже не станут. Парнишке, который был с ними на лодке, это тоже ни к чему. Не будет он путаться в это дело. Не исключено, рано или поздно Эдди проболтается, но кто поверит забулдыге?

И вообще, где доказательства? Понятное дело, пошли бы разговоры, кабы имя Эдди оказалось в судовой роли без самого Эдди. Все-таки мне подфартило. Конечно, я бы мог заявить, дескать, он спьяну за борт свалился, но потом пересудов не оберешься. Да и Эдди тоже подфартило. Вообще на редкость повезло.

Мы вышли за край Гольфстрима, вода перестала быть синей и сделалась зеленовато-прозрачной, а впереди уже показались вехи фарватерного створа Драй-Рокс, и радиомачты Ки-Уэста, и отель «Ла-Конча», высившийся над низенькими домиками, и вечный дым над мусорной свалкой. Маяк Сэнд-Ки был теперь совсем близко, и видно было лодочную пристань и маленький док у подножия маяка, и я знал, что осталось всего-то минут сорок; приятно возвращаться домой, зная, что на лето в кармане кое-что припасено.

– Так как насчет выпить? А, Эдди? – сказал я ему.

– Ох, Гарри, – сказал он. – Я всегда знал, что ты мне друг.

Вечером я сидел в гостиной, курил сигару, пил виски с водой и слушал по радио Грэйси Аллен. Девчонки убежали в город развлекаться, и было славно вот так сидеть, и клонило ко сну. Кто-то постучался в дверь. Мария, моя жена, поднялась со своего места и пошла отворить. Она вернулась и сказала:

– Там этот пьянчуга, Эдди Маршал. Он говорит, ему нужно тебя видеть.

– Передай ему, пусть убирается, пока я сам его с крыльца не спустил, – сказал я ей.

Она вернулась и села, и из окна, возле которого сидел я, задрав ноги на столик, можно было видеть, как по дороге бредет Эдди в обнимку с еще каким-то забулдыгой, которого он где-то подобрал, бредет и качается на ходу, а свет фонаря раскачивает их тени еще больше.

– Пьяница разнесчастный, – сказала Мария. – Жаль мне его.

– Он дико везучий.

– Нет везучих среди пьяниц, – сказала Мария. – Ты сам это знаешь, Гарри.

– Знаю, – сказал я. – И впрямь нет.

Они пересекали пролив ночью, и дул сильный норд-ост. С рассветом он увидел танкер, шедший из Мексиканского залива, и в лучах холодного утреннего солнца судно было таким высоким и белым, что ему почудилось, будто из моря вырастает многоэтажный дом.

– Что за черт, где мы? – сказал он негру.

Негр слегка приподнялся, чтобы взглянуть.

– По эту руку от Майами ничего подобного нет.

– Ты отлично знаешь, что мы идем вовсе не на Майами, – ответил мужчина негру.

– Я и говорю, нет таких домов на Флорида-Кис.