Лама Йонгден - Необыкновенная жизнь Гесара, царя Линга

Ньендже Кердзо, которому было предназначено стать отцом Гесара, увидел её с небес, где он пребывал, и решил, что сейчас – наиболее подходящее время для выполнения его миссии. Восседая на серебристо-сером скакуне, он спустился к ней по дорожке из золотой радуги. Его сопровождали шестьсот богов, несущих флаги и зонты. Вся эта величественная процессия двигалась в лучах ослепительного света.

Пробудившись от этого необычного свечения, ошеломлённая девушка увидела окруживших её богов и задрожала от страха.

Ньендже Кердзо сошёл с коня и приблизился к ней. Он нёс в руках вазу, наполненную дуци [амрита, священный нектар], в которой находились несколько павлиньих перьев. Друбтхоб [39] Сиддха, святой, великий йогин. Тхубпа Гава [тот, кто должен был переродиться как Гесар] перед этим посмотрел в вазу с нектаром и запечатлел свой образ, оставив в нём своё отражение.

– Сестра-нагини, – обратился к ней Ньендже Кердзо. – Знай, что я – Ньендже Кердзо, и меня послал Гуру Пема. Эта ваза наполнена священными субстанциями, среди которых Владыка ста десяти друбтхобов. Пей! Силой этого деяния вскоре будет основано царство, демоны будут побеждены, ты обретёшь плод высшего Учения, и сбудутся все твои желания.

Затем Ньендже Кердзо налил священный нектар в чашу из жёлтого нефрита, украшенную восемью благоприятными символами, и протянул её девушке. Она выпила содержимое. Бог, не произнеся больше ни слова, поднялся на небо по золотой радуге. Его продолжали сопровождать шестьсот богов. Несколько мгновений звуки их инструментов были слышны в воздухе, и свет наполнял всё вокруг. Затем окружающие горы скрыл полумрак, и воцарилась тишина. Нагини подумала, а не приснилось ли ей всё происшедшее.

На рассвете она пошла домой отводить лошадь своей хозяйке. Когда Гьяса увидела свою служанку, возвращающуюся целой и невредимой, она сильно обеспокоилась, но всеми силами старалась скрыть своё волнение. Она спросила, как вела себя лошадь. Ела ли она траву. И, не настаивая дальше на расспросах, отправила Гонгмо пить чай. Ночью, сразу же после возвращения домой, у нагини началась сильная головная боль, и на протяжении трёх дней она не вставала. На четвёртый день её хозяйка решила, что будет разумней оказать ей какую-то помощь, иначе соседи решат, что Гьяса бессердечная женщина, и будут сплетничать об этом.

Она послала за ламой и за доктором. Лама выполнил несколько ритуалов, а доктор дал пилюли. Девушке не стало от этого ни лучше, ни хуже.

Жена Шинглена, как только узнала о болезни служанки, очень надеялась, что та вскоре умрёт. Но так как исход болезни по-прежнему был неясен, это раздражало её всё больше и больше.

Однажды, не в силах более сдерживать свой гнев, она пошла в шатёр, где лежала Гонгмо.

– Ты, полумёртвая тварь, – рявкнула она лежавшей неподвижно девушке, – что это за страстная привязанность, которая не даёт тебе покинуть этот мир [40] Тибетцы верят, что сильная привязанность к человеку или вещи создаёт связь, которая не позволяет духу покинуть тело, но в то же время умирающий не исцеляется. Уход может также задерживаться силой желания завершить определенноё дело, выполнить некую обязанность прежде, чем покинуть этот мир. Достаточно пообещать умирающему, что дело будет доведено до конца вместо него кем-то другим, чтобы положить конец его страданиям и позволить духу покинуть тело. , или какой-то демон внутри тебя не даёт тебе поправиться?

– Госпожа, – отвечала несчастная нагини, – нет, ничего подобного. Мне не становится лучше оттого, что болезнь моя сильна, а не умираю я только потому, что крепко сложена. – И она заплакала.

Гьясе стало стыдно от того, что она так грубо разговаривает с больной девушкой, и, не пророни в более ни слова, она ушла к себе.

Вскоре после её ухода нагини увидела белый луч радуги, который коснулся её лба. В тот же миг из её тела вышел сноп белого света, соединившись с лучом радуги. Дитя цвета белой раковины появилось из её макушки. Это был мальчик. Он облетел три раза вокруг неё по часовой стрелке и сказал:

– Мама, вскоре появится тот, кто воздаст тебе должное за доброту, которую ты проявила, позволи в мне родиться.

Затем он вознёсся на небеса, где пребывает Ченрезиг.

На следующий день красный луч света коснулся правого плеча девушки. Из этого плеча появился мальчик пылающего красного цвета. Он три раза облетел вокруг неё и затем повторил слова своего брата, а далее в окружении красного сияния поднялся в Чистую Землю Будды Марме Дзе.

На следующий день синий свет коснулся её левого плеча. Из него появился ребёнок бирюзового цвета. Он облетел вокруг неё и повторил слова, которые до него сказали другие дети, а затем по пути из синего света он поднялся в чистую землю Совершенная Радость.

На рассвете четвёртого дня после того, как началась эта странная череда чудес, луч солнечного света коснулся сердца нагини, и мгновенно из него появилась маленькая девочка небывалой красоты. На ней была диадема, символизирующая пять дхьяни-будд, ожерелье и различные другие украшения из человеческой кости. Она совершила три поклона перед своей матерью, сказала те же слова, что и её братья, и, поднявшись по солнечному лучу, направилась в чистую землю Тары.

На пятый день блеклый свет коснулся пупка нагини, и из него появился мешочек. Гонгмо всё больше и больше приходила в ужас по мере того, как происходили эти необъяснимые события, и неподвижный мешочек ещё усилил её страх. «Что это? – спрашивала она себя. Человек не может быть рождён таким способом. – Могла ли я родить кого-то себе подобного?»

Совсем обезумевшая, не в силах больше терпеть одиночество, в котором она осталась после того, как хозяйка покинула её в ту ночь, когда набросилась на неё с угрозами, нагини отодвинула полу шатра и позвала Гьясу. Когда та пришла, она показала ей мешочек, лежавший в углу.

– Что это? – воскликнула Гьяса в ужасе. – Я никогда не видела ничего подобного. Боги или демоны послали тебе это? Кто знает. Нужно показать мешочек Аку [41] Аку – дядя. Однако это слово не указывает на действительное кровное родство. Так из вежливости называют пожилых или даже молодых людей, чтобы выразить уважение к занимаемому ими положению или роду, к которому те принадлежат. Тротунгу и спросить у него совета.

– Я бы никогда не осмелилась, – отвечала Гонгмо дрожа.

– Если ты не поговоришь с ним, я сама поговорю, – возразила жена Шинглена.

Она поспешила в дом своего деверя Тротунга и рассказала ему об увиденном.

Тротунг молчал, словно, прежде чем дать ответ, гадал о возможных последствиях этого странного происшествия. Он связывал его с древним предсказанием, которое он прочёл, находясь в своей резиденции в Шалогцанг Тханге, где была библиотека, принадлежавшая его семье.