Тулку Ургьен Ринпоче - Блистательное величие. Истории из жизни великих мастеров медитации старого Тибета

После этого события Мипам увидел Конгтрула в совершенно новом свете, и его восхищение и вера в него ещё больше выросли. Мипам говорил так: «Наше умственное понимание – совсем другое дело. Знания этого человека простираются на много жизней назад, чего совершенно нет у обычных учёных, которым только довелось прочитать кое-какие книги в этой жизни».

Учёный Таши Осер так отзывался о своём учителе, знаменитом Патруле: «Да может ли быть на земле другой такой учитель? Он невероятно сведущ и совершенен!» Позже, когда он учился у Кхьенце, он сказал: «Это исключительный учитель. Наверное, никто не может его превзойти!» И наконец, когда он учился у Конгтрула, заявил: «Невероятно! Этот человек не имеет себе равных!»

Однажды Таши Осеру довелось спросить Кхьенце:

– Ринпоче, я ученик всех вас – троих великих лам, и в каждом из вас я не вижу ничего, кроме высочайших достоинств. Но скажите мне: если бы вам пришлось соревноваться, кто оказался бы самым сведущим?

– Конечно Патрул, – ответил Кхьенце.

– А кто из вас троих больше всех приносит блага живым существам?

– Ведь Конгтрул – сам переводчик Вайроцана во плоти, а потому никто не приносит живым существам больше пользы, чем он.

– А кто из вас достиг самого высокого уровня реализации?

Кхьенце приосанился, высоко поднял голову и безо всякого лицемерия или тени самодовольства заявил: «Э-э! Кто достиг самой высокой реализации? Это я! Я самый лучший».

Когда Кхьенце Старший умер, пятнадцатый Кармапа узрел в видении, что у того будет не одно воплощение, а сразу двадцать пять, по пять на каждый из пяти аспектов плода: просветлённых тела, речи, ума, качеств и деяний. Из них были признаны и возведены на трон пять главных воплощений. Вот почему в наше время мы встречаем так много тулку с именем Кхьенце.

Говорят, что деяния этих удивительных Кхьенце непрестанны: как луна восходит после захода солнца, так после кончины одного на его место приходит другой. Когда Кхьенце умер, появилось несколько тулку, призванных продолжить его деяния Дхармы. Если смотреть с нашей стороны, то, когда один из них вновь растворяется в состоянии будды, появляется другое проявление, и подчас ещё более блестящее, чем предыдущее. После смерти великого Кхьенце появился Дзонгсар Кхьенце, который был столь же удивительным. После заката Дзонгсара Кхьенце взошёл Дилго Кхьенце.

У Кхакьяба Дордже было похожее видение о том, что после кончины Конгтрула у него тоже появится двадцать пять воплощений. Число таких тулку – «магических тел», которые являют себя, дабы приносить благо существам, – непостижимо.

Больше я ничего не знаю о Конгтруле и Кхьенце. Вы можете найти подробности их жизни в соответствующих биографиях [56]. Ни одну из этих историй я не придумал: я только повторил слова, которые слышал от своих драгоценных учителей.

После Кхьенце и Конгтрула никто не сослужил более великую службу для распространения «Новых сокровищ» Чокгьюра Лингпы, чем Кхакьяб Дордже, пятнадцатый Кармапа.

Перед уходом все Кармапы по традиции пишут письмо, в котором описывают, где родится их следующее воплощение. Именно благодаря такому письму, написанному прежним Кармапой, поисковая группа нашла Кхакьяба Ринпоче, который был тогда маленьким ребёнком, родившимся в Центральном Тибете, в провинции Цанг. Затем Чокгьюр Лингпа подтвердил его подлинность в независимом предсказании, в котором указал на того же самого ребёнка.

Кхакьяб Дордже был необычным с раннего возраста. Когда он был ещё совсем юн, его попросили освятить монастырь поблизости от его родного дома. «Я сделаю это в первый день двенадцатого месяца», – ответил он.

К тому времени он жил в Цурпу, довольно далеко от монастыря, который его просили освятить. Но, вместо того чтобы отправиться в путь, утром назначенного дня он только попросил чашу с крышкой. Когда он сказал, что сегодня будет освящать далёкий монастырь, слуги решили, что это такая игра.

И они стали развлекаться вместе с ним, когда он велел двум слугам нести чашу вокруг Цурпу. Юный Кармапа на ходу бросал в чашу зерно. Позднее в Цурпу побывали люди, жившие по соседству с тем дальним монастырём, и рассказали, что в тот самый день там с неба, словно дождик, падало зерно.

Когда Кхакьяб Дордже стал взрослым, он овладел глубокими познаниями, но, кроме того, умел творить чудеса. Он был тертоном, которому открыт доступ и к кладам ума, и к кладам земли.

Бывало, предметы терма вдруг просто появлялись у него в руках, очень горячие, а иногда и движущиеся сами собой. Однажды такое случилось, когда Кхакьяб Дордже направлялся в область Амнье. Он получил от местного духа терма, которое было горячо держать; оно было настолько горячим, что, когда он положил это терма на стол, люди не могли дотронуться, чтобы не обжечься. Все эти терма ещё хранились в Цурпу, когда я жил там.

Вместо того чтобы отправляться на поиски терма куда-то, например в пещеру, Кармапа получал их от духов – хранителей терма. Обычно в Цурпу охранители Дхармы ставили ларцы с терма ему на стол.

Я видел один из этих предметов, который хранился в особой шкатулке для драгоценных реликвий: изображение Лотосорождённого Гуру очень необычное, потому что было наполовину из бронзы, а наполовину из чистого хрусталя. Мне больше никогда не встречались подобные. Ещё я видел много священных кинжалов- килая и других изваяний Падмасамбхавы, и мне рассказывали, когда и от кого они были получены. Один из кинжалов-килая был из метеоритного железа и с хрустальным навершием, тоже очень необычный. Там было много таких исключительных сокровищ, подобных которым я не видел нигде.

Время от времени в видении Кармапы внезапно возникали ларцы с терма, плывшие к нему в пространстве. Бывало, что эти парящие в воздухе ларцы видели и другие люди. Однажды это случилось, когда Кармапа совершал путешествие в Ярлунг, в трёх днях пути от Цурпу. Когда он ехал верхом, ларцы с терма начали кружиться над ним по воздуху. Их видели несколько слуг.

– Сегодня на нас нападали злые духи, – позже сказал один из слуг.

– Не уверен, что такие уж злые, – ответил Кармапа.

Поскольку Кармапа являет собой воплощение деяний будд, то, если он ещё и тертон, это само по себе способствует распространению учений терма. Знакомство с историей тертонов неизменно выявляет, что если Кармапа проявляет по отношению к тертону уважение, то влияние и благословенность Кармапы заставляют всех беспрекословно принимать этого тертона и его учения. Вот почему крупные тертоны нуждались в связи с Кармапой, иначе тертона могли назвать безумцем или обманщиком.