Андрей Бородин - АКОНИТ 2018. Цикл 1, Оборот 2

— Куда мы идём? — спросил я, глядя на звезды.

— О, здесь нет секрета, — проговорил человек, ехавший на соседнем слоне. Его узкое бледное лицо словно было покрыто пылью тысяч прочитанных книг, на длинном остром носу поблёскивало пенсне. В целом внешность незнакомца выдавала в нем библиотекаря, отказавшегося от кабинетной рутины в пользу авантюр и приключений. — Мы ищем абсолютное знание. Говорят, что это — каменные таблички, написанные Творцом за миллиарды лет до того, как из комка раскалённой космической пыли сформировалась Земля. Там — ответы на все вопросы.

— Боже, какая скука, — раздалось рядом.

Эти слова произнесла молодая рыжая дама, одетая в костюм для верховой езды. Изящную свою ладошку она картинно прижала к губам, пытаясь подавить зевоту. Ее лицо вызывало в памяти образы блудниц с полотен мастеров эпохи Возрождения.

— Не слушайте этого зануду. Конечно же, мы ищем золотой лингам Шивы, источник неописуемых наслаждений. Только в этом и есть хоть какой-то смысл!

Я вежливо согласился, не желая вступать в спор.

Где-то рядом тут же раздался гортанный смех. Повернувшись на звук, я увидел крепкого поджарого старика в пробковом шлеме, глаза которого горели воинственным пылом. Его лицо с острой бородкой было словно вытесано из камня, узловатые пальцы крепко сжимали винтовку.

— Это ж надо такое выдумать! Знание, удовольствия… Мы ищем абсолютное оружие, вот что я вам скажу. Абсолютное оружие, созданное руками древних. Там, в топях Лакмериса, лежит наша цель — если хоть что-то можно ещё спасти из этой проклятой трясины…

На это я ничего не ответил. Похоже, я был здесь единственным, у кого не имелось конкретной цели. Однако все происходящее вокруг вызывало во мне неподдельный интерес.

Влажный воздух был буквально пропитан обрывками старинных легенд. Теперь я точно знал, что все сплетни и слухи о Лакмерисе, являли собой чистейшую правду. Чёрные топи без конца и края раскинулись под звёздным небом. Бледные цветки на искривлённые ветвях источали яд; тут и там среди болотных кочек переваливались рогатые сухопутные рыбы, нелепо вышагивая на паучьих лапах. Среди влажных коряг сверкали изумрудные глаза неописуемых существ, на взгляд человека казавшихся отвратительными и бесформенными — но я прекрасно понимал, что по отношению к нам они испытывали подобные же чувства.

Жизнь кипела повсюду, не только в болоте, но и под пологом леса. В ветвях копошились белёсые вампиры с кожистыми крыльями и крабьими головами. Их рты постоянно открывались, выпуская на волю тонкое жало с присоской на конце. От ствола к стволу планировали летучие медузы, напоминающие раскрытые зонты.

— За прошедшие миллиарды лет Господь сотворил множество миров, — раздался приглушённый голос у меня за спиной.

Оглянувшись, я увидел, что с моим ездовым животным поравнялся величественный белый слон, на котором ехал дряхлый старик. Это был индус, иссушенный временем до состояния мумии. Казалось, от него остались лишь кожа да кости, однако наряд его представлял собой облачение раджи, а роскошный паланкин украшали золотой декор и драгоценные камни. Вид его наглядно выражал тот факт, что и богач и бедняк абсолютно равны перед лицом старости.

— Множество миров, значит? — переспросил я.

Он кивнул.

— Именно так. И Лакмерис был частью первого из них. Именно поэтому здесь так много уродливых несовершенных существ, на которых Творец оттачивал своё мастерство в создании жизни. Небо над Лакмерисом — это небо мира, давным-давно канувшего в небытие. И всякий раз, когда очередной мир начинал вызывать в Творце скуку и раздражение, он стирал своей могучей рукой все сущее с лица земли и швырял обломки на дно Лакмериса. Наши ноги попирают сейчас историю бесчисленных царств и забытых народов…

Эти слова отдались в моей душе не столько тревогой, сколько сладким томлением. Захотелось спрыгнуть с мерно покачивающегося слона и броситься в чёрную воду, разделив бесконечный сон с осколками сказочного прошлого. Но я совладал с этим порывом, ведь мрачные заросли вокруг нас источали леденящий ужас, ясно намекая, что все сказки в этом месте давно стали прахом и разложились, переродившись в череду ночных кошмаров.

— Однако сплетни уверяют, что она все ещё там… — тихо добавил индус.

— Кто? — не понял я.

— По слухам, много лет назад, на заре зарождающейся Вселенной, неведомое племя изваяло статую Творца, слепив её с натуры. В те времена Бог был ещё достаточно юн и наивен, и потому частенько сходил к смертным, пировал вместе с ними, и с самодовольным видом выслушивал оды, сложенные в его честь. Когда же пришёл черёд отправить в небытие и этот мир, Творец безжалостно швырнул его на дно Лакмериса, сохранив лишь один предмет — ту самую статую, которая была слишком прекрасна, чтобы ее уничтожать. Творец восхищался ею. Эту статую он поставил в центре бескрайних топей, чтобы ни один смертный не мог впоследствии сказать, будто видел ее. Только представьте — если мы доберёмся до этого места, то сможем похвастаться тем, чего не доводилось лицезреть никому из ныне живущих! Мы узнаем, как выглядел Творец!

Отчего-то это известие меня несказанно напугало. Было тут что-то по-настоящему дерзкое, кощунственное — взглянуть в лицо самому Богу…

— Нет уж, — торопливо пробормотал я, — я ищу абсолютное оружие, или этот, как его… Золотой лингам Шивы. Не нужны мне никакие статуи.

Я больше не смотрел на старого индуса, который продолжал ехать рядом. На небо тем временем огненным колесом выкатилась гигантская комета, но тут же была поглощена чёрной дырой. Орион над нашими головами одолел Дракона, хотя я видел, что с двух сторон к нему уже подбираются Большая Медведица и Скорпион.

Ритм шагов моего слона навевал дремоту. Впрочем, я знал, что не имею права засыпать во сне — ведь это означало бы немедленное пробуждение. Поэтому я внимательно вглядывался в проплывающие мимо колонны доисторических деревьев, и старался пронзить взглядом тысячелетний мрак, царивший между ними. Маленькая кровососущая тварь спрыгнула с ветки на шею слону — это был красный клоп размером с кулак, усеянный бахромой щупалец. Я брезгливо поддел его краем сабли и сбросил на землю.

Внезапно где-то поблизости раздалась переливчатая трель, напоминающая волшебную песнь сирены. Люди тут же повернули головы на звук. Улыбка упала в нашу толпу и покатилась от лица к лицу — я тоже улыбался, ощущая, как в душе поднимается волна покоя и умиротворения. Впрочем, все эти чувства разом поблекли, едва только я разглядел, кто именно издаёт столь сладкое пение. В нескольких метрах от тропы с ветки свешивалась крупная бесцветная тварь, на вид являющая собой смесь женщины и летучей мыши. Кожистые крылья напоминали полупрозрачную шаль, тонкие щупальца, заменяющие существу ноги, надёжно удерживали его на ветке вниз головой. Беззубый рот то сжимался, то расширялся, рождая мелодичную трель, на шее надувались и опадали кожистые мешки.