Омар Суфи - Власть и страсть

— Каких перемен?! — вскричал Артур Барроуз. — Социальные устои хотят разрушить — вот о чем идет речь!!! Социальные выплаты для иждивенцев, которые не хотят работать. Я понимаю, что мы должны помогать инвалидам и сиротам. С этим согласен, а вот здоровым мужикам… Упаси бог! Я этого не допущу и, по крайней мере, никогда не буду голосовать за дурацкий народный бюджет. А что касается женщин… Взгляните на этих суфражисток! Все они дамы, мягко сказать, вызывающего поведения. Ты, Реймонд, можешь представить, чтобы твоя мать или жена, да и другие благородные дамы вот так выйдут на улицу и будут кричать и бить мужиков зонтами? А мой секретарь говорит, что они злы и недовольны… Вы видели эту вторую, которая била меня зонтом, когда я упал на землю?! Это же террористка!

— Ее зовут Китти Марион, ее арестовали. Она актриса, родилась в Германии…

— Ах, она еще и немка!!! Мне надо вопрос Германии поднять на самом высоком уровне! А мы — в оппозиции. Вот какая досада!

Внутренняя политика Британия представляла не менее сложный клубок сплетений проблем и интриг, чем внешняя. В бытность лидером правительства глава консерваторов Артур Бальфур и ряд других видных консерваторов были против вовлеченности Британии в дела европейской безопасности. Идея «великолепной изоляции» все еще пользовалась популярностью. Барроуз же считал, что Британия должна быть активной в создании и укреплении анти-германского альянса. Либеральное правительство, в особенности министр иностранных дел Эдвард Грей, было нацелено на сближение с Россией, и получалось, что Барроуз имел больше единомышленников в конкурирующей партии, чем среди единомышленников. С другой стороны, одним из главных вопросов для либералов были социальные реформы, предусматривающие увеличение социальных выплат и предоставление Ирландии самоуправления, что было встречено в штыки консерваторами, в том числе и Барроузом.

— Надо попасть как-то на прием к королю, — сказал Артур. — Хоть власть короны и ограниченна, тем не менее, это для меня единственный путь. Боюсь, что я не смогу убедить Бальфура поговорить с королем насчет Германии. А с либералами я не могу быть в одной упряжке, хотя ради страны и империи мы должны иногда работать вместе.

— Если еще раз позволите, — отметил секретарь Берримор, — у вас может быть хорошая возможность попасть к королю…

— Как?

— Я могу сделать приглашение на званый вечер к Алисе Кеппель. У меня есть контакты…

— Вы — молодец, даром время не теряете в стенах парламента, — сказал Артур.

Алиса Кеппель была известна, как любовница короля Эдуарда VII, и пользовалась огромным влиянием в высшем обществе.

— Значит, мне нужна женщина? Если бы вы не были моим секретарем вот уже почти десять лет, я подумал бы, что вы надо мной издеваетесь…

— Упаси боже, сэр!

— Я знаю… это сегодня очень сильный… инструмент… Женщины… До чего мы дожили…

Артур Барроуз остановился — он не хотел ничего говорить негативного про короля, который волочился за многими женщинами и регулярно посещал бордели.

— Когда в девяностые годы прошлого века разврат царил в Вене и Париже, наша королева Виктория сохранила наши устои. Теперь, боюсь, мы тоже подверглись этой заразе…

— Верно. Недаром эти девяностые годы в континентальной Европе окрестили «шаловливыми», — несколько мечтательно и ностальгически сказал Реймонд. У него в голове всплыл образ его любимого Парижа.

— «Веселые» или, как там еще, «голубые девяностые», — покачал головой Барроуз. — Какое унижение — идти на вечер к этой… чтобы решать дела.

— Ходят слухи, что ее дочери не от мужа, — сказал секретарь.

— Не удивительно… Хотя, что ты имеешь в виду? — и тут Артур Барроуз посмотрел на портрет короля.

— Нет, — ответил секретарь. — Про это я не слышал, но говорят…

— Ладно… не будем здесь сплетничать. Одно знаю — блядство иногда передается по крови через поколения.

— Может, этих проблем удалось бы избежать, если бы джентльмены, в том числе короли, могли бы жениться на тех, которых по-настоящему любят, — кинул Реймонд.

— О чем это ты, сын мой?

— Только Алиса Кеппель была способна сделать из нашего короля с его постоянными перепадами настроения счастливого человека. Ее высочество, кстати, не против отношений своего мужа с Алисой… Ладно, отец, тебе надо отдыхать. А этих женщин — суфражисток, надеюсь, посадят в тюрьму, и они получат по заслугам…

Париж

Роджер уже несколько дней непрестанно думал о Гертруде — это, скорее, пока увлечение, чем что-то серьезное, думал он. Хотя откуда он мог знать — до сих пор ни одна дама не захватывала его сердце целиком. В своих мыслях он создал какой-то воздушный идеал, который так и не мог найти в реальной жизни. Но от дел романтичных его отвлекли письма.

Роджер Кейсмен писал, чтобы он вновь оказал помощь в вопросе Свободного Конго. Благодаря Гертруде Роджер Кларк теперь знал все детали этого дела и готов был содействовать всяческим образом. Он уже договорился с журналистом из Le Matin Жан дю Тейом о разгромной статье в отношении бельгийского короля.

Наряду с этим, его особое внимание привлекло письмо от Реймонда, где он, во-первых, извещал, что на дядю Артура было совершено нападение со стороны суфражисток и он получил небольшие увечья, а, во-вторых, он сообщал о важном расследовании, которое касается убийства русского инженера Максима Королева. « Я имел возможность встретиться с хорошим приятелем, инспектором Эдмундом Свансоном, который проводит расследование , — писал Реймонд. — Дело, возможно, касается серьезного проекта с далеко идущими последствиями. Очевидно, дорогой кузен, ты слышал об исследованиях в области радиации Пьера и Марии Кюри. Их имена упомянуты в одной из телеграмм к Максиму Королеву от некоего Жоржа Лемера из Парижа. Скорее всего, будет отправлен запрос в посольство Британии, чтобы попросить французскую сторону оказать содействие расследованию и выяснить, кто такой Жорж Лемер. Но хочу отметить, что, в виду наметившегося союза между Британией и Россией, здесь у нас неохотно поддерживают расследование. Только вмешательство Конан Дойла помогло Свансону. Иначе дело вообще бы закрыли — ведь предполагаемый убийца, тоже русский, признал свою вину».

Далее Реймонд просил Роджера вплотную проконтролировать данный вопрос в посольстве, когда прибудет официальная депеша. Но это было не все: Реймонд, со ссылкой на просьбу Свансона, к которому в свою очередь обратился Конан Дойл, просил помочь в рамках закона собрать материал про массовые нарушения прав человека в Свободном Государстве Конго. Автор «Шерлок Холмса» полагал, что у французских бюрократов могут быть важные материалы про регион. Писатель считал, что французы могут покровительствовать королю Бельгии в этом вопросе, а тот, в свою очередь, мог им обещать продажу Конго или ее части, если дела пойдут плохи. « По крайней мере, таковыми являются предположения Конан Дойла , — писал Реймонд. — Доведя эту просьбу до сведения тебе, я считаю, что ты должен действовать в рамках закона и дипломатического этикета, чтобы не столкнуться с проблемами на работе».