Энтони Бурден - О еде: cтрого конфиденциально. Записки из кулинарного подполья

Речь шла об искусственном рабочем месте для создания иллюзии занятости, и я прекрасно это понимал. Призрак позвонил мне и сказал, что я должен составить меню позднего завтрака и наметить ассортимент буфета для «счастливого часа». Задание показалось мне довольно простым, тем более что я насчитал всего троих завсегдатаев бара, проводивших здесь вечера за болтовней с администратором; а поздний завтрак подразумевал пять столиков для воскресных туристов, которые сюда по ошибке забредали и которым было просто неудобно, войдя по ошибке, сразу выйти. Заведение открылось всего несколько месяцев тому назад, а от него уже исходил запах тлена. Явный и весьма ощутимый запах. Здесь работали двенадцать поваров, стояло новое оборудование, имелась пекарня, отдельный участок для приготовления пасты. Серебряный Призрак потратил миллионы на памятник своей гордыне и кокаину. И по лицам поваров было видно, что они знают — так же, как знают, что живут в городе второго сорта, — что скоро останутся без работы. Тело уже умирало — только мозг еще принимал сигналы.

Работал я быстро, так что оставалось много времени — мотаться в Нью-Йорк — в Нижний Ист-Сайд, где можно было разжиться наркотиками. Зарплату никогда не выдавали регулярно; когда мне нужны были деньги, я просил менеджера выдать мне несколько сотен, что он с удовольствием делал, поскольку из любого отверстия ресторана «У Джино» деньги текли рекой. Скоро на работе стало просто нечего делать, так что я сидел и пил в «Клаб Чарлз», довольно дрянном погребке с клиентурой из панк-рокеров, или смотрел телевизор в своих пустых апартаментах.

При первой же возможности я сплавил балтиморскую работу Димитрию. Возможно, это был не самый красивый поступок в моей жизни, но шеф-повару там делать было нечего, а деньги платили хорошие, да еще задаром кормили и предоставляли жилье. Я позвонил Призраку, сказал, что сижу без дела, и услышал в ответ:

— Вы очень нужны в Нью-Йорке! Быстро возвращайтесь! Вас ждут!

Вот так я и оказался в ванной, набитой винтовками.

«У Джино» в Нью-Йорке, в отличие от его младшего брата в Балтиморе, был полон народа, — пока еще полон, — настоящий вышедший из-под контроля сумасшедший дом. Я был уже изрядно потрепан четырьмя годами употребления наркотиков, двухлетней работой в забегаловке на Коламбус авеню и другими превратностями судьбы. А ресторан «У Джино» покончил со мной.

Меня взяли на место шефа, куртку которого я видел в Балтиморе. Честно говоря, я был шокирован (даже я!) распущенностью и криминогенной обстановкой. В первый же день работы я обнаружил, что очень хорошо оплачиваемый начальник над подсобным персоналом и луковицу толком очистить не сумеет — если, конечно, вообще появится на работе. Я навел справки: выяснилось, что этот человек — наркодилер главного администратора, и если у босса или у кого-нибудь из высшего руководства иссякнут запасы в маленьких бутылочках с завинчивающимися крышками, он всегда поможет им подзаправиться.

Генеральный менеджер, отвратительный тип, который, кажется, сидел на метаквалоне, мог в любой момент еще и уйти в запой на неопределенное время. И тогда возникали большие проблемы, потому что ключ от офиса был только у него. Когда приходила «крыша» — а они аккуратно являлись каждый вторник за деньгами (чтобы у наших грузовиков кто-нибудь не проколол шины), — нам приходилось просто-напросто взламывать дверь, чтобы добраться до сейфа. Если рядом не оказывалось никого, кто знал бы код, ассистент менеджера просил бармена одолжить пару тысяч — у того всегда было, потому что он тоже принимал участие в снабжении начальства кокаином.

Беглое ознакомление с расписанием и карточками табельного учета выявило несколько несообразностей. Например, Хуан Родригес, соусье, фигурировал также под именами Хуан Мартинес, Хуан Гарсиа и Хуан Перес — чисто вымышленные персонажи, которым головной офис регулярно платил зарплату, несмотря на то, что их не существовало в природе. Если хотя бы половина работников была на местах — а не торговала оружием, или не курила травку на лестничной клетке, или не замышляла еще что-нибудь в туалете, — это уже было хорошо. Экспедитором автоматически становился тот, кто в данный момент оказывался на кухне. Продукты в Балтимор отгружались из наших холодильников — их сначала доставляли к нам и только наутро отправляли. Мы сами готовили пасту… иногда. А чаще покупали ее в других наших филиалах или где-нибудь еще — иногда применялись все три способа одновременно. В огромных паровых котлах булькали горгонзола и чесночное масло для нашего очень популярного чесночного хлеба (восемь баксов за багет с замазкой). К нам ломились толпы туристов, бизнесменов, бездельников, деревенщин с поясными сумками.

Готовили, кстати, совсем неплохо. Видит бог, у нас было достаточно поваров, оборудования и места, чтобы хорошо готовить. Все как-то делалось, хотя, честное слово, не представляю как. Видимо, ресторан сам по себе обладает какой-то инерцией и, подобно океанскому лайнеру, который давно оставили капитан и команда, некоторое время плывет вперед, тараня льды. У того, кто когда-то наладил здешнюю линию, явно имелись мозги: вдоль всей линии тянулся довольно удобный желоб с водой и изящными корзинками для приготовления пасты. В очень симпатичных холодильных шкафчиках содержалось все необходимое для заправки и украшения блюд, так что каждый повар имел под рукой целую палитру необходимых ингредиентов. Длинная барная стойка огибала обеденный зал. Там предлагалось более легкое меню — то, что обычно подают в тратториях: сэндвичи, быстро поджаренное на гриле мясо, сыры, морепродукты. Гриль в теплую погоду ставили перед входом, прямо на улице.

Я терпеливо корректировал меню, встречаясь с хозяином на несколько минут каждый день, чтобы просто узнать его кулинарные капризы. Банья кауда? Никаких проблем. Это я могу. Креветки с орегано? Почему бы и нет! Я не претендовал на сугубо свое, авторское решение там, где речь шла об итальянской кухне, чем, видимо, выгодно отличался от своего предшественника. Со мной Призраку было легко. После того, как меня стали спрашивать, что шеф думает о том, да что об этом, я понял, что, пообщавшись с ним несколько дней по три-четыре минуты, в глазах подчиненных я сделался его приближенным. Хотя, если бы кто меня спросил, какого цвета у него глаза, я затруднился бы ответить. Босс умел создавать какой-то смазанный образ — как Патти Херст на снимках, сделанных камерами слежения в банке, — постоянно в движении, все время в дверях.

По правде говоря, я не слишком сведущ в итальянской кухне. В приготовлении большинства блюд я полагался на Димитрия, хотя его опыт у Марио, в основном, ограничивался традиционным в южной Италии красным соусом и тому подобным. Но я справлялся, исполняя все капризы босса. Моя незаменимость для этого заведения стала очевидна. Тогда-то я взял и уволил наркодилера.