Сталик Ханкишиев - Казан, баран и дастархан

Соль, черный перец, молотая сушеная мята, чабрец

Бывают продукты, сезон которых продолжается неделю, ну, максимум, другую. Можно ли позволить себе потерять время и не броситься вдогонку за этими редкими гостями? Вот взять хотя бы сморчки. Да, они поддаются сушке, и говорят, что от этого не становятся намного хуже, так что есть умельцы, которые обеспечивают себя таким лакомством на весь год. Но все-таки по-настоящему восхитительны они именно в свежем виде!

Все-таки удивителен русский язык: вот как это можно было взять и назвать такой вкусный гриб таким невкусным словом? “Сморчок” — ну что это такое? Смотрите, как узбеки ласково называют такие грибы — “кузи корин”. В переводе — “желудок барашка”.

И это при том, что узбеки употребляют слово “баран” почти всегда в очень позитивном смысле. Если, например, скажут про кого “как барашек”, то это вовсе не означает, что этот человек глуп или упрям. Наоборот, это очень положительная характеристика для человека. Так говорят о людях добрых, покладистых и безвредных. Но раз мы о супе собрались поговорить, то давайте обсудим не характер людей и баранов, а вкус баранины в особом супе со сморчками… О том, как еще можно приготовить эти замечательные грибы, слава богу, написано немало. Откройте кулинарные книги, погуляйте по интернет-форумам — и увидите, что добавить к написанному уже практически нечего. И поэтому я решил не изобретать какие-то новые детали и тонкости, а использовать сморчки принципиально иначе.

Чтобы не забить тонкий вкус и аромат этих грибов, приготовлю их в супе. Лучше всего вот — возьмем за основу наиболее лаконичный вариант: классическая кюфта-бозбаш, — что может быть проще и надежнее?

Обычно в кюфту добавляют рис или отваренный почти до готовности горох нут. Но в этот раз подумалось: раз уже взялся за эксперимент, то… почему бы и крупяную составляющую не сменить? Вот, скажем, кукуруза. Очень вкусная же сама по себе вещь: у нее и аромат прекрасный, запоминающийся, и вкус полный, сладкий, яркий. Кукурузу отварим почти до готовности, а потом зерна срежем с початка, измельчим блендером, чтобы получилась как будто крупа, и замешаем с нарубленной вручную бараниной. Небольшую горсточку зерен отложим в сторонку — она пойдет на украшение супа.

Помимо обычных в таких случаях лука, перца и соли — добавим уж тогда и кое-каких украшений: немного мяты да сухого чабреца, с которым обычно заваривают чай. Вы же и так знали, что его можно использовать еще и как специю? Ну так вот…

Теперь, как обычно, тщательно вымесим и выбьем фарш и сформируем из него привычным способом тефтели. Лучше всего опускать готовую кюфту прямо в бульон, но если такой возможности пока нет — бульон еще не разогрелся как следует, — выложим готовые “мячики” на влажную поверхность, чтобы не прилипали. Обычно в бульон для бозбаша добавляют довольно много нарезанного лука. Раз уж у нас тут такая нежность и деликатность намечается на европейский манер, — заменим его шалотом. Морковь порежем кубиком.

Наконец, все заложим в кипяток — кюфту, лук, морковь и сморчки — и оставим вариться примерно на полтора часа, на очень маленьком огне, в медной, невысокой кастрюле, под крышкой. Если у вас нет медной кастрюли, которая очень равномерно распределяет тепло по всему объему, то можно такой бозбаш приготовить порционно в керамических горшочках, в духовке, заливая овощи и кюфту кипящим бульоном, сваренным заранее.

Не поленитесь приготовить такой бозбаш в сезон свежих сморчков! Я вас уверяю, что такие благородные сочетания вкусов и ароматов из в общем-то самых обычных продуктов, случаются довольно редко.

В Азербайджане и на обычную кастрюлю тоже говорят “газан”. Многие тамошние повара ныне изменили добрым медным казанам и готовят теперь плов в алюминиевых кастрюлях. Между тем Азербайджан — одно из тех уникальных мест на земле, где продолжают изготавливать новую и чинить старую медную посуду. Я очень полюбил медные кастрюли, сотейники и казаны, не говоря уж о самоварах. Даже часть моих сковородок теперь тоже медные.

Да, часть медной посуды непременно должна быть тщательно луженной, другая часть может оставаться просто медной, но надо знать, в какой посуде что готовить, что можно класть в одну и что ни в коем случае нельзя класть в другую. Кстати, нужно помнить: чего точно нельзя — так это хранить готовую еду в медной посуде. Но вот беда — в Москве, говорят, не осталось ни одного мастера под вывеской “лужу, паяю, примуса починяю”. Ладно, слава Газпрому и РАО “ЕЭС России”, в примусах надобность практически отпала. Но как же, позвольте, где теперь лудить посуду? Где починить кухонную медь? Негде. В Москве просто не у кого починить прохудившийся самовар или запаять забытый на плите чайник. Вся надежда на небольшие города, где сохранились традиции и к тому же люди более бережливы и не торопятся выкидывать из дома старые “заслуженные” вещи, знают им цену. Так что, говорят, ближайшие к столице лудильщики живут то ли в Тверской области, то ли в Туле.

Но все равно: качество, с которым позволяет готовить медная посуда, не оставляет мне альтернативы — понадобится, буду возить свою утварь хоть за тридевять земель и чинить ее там. Вообще, я обратил внимание, что медную посуду до сих пор изготавливают именно в тех странах, где… гастрономические традиции действительно богатые и где народная кухня хорошо сохранилась. И если повара в какой-то стране пользуются на кухне медью, то это один из признаков того, что здесь живы кулинарные традиции и этот край интересен с кулинарной точки зрения. Недавно я купил замечательную кастрюлю и сотейник — итальянские. Кто был в этом сапоге сапогом, скажите мне: как там с кухней дела обстоят? Все в порядке, я слышал? То-то же!

Вот и в Азербайджане есть целый город, в котором все мужчины занимаются изготовлением медной посуды и предметов домашнего обихода. Городок этот называется Лахыч, и расположен он вдалеке от автодорог, высоко в горах, в очень живописном и благодатном месте. В Лахыче семь улиц и семь кварталов, а еще один мост через бурную речку, соединяющий городок со всем остальным миром. Надо сказать, остальной мир не забывает это чудесное место. Сюда приезжают практически все путешествующие по Азербайджану, да и сами азербайджанцы хоть раз в жизни, да побывают в этих краях. Потому что Лахыч завораживает, в нем наконец-то теряется ощущение суеты и спешки, а время начинает течь по-другому — не годами, не точными датами авиарейсов и минутами совещаний, а столетиями. Здесь запросто могут сказать “мой дедушка” о человеке, жившем семь веков назад. И даже назовут его имя, потому что это он однажды собрал аксакалов города и убедил их соорудить в городе канализацию. Да-да, под этой мостовой проходит канализация, сложенная из каменных плит, вытесанных из плоского речного камня. Вода в город приходит по желобам водопровода, и в городе повсюду есть места, где воду можно набрать в высокие медные кувшины.