Марина Жуковски - 1001 ночь в Саудовской Аравии

На регистрации, увидев наши служебные билеты, нас сразу отправили в офис авиакомпании, находившийся в этом же терминале. Муж направился к стойке представительства авиакомпании и встал в очередь, перед ним стояло человек пятнадцать представителей Пакистана и Филиппин. Очередь не напоминало обычную организованную очередь, где всем известно кто за кем стоит, а выглядела как хаотичное скопление людей, пытающихся пробиться к окошку. Все четырнадцать мужчин и одна женщина что-то громко говорили перебивая друг друга, при этом не забывая жестикулировать. Трудно даже сказать на каком языке они пытались донести информацию, т.к. их громкая речь сливалась в один, громкий нечленораздельный звук. Два парня в окошке казалось бы не обращали никакого внимания на толпу перед их носом, продолжая заниматься своими делами.

Я решила, что ситуацию надо немедленно спасать, иначе мы так и прождём два часа до вылета наблюдая за жестикуляцией и криками других. Взяв билеты и ситуацию в свои руки, я направилась к стойке и приблизившись к толпе, я очень громко крикнула:

–Excus me!

Неожиданно услышав громкий женский голос, все кричащие мужчины немедленно замолчали, повернулись в мою сторону и толпа расступилась передо мной, как море перед Моисеем. Я сделала два шага, приблизившись к окошку и толпа сомкнулась за мной. Работники авиакомпании, те самые, которые еще мгновение назад были заняты чем-то и не обращали ни на крики, ни на людей никакого внимания, немедленно подняли головы и устремили удивленные взгляды в мою сторону.

Женщины здесь ведут себя скромнее и все проблемы между собой решают мужчины. Женщины обычно не возмущаются публично и не начинают первыми разговор с незнакомыми мужчинами, поэтому услышав женский голос и увидев европейку перед собой, мужские лица в окошке немного опешили.

Запланировав отпуск, мы не учли одной маленькой, но важной детали. Был конец Хаджа. Т.е. Паломники, а их обычно прилетает несколько миллионов, разлетались по домам и билетов продали больше, чем посадочных мест в самолётах.

Приоритет в такой ситуации отдавался обычным пассажирам, заплатившим полную стоимость билета. Обычных пассажиров оказалось слишком много, поэтому шансы попасть на вожделенный рейс приравнивались к нулю.

Я начала громко возмущаться и кричать, что мой муж капитан. Я подметила, что в Саудовской Аравии, чем выше должность, тем большее впечатление это может произвести на оппонента, ведь никогда неизвестно, речь идёт о большом начальнике со связями или об обычном рядовом сотруднике, особенно в конфликтных ситуациях, поэтому решила воспользоваться этой культурной особенностью.

– Своими действиями вы нарушаете условия контракта моего мужа, мы будем жаловаться. Завтра же мой муж сообщит в головной офис об этой ситуации— громко возмущалась я, придумывая всё новые угрозы.

Конечно же, условий контракта, никто не нарушал, а жаловаться было бы бессмысленно, но я наделась, что эти ребята не имеют понятия не об условиях контракта моего мужа, ни о том, что жаловаться в данной ситуации просто некому. И к моем же удивлению, мой метод нападения и угроз подействовал безотказно. Парни начали шевелиться и искать для нас места, обещая немедленно разрешить ситуацию. Как вдруг один из них решил всё же уточнить что-то у своего начальника. Через минуту появился и сам начальник. Я начала было свою старую песню с угрозами и требованиями предоставить нам места, но начальник оказался не так-то прост.

–Вы кто?—, немедленно спросил он. Жена? Разговаривать мы будем только с работником авиакомпании.

Начальник выдал какие-то указания на арабском, развернулся и вышел. Номер не прошёл, парни развели руками и тут же потеряли ко мне интерес.

Вот так, коротко и ясно мне первый раз указали на место.

Стиснув зубы я направилась за мужем, который пытался разрешить проблему на стойке регистрации.

Вернувшись уже с мужем, к тем же парням, они сообщили, что мест для нас нет вообще. Я округлила глаза и уже хотела снова начать мою пламенную речь, но неожиданно услышала:

–Сорри мэм. Приказ начальника.

Дальнейший разговор не имел смысла, я тут же пожалела, о своей тактике и решила идти другим путем.

Муж был зол и готов был вернуться домой, но перспектива оказаться завтра на Мальдивах, а не в жаркой Джидде не позволяла мне сдаться.

Я сменила тактику. Широко улыбнувшись, я сказала:

– Мой муж капитан. Если когда-нибудь вам понадобится помощь, он обязательно вам поможет. Может вас и вашу семью в бизнес класс пересадить, например, или даже в первый класс, если будут места конечно. С билетами даже сможет помочь, если понадобится. Вы же знаете его фамилию, можете смело к нему обращаться или сослаться на него. В компании его все знают.

Это была страшная ложь от первого и до последнего слова. Во-первых мой муж будучи обычным капитаном воздушного судна не имеет права ни пересадить кого-то в бизнес или первый класс, ни помочь с билетами, он вообще к пассажирам не выходит. Но метод “Рука руку моет” произвёл впечатление на моего собеседника.

Парень начал ёрзать на стуле и попеременно смотреть то на меня, то на монитор компьютера. В итоге, после ещё нескольких подобных обещаний, его палец взмыл в воздух, проделал несколько движений на клавиатуре и мы получили долгожданные посадочные талоны.

Сжимая заветные бумажки я умчалась к мужу и детям. Мы сдали чемоданы, прошли регистрацию и двинулись в направлении зала вылета.

На контроле безопасности наши дороги ненадолго разошлись, т.к. для досмотра предусмотрены, конечно же, две отдельные очереди: для мужчин и для женщин.

Очередь для мужчин длинная, предлинная и двигается мучительно долго.

Очередь для женщин намного короче, каждая женщина заходит в отдельную комнату, где необходимо снять абайю и никаб если таковой имеется. Любая женщина вызывавшая или не вызывавшая подозрений, может здесь подвергнуться тщательному досмотру.

Передо мной в очереди стояли две женщины арабки, с ног до головы укрытые в абайю и никаб. Поставив наши чемоданы на ленту досмотра мы все направились в вышеупомянутую комнату, где нас ожидала тучная дама, одетая в рубашку и длинную юбку, ни абайи, ни какого-либо покрытия головы на ней не было. Сдвинув брови, она тоном не терпящим возражений выдала пару команд на арабском, после чего дамы стоявшие передо мной начали спешно снимать абайю и выворачивать карманы.

Женщина-стражник приступила к тщательному досмотру, заглядывая в рукава, карманы и даже в бюстгальтер. Досмотр больше напоминал досмотр в женской тюрьме нежели в аэропорту. Время от времени досмотрщица вытаскивала что-то из карманов женщин, из-за пояса, махала содержимым руки перед их лицами и также сдвинув густые брови что-то кричала всё громче и громче. Женщины практически ничего не говорили, но под конец досмотра тоже начали показывать своё недовольство, удивительно, что они не сделали этого раньше. Когда досмотр был наконец закончен возмущение дам видимо достигло своего апогея и они уже не тихо бубнили что-то в ответ, а кричали во весь голос.